Ночью в клубе совсем все иначе, чем на игре. Ни одного знакомого лица, кроме официантов. В новой обстановке чувствуем себя немного неловко, лениво за баром посасываем микс-дринки, скучаем и уже думаем, что идея была не самая хорошая, но поздно…

Нас оглушают фанфары, занавес взлетает вверх, и мы обе теряем дар речи. От той невероятной красоты и грации, которую видим на сцене. Судорожно пытаюсь узнать в артисте тихого невзрачного мальчика, с которым играем в мафию, не выходит. Перед глазами волшебство, божественная дива, воплощение женственности и той томной притягательности, которая нам со Светкой даже не снилась. Ворох юбок, каблуки сумасшедшей высоты и взгляд, проникающий куда-то в такую даль, которую я и сама в себе не могла представить. Вот оно, то самое, когда останавливаешься на вздохе и забываешь выдохнуть. Хочу бежать домой за камерой и снимать, снимать, снимать…

Прихожу в себя от звука знакомого голоса:

– Аня? Ты что ли? – Стас улыбается со сцены, явно не удивленный и абсолютно довольный произведенным эффектом. А я уже строчу Марине, что пропала. Вымучиваю из себя ответную улыбку, вытаскиваю Светку из клуба и бегу домой.

«Марин, хочу фотосессию со Стасом. Как думаешь?»

«Ань, я спрошу. Скорее всего, он обрадуется, сам недавно говорил, что нужны новые фото для афиш. Тем более, бесплатно-то»

«Спасибо!!!»

«Имей в виду, с ним непросто»

«Справлюсь!»

Долго не могу уснуть, перед глазами образ, зажигающий меня таким вдохновением, какое я уже и не чаяла испытать снова.

«Ань, завтра день рождения хозяина клуба, Стас тоже будет на сцене, пойдешь со мной?»

«Разумеется!» – И такая маленькая, но такая реальная цель заставляет меня все-таки уснуть. Завтра я увижу это вновь.

***

– Ань, затягивает. Ими сначала любуешься, потом они начинают тебя пользовать, и ты позволяешь, даже понимая, какие они на самом деле говнюки.

На том же самом месте, что и вчера, с лучшим из возможных видов на сцену я слушаю вполуха такую опытную и мудрую Марину, наблюдаю поток травести-бомонда столицы, поражаюсь схожести с тем кошмаром, который наблюдала в моем родном уездном городе и жду… Стас выступает последним.

К нам один за другим подходят артисты разной степени накрашенности, благоговейно целуют Марину в щеку, жеманно приседают и убегают дальше, кто к фуршету с шампанским, кто в гримерку. Публика продолжает прибывать, мне приятно ощущать себя немного избранной, ведь я с Мариной, которую тут все знают. Мы смеемся, фыркаем, осуждаем и передразниваем все, что видим на сцене, пока не выходит Стас.

– Наш самый лучший. – Наклоняюсь к Марине.

– Да. – Марина не отрываясь смотрит на сцену. – Мой.

Обе молча досматриваем его выступление.

– Наконец-то. – Марина просит счет и начинает строчить смс.

«Стас, поехали домой?»

«Пока не могу, Лара нам в гримерке накрыла стол, я еще тут поем-попью»

«Я уезжаю»

«Ок»

– Гребаный эгоист. – Марина зла, хоть и старается не показать виду. Я бы осталась еще ненадолго, но мы молча идем к парковке и так же молча Марина подвозит меня до дома.

– На днях созвонимся по поводу фотосессии. Студию я разрулю. Реквизит найдем.

Иногда немного ей завидую, все на подхвате, четко, по делу и без лишних эмоций. Из всех возможных вариантов выбирает заведомо идеальный, из всех возможных мнений – только одно по-настоящему верное. Порой кажется, что Марина высокомерна по отношению к тем, кто мыслит иначе. Но хочется верить, что это просто издержки руководящего поста.

***

Когда-то давно, еще в моем родном уездном городке, у меня была компания, с которой на месте никогда не сиделось. Мы придумывали все новые тематические вечеринки, шили костюмы, снимали клипы, устраивали шоу в ночном клубе, заручившись поддержкой хозяина. Позже, уже учась в школе кино, мы быстро сколотили с несколькими сокурсниками несанкционированную подгруппу, на зависть остальным студентам делали яркие фотосессии и шокировали преподавательский состав поздравлениями на грани фола.

