Дориде Я верю: я любим; для сердца нужно верить. Нет, милая моя не может лицемерить; Все непритворно в ней: желаний томный жар, Стыдливость робкая, харит бесценный дар, Нарядов и речей приятная небрежность, И ласковых имен младенческая нежность. * * * Смотрю на все ее движенья, Внимаю каждый звук речей, — И миг единый разлученья Ужасен для души моей. К*** Зачем безвременную скуку Зловещей думою питать, И неизбежную разлуку В унынье робком ожидать? Тогда изгнаньем и могилой, Несчастный! будешь ты готов Купить хоть слово девы милой, Хоть легкий шум ее шагов. * * * Погасло дневное светило; На море синее вечерний пал туман. Шуми, шуми, послушное ветрило, Волнуйся подо мной, угрюмый океан. …… Душа кипит и замирает; Мечта знакомая вокруг меня летает; Я вспомнил прежних лет безумную любовь, И все, чем я страдал, и все, что сердцу мило, Желаний и надежд томительный обман… Шуми, шуми, послушное ветрило, Волнуйся подо мной, угрюмый океан. Лети, корабль, неси меня к пределам дальним По грозной прихоти обманчивых морей, Но только не к брегам печальным Туманной родины моей… …… Минутной младости минутные друзья… И вы забыты мной… Но прежних сердца ран, Глубоких ран любви, ничто не излечило… Шуми, шуми, послушное ветрило, Волнуйся подо мной, угрюмый океан… Черная шаль Гляжу, как безумный, на черную шаль, И хладную душу терзает печаль. Когда легковерен и молод я был, Младую гречанку я страстно любил; Прелестная дева ласкала меня, Но скоро я дожил до черного дня. …… Я помню моленья… текущую кровь… Погибла гречанка, погибла любовь! …… С тех пор не целую прелестных очей, С тех пор я не знаю веселых ночей. Гляжу, как безумный, на черную шаль, И хладную душу терзает печаль. Нереида Среди зеленых волн, лобзающих Тавриду… * * * Редеет облаков летучая гряда; Звезда печальная, вечерняя звезда… К портрету Чаадаева Он вышней волею небес Рожден в оковах службы царской; Он в Риме был бы Брут, в Афинах Периклес, А здесь он – офицер гусарской. К портрету Вяземского Судьба свои дары явить желала в нем, В счастливом баловне соединив ошибкой Богатство, знатный род – с возвышенным умом И простодушие с язвительной улыбкой. Эпиграмма (на графа Ф.И. Толстого) В жизни мрачной и презренной Был он долго погружен, Долго все концы вселенной Осквернял развратом он. Но, исправясь понемногу, Он загладил свой позор, И теперь он – слава богу — Только что картежный вор. Нимфодоре Семеновой Желал бы быть твоим, Семенова, покровом, Или собачкою постельною твоей, Или поручиком Барковым, — Ах, он поручик! ах, злодей! Проза Мои замечания о русском театре Трагический актер заревет громче, сильнее обыкновенного; оглушенный раёк приходит в исступление, театр трещит от рукоплесканий. …… Сии великие люди нашего времени, носящие на лице своем однообразную печать скуки, спеси, забот и глупости, неразлучных с образом их занятий… 1821 год. Кишинев СОБЫТИЯ Беседа с П.И. Пестелем (9 апреля). Дуэль из-за карт. Письма Семеро турков были приведены к Ипсиланти и тотчас казнены – странная новость со стороны европейского генерала. (из письма В.Л. Давыдову, март 1821 года) * * * … теперь ничего не пишу. Я перевариваю воспоминания и надеюсь набрать вскоре новые; чем нам и жить, душа моя, под старость нашей молодости, как не воспоминаниями? (из письма А.А. Дельвигу, 23 марта 1821 года) * * * К сведению г-на Дегильи, бывшего французского офицера. Недостаточно быть трусом, нужно еще быть им в открытую. Накануне паршивой дуэли на саблях не пишут на глазах у жены слезных посланий и завещания; не сочиняют нелепейших сказок для городских властей, чтобы избежать царапины; не компрометируют дважды своего секунданта. Все то, что случилось, я предвидел заранее, и жалею, что не побился об заклад. Теперь все кончено, но берегитесь. Примите уверение в чувствах, какие вы заслуживаете. (из письма г-ну Дегильи, 6 июня 1821 года) Поэтические произведения Кавказский пленник Повесть Сюжет: Молодая черкешенка влюбляется в захваченного в плен офицера. Поняв, что он любит другую и что ее чувства останутся без ответа, она помогает пленнику бежать, а сама топится в реке. И лучших дней воспоминанье В увядшем сердце заключил. …… Но европейца всё вниманье Народ сей чудный привлекал. Меж горцев пленник наблюдал Их веру, нравы, воспитанье, Любил их жизни простоту, Гостеприимство, жажду брани, Движений вольных быстроту, И легкость ног, и силу длани… …… Таил в молчанье он глубоком Движенья сердца своего, И на челе его высоком Не изменялось ничего… …… "Не долго женскую любовь Печалит хладная разлука: Пройдет любовь, настанет скука, Красавица полюбит вновь". |
