– Понимаю, Петр Григорьевич! – убеждал командарма уже пьяный Сергей, – я и впредь буду стоять на страже против врагов товарища Сталина!

Но самое удивительное произошло, когда в понедельник Сергей вернулся в штаб полка и узнал, что он теперь адъютант другого начдива, Мещерякова и комиссара Гордиенко перевели служить в Сибирь, а на их места назначили других. Приезда нового начдива ждали со вчерашнего дня, но он задерживался, и Сергей еще на два дня оставался без командира.

…Сейчас Сергей ехал к маме, которую не видел с того самого дня, как Кулешов увез его из родного хутора в Ростов. Она прислала ему через неделю первое письмо, из которого он узнал, что они с теткой Нюсей уезжают в Шахты, где в настоящее время работает и живет дядя Миша. Мать писала, что брат работает в шахте и добывает уголь. Сергей не отвечал на письмо матери, пока не получил от нее следующего, уже из Шахт. Мама сообщала, что она устроилась на работу, на шахту имени Октябрьской революции и живет на квартире. Так они переписывались два года и когда ему дали отпуск на десять дней, парень решил обязательно проведать маму, тем более что до города Шахты можно доехать поездом всего за три-четыре часа.

Поезд прибыл на станцию Шахтная. Сергей вышел из вагона, удивленно осматриваясь вокруг. Как ни странно, но города не было видно, создавалось впечатление, что станция и небольшой поселок около нее находится в степи. Он спросил у случайного работника станции, как доехать до города Шахты и тот, указав на скопление людей у павильона, ответил «На трамвае!» На остановке, похожей на небольшой ангар, куда подошел Сергей, толпился народ в ожидании трамвая. Он уже видел этот электротранспорт в Ростове, но еще ни разу не ездил им.

– Товарищ, подскажите, – обратился Сергей к мужчине с окладистой бородой, – как мне попасть в поселок шахты Октябрьской революции?

– Попасть можно только пальцем… в задницу! – грубо сострил бородач, – а в поселок можно доехать….

– Ну, хорошо, – согласился Сергей, – подскажите, как доехать?

– Доедешь до конечной остановки «1-е пересечение», – отвечал бородач, измеряя Сергея взглядом с головы до ног, – а там пешком километра два, а может и более…. Трамвай туда еще не ходит!

– А кто с кем там пересекается? – пытался уточнить Сергей, – название остановки какое-то странное….

– Не местный, значит? – спросил бородач, – там пересекается трамвай с железной дорогой, понятно?

– А сколько раз пересекается? – уточнял дотошно Сергей.

– Да, какая тебе разница? – вспылил бородач, – ты красноармеец, а тупой!

– Мне нужно точно определить, когда мне выходить, – оправдывался Сергей.

– Я же сказал, доедешь до конечной остановки! – громогласно молвил бородач, привлекая внимание посторонних, – дальше трамвай все равно не пойдет….

В это время между бородачом и Сергеем вклинился пьяный мужчина и, грубо толкнув бородача, проследовал дальше.

– Куда прешь? – заорал на него бородач, – зальют глаза и ничего вокруг не видят, алкаши несчастные….

– Простите, ради Бога! – извинился пьяный, икая, – я споткнулся и равновесие потерял….

– Лучше бы ты задницу свою потерял! – злился бородач.

Сергей находился с подветренной стороны и обратил внимание, что вклинившийся мужчина не был пьян, от него не слышно запаха перегара и это показалось Сергею странным – мужик явно притворялся пьяным. К остановке подошел трамвай, в обоих вагонах кондуктора открыли двери, и народ спешно выходил из вагонов. Пассажиры, ожидавшие трамвай, приступили к посадке, не дожидаясь пока выйдут люди, заклиниваясь в дверях с выходившими. Те кричали на влезавших, матерились, продолжая сходить, а люди с остановки упрямо лезли в вагон. Толпа сама внесла Сергея на заднюю площадку второго вагона, где он остановился, ухватившись за поручень.

– Матерь Божья! – закричала какая-то женщина, когда трамвай тронулся с остановки, – у меня кошелек украли прямо из сумки…. Товарищи, держите карманы, здесь воришка затесался!

Сергей вновь увидел пьяного, который пробирался с задней площадки вперед, расталкивая пассажиров, стоящих в проходе.