В подготовке к каждому мероприятию проводили все свое свободное время, все как один, на одной волне, сутками заседая за столом, заставленным алкоголем по вкусу и заваленном записками с набросками. И каждый приходил уже со своим видением, каждый жил этой идеей, которая в общем обсуждении обрастала деталями и превращалась в итоге в готовый продукт. И у каждого была своя роль и задача – кто-то отвечал за реквизит и костюмы, кто-то – за оптику, кто-то – за локации и согласования. Я всегда брала на себя творчество, абсолютно не вникая в техническую сторону процесса.

Три года назад, внезапно оказавшись в столице абсолютно одна, впала в творческую тоску, сама наедине с собой не понимая, куда бежать и что делать. Мне, конечно, очень повезло с коллегами, в первый же день я нашла себе Светку, и большую часть времени проводила именно с ней. Чувство одиночества было мне, как обычно, неведомо, но не давала покоя жажда делать красоту. А Светка и творчество – вещи, все же, абсолютно несовместимые.

Купила камеру и пару объективов, скорее интуитивно, начитавшись отзывов. Гуляя по московским паркам и снимая лавочки и голубей, разобралась потихоньку со всеми этими страшными штуками типа диафрагмы и того, как фокусное расстояние влияет на размытие фона. Но главная проблема никуда не делась – новых идей ноль, и нет никого, кто мог бы чем-то заразить, или с кем можно было бы создать, заболеть и натворить разных дел. А одна я не умею.

Постепенно успокоилась, увлеклась путешествиями и снимала все, что попадется, поначалу гордо именуя снимки «тревел-фото», но с каждой новой страной постепенно теряя интерес к этому процессу.

И вот сейчас я вдруг снова ощутила это давно забытое чувство – когда вскакиваешь посреди ночи и в полутьме царапаешь огрызком карандаша позы и образы, когда в офисе не слышишь коллег и заказчиков, потому что в голове безумным потоком сменяют друг друга яркие картинки, и от предвкушения интересной работы перехватывает дыхание. Мне волшебно и страшно одновременно. Я никогда не снимала в студии, я не знаю, что делать со светом. Жалею, что ни разу не пришло в голову понаблюдать за действиями наших уездных фотографов и операторов. И рядом по-прежнему нет никого, кто мог бы подсказать и направить.

Слава богу, что пока я витаю в облаках, Марина взяла на себя всю организацию. Она контролирует процесс подготовки, и уже договорилась по поводу студии. Именно здесь пару месяцев назад она познакомилась с Аленой, когда та делала Марине татуировку. Подруга сразу влюбилась, их общение уже давно переросло в бурный роман, и какое счастье, что девочки обе будут присутствовать на съемке. И в нашем распоряжении не только тату-салон, но и все соседние залы с разными декорациями.

Несколько раз все переносится. То Стас не готов, то вдруг заболел… Меня кидает из крайности в крайность, от пика вдохновения и эйфории до самого дна собственной бездарности и мучительного желания пойти на попятную. Пытаюсь найти поддержку в лице модели, рассказываю ему о своих чувствах и переживаниях. Но для Стаса эта фотосессия – не творческое приключение, а часть работы. Просто нужны фото для афиш. Какие-нибудь красивые. И я – далеко не первая восторженная девочка, пожелавшая его поснимать.

На каждой игре пытаюсь что-то обсудить, нащупать какие-то интимные точки, чтобы настроиться на одну волну. Но в ответ получаю только лекцию о том, как будет сложно. Ведь снимать нужно девочку, внутри которой сидит все же мужчина. С кадыком, щетиной и накладной грудью. Ладно, человек-футляр, я до тебя еще доберусь. А пока летаю на каждое шоу, в каждый клуб, несколько раз в неделю, чтобы снова задохнуться и напомнить самой себе, зачем я это вообще затеяла. К счастью, мне больше не нужно уговаривать Светку. Некоторые из мафиозников с удовольствием составляют мне компанию.

И вот как-то так, в безумных скачках настроения, издерганная собственными страхами и сомнениями, три недели спустя я дождалась ночи икс. Стас опаздывает, потом долго ужинает и на несколько часов закрывается в гримерке. Мы в это время каким-то чудом умудряемся синхронизировать студийный свет с моей камерой и подготовить первый зал. Ноги ватные, в голове туман, и далеко за полночь, уже не надеясь дождаться модель, я вырубаюсь на реквизитной кровати. Просыпаюсь час спустя от быстрого стука каблучков.