Сразу после этого мне позвонила Тара, мой агент.

— Привет, Тара.

— Привет, Гвен. Можешь говорить? Я не знаю, когда ты вернешься обратно.

Я взяла стакан воды.

— Да, говори.

— Что же, у меня есть новый проект для тебя. Думаю, это будет здорово, но ты должна кое-что знать.

— Что такое? — Я поставила стакан на столик.

— Ну… он от Себастьяна.

— Тара, меня это не интересует.

— Твой контракт с ним еще не окончен, и это идеальный проект для продвижения твоей карьеры.

«Какого черта я не прервала контракт с ним, когда у меня в руках был такой шанс!» — подумала я, прижав ладонь ко лбу.

— Допустим… И что это за проект?

— Себастьян, в сотрудничестве с «Нэшнл Джиогрэфик», готовит к выпуску новый журнал, который называется «Реальность».

— И они тоже хотят меня?

— Они хотят, чтобы ты стала их ведущим фотографом. Ты будешь путешествовать по миру, снимать людей в разных жизненных ситуациях. Богатых, бедных, всех. И снимки будут публиковаться в «Реальности». Все поездки будут оплачиваться, конечно, и у тебя будет своя команда…

Я перевела взгляд на Илая, который уютно расположился рядом с Тайги, поглаживая его шерстку.

— Подыщи мне другой проект, Тара.

— Гвен! Это замечательная возможность! Ты раскроешь себя, у тебя появится столько перспектив…

— Тара, — произнесла я как можно спокойнее и решительнее, — найди для меня другой проект, чтобы я могла спокойно закончить работу по контракту, хорошо? Поговорим позже. Спасибо.

Я отключилась прежде, чем она успела мне что-то ответить.

— Все в порядке?

— Все хорошо. Ты нашел что-нибудь поесть?

Было видно, что Илай не поверил мне. Затем он заглянул в свой телефон.

— Какую кухню ты хотела бы: тайскую, китайскую?

— А как насчет гамбургеров и фри? Чем больше я думаю над этим, тем сильнее мне нравится эта идея. — Я подошла к нему и подала руку, чтобы он встал с окна.

Он поднялся.

— Откуда у тебя столько энергии после…

— После вчерашней ночи? — Я усмехнулась, придерживая двери для него. — Не знаю, но на сто процентов уверена, усталость накроет меня позже. А сейчас я хочу есть. Мюсли и тосты, съеденные сегодня утром, уже дано переварились. Пока, Тайги.

Я закрыла дверь. Илай взял меня за руку, ведя к лифту. Мы оба остановились, увидев там сгорбленного Тоби с полупустой бутылкой виски в руках. Он посмотрел на цифры над нами.

— Это… не мой… этаж. — Он икнул и покачнулся.

Бутылка выпала из его рук на пол.

— Тоби, — позвал его Илай.

— Доктор Дэвенпорт? — Он захохотал и хлопнул Илая по плечу, стараясь стоять ровно. — Ты — настоящая тварь, знаешь об этом?

Двери лифта закрылись за нами. Илай покачал головой, когда я подошла и нажала кнопку этажа Тоби.

— Вы, доктора, ни хрена не можете. — Он снова горько рассмеялся, пока Илай пытался его удержать в вертикальном положении. Тоби оттолкнул Илая от себя. — Все, что ты смог — это сделать моей дочери хуже! Ты явился весь из себя гордый, всемогущий, как хренов бог, и не стал ее спасать… «Время смерти — 8:43»… Ты знаешь, что теперь я эти слышу постоянно? Каждый гребаный день я слышу только их! «Время смерти — 8:43»… Кто дал тебе это право, а? Кто дал тебе право говорить время смерти моей дочери?

— Тоби…

— А ты! — Тоби прервал Илая, поворачиваясь ко мне. В этот самый момент Илай встал между Тоби и мной. — Ты и твоя дерьмовая картинка! Ты никому не помогла! Каждый раз, когда смотрю на нее, во мне бушует желание сжечь ее. Зачем ты ее нарисовала? Ты должна была нарисовать их всех с перечеркнутыми лицами.

Двери открылись на этаже, Тоби выпал из лифта и затрясся.

— Звони в скорую. У него, похоже, передозировка алкоголем. — Илай опустился на колени возле Тоби.

