Получив согласие, жестом предложил отойти подальше от злополучного мистера Бертона.

– В вашем личном деле есть особая отметка, – начал негромко, хоть Нелл и не делала тайны из того, о чем он хотел поговорить. – Вы указали при поступлении, что обладаете неконтролируемой способностью к трансляции эмоций. В чем это проявляется?

– В неконтролируемой трансляции эмоций.

Можно было умолчать об этом, испытания не выявляют подобных «талантов», но Нелл не хотела неприятностей в случае спонтанного проявления. Мало ли какие эмоции и кому она передаст? С отметкой в личном деле и отрицательным результатом теста на наличие телепатического дара в злонамеренности ее не обвинят.

– Какова сила и диапазон воздействия? – уточнил ректор.

– Неконтролируемая трансляция, – повторила Нелл. – Невозможно определить, когда это произойдет и произойдет ли вообще.

– Замеры не производились, – понял милорд Райхон. – Но можно было определить степень поражения попавших под воздействие.

– Никто не обращался с жалобами к специалистам.

Выслушав ответ, к слову, совершенно правдивый, глава академии задумчиво сморщил лоб.

– Я правильно понимаю, что речь идет о ваших собственных эмоциях? Вы транслируете чувства, которые сами испытываете на тот момент?

– Да.

– И может случиться, что, если на практике вас что-нибудь испугает, мне придется отпаивать пустырником всю группу?

– Меня не так просто испугать, милорд, – без хвастовства сказала Нелл и, лишь закрыв рот, поняла, о чем говорил ректор.

– Я назначил организационный сбор на завтра, – кивнул он, подтверждая, что она не ослышалась. – Подробности узнаете у мистера Бертона.

Объяснять, отчего изменил решение, ректор не стал. Попрощался и, отступив на два шага, исчез.

– Скоростная телепортация, – гнусаво протянул топчущийся в сторонке мистер Бертон. – На амулетах, наверное.

Нелл могла поручиться, что амулетами Оливер Райхон не пользовался, но предпочла промолчать.

– Я должен поблагодарить вас за помощь, мисс…

– Нелл, – представилась она коротко. – Не стоит благодарности.

– Да? Тогда я – Реймонд. Рей… – Студент шмыгнул сопливым носом. – Прости… те… ти?..

– Ти. – Она не сдержала улыбки. – Аллергия?

– Да. Пройдет… однажды… Расскажешь об этих псах?

– После того как расскажешь мне о завтрашнем сборе.

Нелл не планировала заводить друзей из числа соучеников. И вообще друзей. Но она и так слишком выделялась среди студентов, не хотелось привлекать к себе лишнее внимание еще и замкнутостью, поэтому она решила сделать вид, будто дружит с Реем. И с Дарлой. Во всяком случае, пока одну из них не переселят в другую комнату.

– Ты знала, что в последнюю пятницу сентября в академии каждый год устраивают Осенний бал? – затараторила соседка, судя по раскрасневшемуся личику, едва дождавшаяся ее возвращения, чтобы поделиться этим важнейшим известием. – Нам нужно подумать о нарядах! Осталось меньше месяца… Ну что ты снова молчишь?

– Меня приняли на спецкурс, – сообщила Нелл новоявленной подруге. – Думаю, будет не до балов.

К концу второй учебной недели, оглянувшись назад, Нелл наконец-то осознала, что все у нее получилось. Если не обращать внимания на ее внешность (а окружающие тактично старались этого не делать), она была самой обычной студенткой. Сироткой-стипендиаткой из глухой провинции: таких тут больше половины, и никто не удивится тому, что ей некому слать писем и некуда уехать на каникулы.

Даже так называемые друзья вписались в ее новую жизнь как нельзя лучше. Болтовня Дарлы не мешала читать учебники и отвлекала от появлявшихся порой грустных мыслей, а Реймонд оказался неглупым и начитанным парнем, с которым можно сходить в библиотеку или, чтобы сэкономить время, разделить письменные задания, хотя милорд Райхон, безусловно, такого подхода к вопросу самостоятельной подготовки не оценил бы.