– Куда прешь, пьянь долбанная? – кричали на него пассажиры.

– Простите, ради Бога, – икая, отвечал пьяный мужчина, – мне на переднюю дверь надо….

Недалеко от Сергея, рядом с женщиной, у которой украли кошелек, стоял тот самый бородач и с ухмылкой смотрел на пострадавшую карманника.

– Вот глупая баба, – злорадствовал бородач, – кто же так деньги прячет? Сказано баба не человек, а курица….

Женщина тихо плакала от досады, не обращая внимания на бородача, отпустившего в ее адрес колкие фразы. Сергею очень жалко стало ее, ведь на ее месте могла оказаться и его мама.

– Вот где надо деньги хранить! – продолжал бородач, похлопывая себя по потайному нагрудному карману демисезонного пальто, – вот где! Положил и здесь они…. У тебя лифчик есть или без него ходишь?

Неожиданно лицо бородача стало меняться, он быстро полез рукой в потайной карман и некоторое время шарил там. Затем, выкатив глаза, замолчал, после непродолжительной паузы грубо ругнулся матом.

– Да что б у вора руки отсохли, мать его так и эдак, – орал на весь вагон бородач, – и у меня стрырили кошелек…. Люди добрые, да что же это такое происходит в наших трамваях? Деньги крадут самым наглым образом….

Пассажиры дружно грохнули смехом, было комично – гражданин только что учивший женщину надежно прятать деньги от карманников, тоже пострадал от того, что и женщина. Послышались крики пассажиров: «А тебе и лифчик не помог?» Бородач матерился еще пять минут, а стоявший рядом молодой мужчина, рассказал Сергею, что в городе полно карманников. Высокие зарплаты шахтеров привлекали воришек даже с ближних городов Ростова и Новочеркасска, которые ко дню выдачи зарплаты съезжались «на работу» в Шахты.

У Сергея тоже были деньги, Петр Григорьевич дал ему целых сто рублей на поездку к матери. Парень проверил и, убедившись, что деньги на месте, в потайном кармане шинели, продолжал слушать рассказчика. Он понял, кто украл деньги у женщины и бородача – тот притворявшийся пьяным мужчина, который якобы оступился и толкнул бородатого на остановке. Сергей внимательно посмотрел на переднюю дверь, но «пьяного» там уже не было, он покинул вагон на первой же остановке. Это лишний раз подтверждало, что тот – карманник.

Проезжая по городу на трамвае, Сергей разглядывал улицы в окно и сравнивал Шахты с Ростовом. Город явно не шел ни в какое сравнение, поэтому Сергей мысленно упрекал его: «Тоже мне город называется, большая деревня!» Начавшаяся осень сделала улицы Шахт неприветливыми, грязными и узкими. Дождей еще не было, но облетевшие с деревьев листья, покрывавшие тротуары, никто не убирал. На площади, открывшейся слева по ходу трамвая, виднелся полуразрушенный собор Петра и Павла. Его стены почти разобрали и вокруг виднелись груды кирпича и битой штукатурки. Это придавало центру города неряшливый и запущенный вид, и вызывало ассоциации разрухи после боев Гражданской войны.

Добравшись до поселка Октябрьской революции и отыскав небольшой дом по адресу, указанному в материнском письме, Сергей, чтобы привлечь внимание хозяев, стал дразнить собаку у калитки. Пес злобно рвался с цепи, но из дома никто не выходил. Наконец дверь открылась, и Сергей удивился, что в проеме появилась тетка Нюся. Она приветливо махала племяннику и показывала рукой на забор.

– Сергей, тебе нужно перелезть забор подальше от собаки, – советовала тетка, – кобель меня тоже не подпускает, я позавчера только приехала. А хозяин здесь не живет….

– А мама где? – кричал Сергей.

– Маша на работе, – ответила тетка Нюся, – отойди подальше от собаки и перепрыгивай через забор.

Сергей так и сделал, а когда вошел следом за теткой в комнату, удивился еще больше – шлепая босыми ножками по деревянному полу, к тетке Нюсе бежала маленькая девочка, возрастом около года. Она уже научилась ходить, но ее движения говорили о том, что произошло это совсем недавно. Девочка лепетала по-детски и широко улыбалась, Сергей с удивлением смотрел на тетку.