Я была уже на телефоне, когда Илай повернул Тоби на бок, помогая тому дышать, и положил его голову к себе на колени. Тот факт, что мы жили так близко к больнице, и что скорая уже подъехала, сегодня воспринимался, как дар свыше. Я ждала их снаружи, придерживая дверь, пока медики вместе с Илаем укладывали Тоби на каталку.

— Я еду с ними…

— Я тоже скоро буду там. Поезжай.

Кивнув, Илай поцеловал меня в макушку и забрался в скорую.

Когда машина скорой помощи отъехала, я наконец позволила себе выдохнуть и попыталась успокоиться.

«Каждый раз, когда я смотрю на нее, мне хочется ее сжечь. Зачем ты ее нарисовала?» Голос Тоби звучал набатом у меня в голове, пока я шла по улице, прижимая к себе сумку. Я не думала, каково ему будет смотреть на картину его семьи, поскольку все ее члены, кроме него самого, были мертвы. Я надеялась, что эта картина принесет ему такую же радость, как Мэрил, Логану или Илаю.

Мы отсутствовали всего три дня, но, войдя в больницу, мне показалось, что не была здесь целую вечность. Может, это было тщеславие, или мне просто нужно было напомнить себе, что когда-то я здесь рисовала. Теперь это пройденный этап. Любой, кто здесь работает, уже успел привыкнуть к росписи, и новые люди, возможно, не придут сюда, чтобы посмотреть на мою живопись.

Несколько детей сидели напротив росписи, пока их родители разговаривали по телефону. Они водили по ней своими пальчиками.

«Ну, хотя бы они улыбаются», — подумала я, проходя к стойке администратора.

— Подскажите, пожалуйста, где я могу увидеть мистера Тоби Уэсли?

— Гвен?

Повернувшись, я увидела улыбающегося Яна. Он передал карточку медсестре.

— Добро пожаловать! Я думал, ты и Илай на каникулах.

— Мы вернулись сегодня. Ты помнишь Тоби Уэсли, отца Молли? Он живет в нашем здании, и мы столкнулись с ним сегодня. Он был в стельку пьян. Скорая должна была уже доставить его.

Ян нахмурился.

— Илай приехал вместе с ними?

Я кивнула.

— Нам лучше посмотреть в отделении скорой помощи. Иди за мной.

Он указал направление, и я поспешила за ним, смутно вспоминая ту страшную аварию на шоссе, из-за которой я впервые появилась в этом отделении. Сегодня здесь было намного спокойнее.

Пройдя к посту медсестер, Ян спросил:

— Тоби Уэсли уже зарегистрирован?

— Да, его готовят к операции.

Ян кивнул, потом хотел уже пойти, но остановился и спросил:

— А доктор Дэвенпорт?

— Он будет ассистировать.

Ян нахмурился.

— Позвоните президенту больницы и проинформируйте ее об этом. Я же попытаюсь вытащить Илая оттуда…

— К нам поступил доктор. — Медсестра положила трубку и тут же поспешила к двери.

— Который? — спросил Ян, уже натягивая перчатки.

— Они сказали, что это доктор Майклз, — ответила медсестра.

— Ханна? — Ян развернулся к двери, когда медики завезли женщину, которая не могла быть Ханной. Я отступила назад, когда они провезли ее мимо меня. Сердце билось как в лихорадке, кровь шумела в ушах. — Что случилось? — спросил Ян, заглядывая ей в глаза.

— Она была на ланче с коллегами из клиники и потеряла сознание. Придя в себя, она попросила привезти ее сюда.

Мои глаза были прикованы к ее животу. Она была беременна!

Это от Себастьяна... Это от Себастьяна…

— Она сказала, что отец ребенка работает здесь доктором.

Мне хотелось провалиться сквозь землю… Но потом я решила, что лучше всего просто убежать отсюда далеко-далеко. Как можно дальше...

Илай

Выйдя из операционной спустя два часа, я надеялся отдохнуть. Сняв хирургическую шапочку, я увидел маму и Яна, поджидающих меня. Проигнорировав их, я направился к раковине, чтобы вымыть руки.

— Знаю, что вы оба собираетесь мне сказать. Нет, официально я еще на каникулах. Но именно я привез его сюда и не мог оставить его одного, чтобы самому уйти отдыхать, — объяснял я им, но никто из них не заговаривал со мной. — Мам, все в порядке? Я всего лишь стоял рядом. Я не оперировал его, хотя теперь ему нужна донорская кровь.

— Дорогой, мы здесь не поэтому, — прошептала мама, отойдя от стены и сжав руки. — Просто выслушай меня…