Отношения с самим куратором тоже складывались наилучшим образом. Их просто не было. Милорд Райхон, казалось, напрочь забыл историю с фобосами, не интересовался особыми «талантами» Нелл и никак не выделял ее среди других студентов. Она же, как могла, способствовала этому, не демонстрируя больше лишних для первокурсницы знаний или умений.

Все складывалось хорошо, и Нелл почти поверила, что так будет и дальше.

К концу второй учебной недели Оливер понял, что идея курировать спецкурс – худшая из приходивших ему в голову. Не в возрасте дело. И в тридцать лет мало кто потянул бы такую нагрузку – скорее уж совсем не потянул бы: у него-то в его годы хоть опыт был. И если бы к этому опыту еще пару лишних часов в сутках и толкового секретаря, то и проблем не было бы.

С секретарями милорду Райхону не везло. Единственный, с кем он мог нормально работать, уволился пять лет назад, и с тех пор в делах началась неразбериха: то уже подписанные ведомости потеряются, то протокол ученого совета двухлетней давности найдется в стопке бухгалтерских счетов. Нет, не секретари такие бестолковые – сам в спешке не туда бумажку сунет и забудет. Но можно же проверить, прежде чем сдавать папки в архив?

Или вот переделал в последний момент списки студентов экспериментального курса, а теперь выяснилось, что не у всех в наличии медицинское разрешение на практику. А вдруг министерская проверка: как тут, милорд, ваша специальная программа? И окажется, что у него по специальной программе занимается девица с каким-нибудь пороком сердца, которую к практическому изучению «Темных материй» и подпускать нельзя.

Оливер снял трубку и набрал прямой номер заведующего лечебницей.

– Грин. Слушаю, – отрывисто ответил хриплый голос.

– Оливер Райхон. Здравствуйте, Эдвард.

– А. Угу.

Целитель явно не расположен был к общению, но Оливер все же попытался придать разговору подобие дружеской беседы:

– Давненько не виделись. Как поживаете? Как супруга? Сын?

– Прекрасно я поживаю. Супруга хорошеет, сын растет.

– А…

– Слушайте, Оливер, – выпалил Грин раздраженно. – Хотите поболтать по-приятельски, приходите на ужин. Выпьем по бокальчику бренди, обсудим последние новости. А сейчас выкладывайте, что вам нужно, и побыстрее. У меня назначена операция, а до этого хотелось бы успеть пообедать.

– Одна из моих студенток не прошла осмотр при зачислении, а списки уже закрыты, – коротко обрисовал суть вопроса ректор.

– Угу. Закрыты, конечно… Не делайте проблем из пустяка. К октябрю всегда набирается несколько десятков забытых и опоздавших. Включите вашу студентку в дополнительный список, получит все справки в следующем месяце.

– Вы не поняли, Эдвард, речь о моей студентке, – терпеливо разъяснил Оливер. – С моего спецкурса. Помните, я говорил, что буду лично курировать группу?

– Угу. И лично забыли дать девице направление, – понял доктор. – Ладно, впишу ее куда-нибудь. Но вы меня знаете, разрешение на занятия темной магией без осмотра не дам.

– Об этом вас и не просят. Когда ей можно прийти?

– Завтра, к восьми. У меня будет время до обхода. Погодите, запишу имя. В начале учебного года от студентов отбоя нет, еще приму не ту девицу.

– Записывайте: мисс Элеонор Мэйнард. Ее сложно с кем-нибудь перепутать, девушка – альбинос.

– Альбинос? – переспросил Грин. На несколько секунд на том конце провода повисла задумчивая пауза. – Могут быть… э-э-э… сложности.

– Какие?

– Нужно смотреть, – уклончиво ответил доктор. – Различают несколько типов альбинизма, но практически всегда это связано с нарушениями зрения, повышенной чувствительностью к солнечному свету и некоторым видам заклинаний… Конкретнее скажу после осмотра. Но на всякий случай подумайте, как объяснить девушке, насколько интереснее ей будет учиться на теормаге, чем у вас.

Нелл совершенно забыла, что для выбранной специальности разрешение от целителей обязательно. Было бы неплохо, если бы и милорд Райхон не вспомнил.