- Да не нужно мне ни в какое место ваше сочувствие, я - дура, идиотка тупая, сама во всем виновата, отсидела за дело, судья меня пожалел, по малолетству всего три года присудили, хотя могли и червонец втюхать, на каторге максимум три месяца пробыла, остальное время во Владимирском централе на курорте отдыхала, что еще сказать? – девушка заревела в голос, - Надолго надо сажать проклятых политических, чтобы они простым людям жизнь не отравляли. А таких как Вася, организаторов, вообще к стенке ставить надо, чтобы их трибунал судил! Какое ко мне может быть сочувствие? Таких как я ненавидеть надо!

- Аня, успокойся и давай обсуждать твое будущее, по поводу образования, - спокойно, но твердо сказал Зиновий Егорович, - Ты какую оценку в аттестат хочешь?

- Хочу пятерку, - ответила Анна, - Но понимаю, что после каторги я уже вообще все правила позабывала. Поэтому хотя бы уж четверку.

- Понятно, - ответил учитель, - Значит, постараемся тебя до пятерки дотянуть, если получится.

- Вы уж извините, что я тут истерику устроила, я маленько не в себе еще, - ответила Анна, - Обещаю держать себя в руках.

- Хорошо, - удивленно ответил учитель.

Анна честно ходила в полицейский участок отмечаться, раз в неделю, как это было и положено, как вдруг летом девушка заотдыхалась и забыла о том, что ей нужно приходить туда каждую среду.

- Анна Харитоновна на месте? – спросил жандарм одну из нянечек, когда пришел в приют на следующий день.

- Да, она присматривает за девочками на уроке домоводства, - ответила женщина.

- Попросите кого-нибудь ее подменить, а мне надо с ней переговорить, - сказал жандарм.

Увидев жандарма, Анна сразу же вспомнила, что забыла вчера отметиться в полицейском участке.

- Простите, вчера заработалась, много дел было, не успела прийти, - сказала Анна, - С утра помнила, а к трем часам дня, когда работы стало чуть меньше, уже и забыла.

- Анна Харитоновна, вы не забывайте, что вы ссыльная, - сказал жандарм, - Вам не положено забывать отмечаться в участке. Сегодня я вас прощу, а в следующий раз – не буду.

Шокированная Анна пообещала не допускать ничего подобного, но лето сделало свое дело.

Вместе с детьми Анна уехала на пару дней на природу, с ночевкой. Естественно, девушка забыла о том, что она невыездная и должна отмечаться в участке.

Пришедший в приют жандарм узнал от дежурного воспитателя, что Анна уехала с детьми на природу, в пригород.

- Передайте Анне Харитоновне о том, чтобы она как приедет – в самом срочном порядке приехала в участок.

- Хорошо, - ответила воспитатель.

Когда Анна вернулась в город, девушка услышала о том, что за ней приходили.

- Б…ь, я же действительно в участок забыла прийти, - сказала Анна.

- При детях хотя бы не матерись! – сказала Авдотья Исааковна, - Нюрка, главное, в участке не груби и все обойдется.

Девушка срочно поехала в полицейский участок.

- Анна Харитоновна, вы почему поехали за город? – спросил девушку жандарм.

- В приюте сказали, чтобы я детей сопровождала – я поехала, - ответила Анна.

- Вы невыездная, вы уже второе нарушение режима допускаете, - сказал жандарм, - Может быть, вы уже все забыли, кто вы такая, поэтому я вам все напомню. Посидите в камере, повспоминайте, что вы в приюте делаете, что вы там вместо ссылки положенное время отбываете.

Оставшись в камере, Анна шокировано вспомнила все то, что было с ней за время отбытия срока: и жандармов, и камеры, и стычки с другими заключенными. От нахлынувших воспоминаний девушка заплакала.

Через пару дней Анну выпустили из камеры.

- За следующее нарушение режима на неделю в централ пойдете, - сказал жандарм, - Все понятно?

- Все… - ответила Анна.

Когда девушка вернулась в приют, Авдотья Исааковна сказала Анне, которая была вся в слезах:

- Нюрка, ну не переживай ты, что поделать, подержали тебя в участке, главное, что отпустили.

- Да, это главное, - ответила Анна.

========== Новая жизнь ==========

К июлю 1891 года Анна окончила школу. Для девушки провели выпускные экзамены значительно позже, чем для тех, кто обучался по обычной программе, поэтому перед комиссией Анна стояла одна.

Получив аттестат с четверками, в большей своей части, девушка была очень счастлива.

«Две трети четверок, пара троек, а остальные пятерки», - радостно думала Анна, - «Это же просто чудесный результат!»

По такому случаю, Авдотья Исааковна решила поздравить свою бывшую воспитанницу.

- Нюрка, держи тебе браслетик на память, - сказала женщина, - Металлический, но красивый.

Вдруг подумав о том, что браслетик для Анны может еще долго ассоциироваться с кандалами, женщина насторожилась, будучи готовой к любой реакции своей воспитанницы, однако, Анна не обращала внимания на такие совпадения.

- Огромное спасибо вам, мама, - поблагодарила девушка и со слезами обняла Авдотью Исааковну.

- Теперь, Нюрка, надо тебе как-то замуж выходить и к мужу съезжать, - сказала женщина своей воспитаннице, - Сколько уже можно, скоро девятнадцать лет будет, а ты все в девках сидишь, нехорошо.

- Надо, мама, да вот где его взять… - задумчиво сказала Анна.

В августе снова состоялся разговор, которого Анна и ждала, и боялась. Авдотья Исааковна позвала девушку в пустой класс и сказала:

- Нюрка, ты меня, конечно, прости, но директор сказал, что раз срок твоей ссылки окончился еще в мае, то сразу, как лето кончится, тебе надо искать себе другое место. Да, я ему сказала, что на фабрику тебе нельзя возвращаться, если ты снова не хочешь пойти по этапу, но он говорит, что в приюте тебя держать уже больше нельзя.

- Понимаю, мама, - ответила Анна, - А если меня на работу нянечкой взять в приют? Оставить здесь?

- Нюрка, тебе нужно искать более перспективную работу, нежели работу нянечкой, - сказала женщина, - Воспитателем тебя директор брать отказался, ссылаясь на твою судимость, а в девятнадцать лет стать нянечкой, согласись, это не предел мечтаний.

- Лучше нянечкой, чем снова на фабрику, - сказала Анна.

- Нюрка, я тебя попробую в школу учительницей устроить, если получится, - сказала женщина, - Ты с детьми полтора года проработала, знаешь, как с ними вести себя, аттестат получила, может, что и получится.

- Спасибо большое, мама, - поблагодарила Анна.

Спустя пару недель Авдотья Исааковна сказала своей воспитаннице:

- Нюрка, тебя готовы взять в пятую школу учительницей в младшие классы, - сказала женщина, - Нормально, будешь снимать комнату, на остаток – жить, а если совсем тяжко будет – заказы на шитье брать. Рубашки тоже нужно кому-то шить.

- Большое спасибо, мама, - поблагодарила девушка, - Я так счастлива, что не на фабрику снова пойду!

- Кстати, Нюрка, - сказала женщина, - Тут как раз, молодые военные окончили юнкерское училище, ищут себе жен, ты бы сходила на танцы, может, кто понравился бы? Уже и замуж неплохо выйти, девятнадцать лет, как ни крути.

Анна согласилась с этим предложением и, надев платье понаряднее, пошла на танцы. Несмотря на то, что танцевать девушка не любила и, толком, не умела, Анна танцевала со всеми, кто ее приглашал и старалась не спотыкаться и обтаптывать ноги военным, когда они приглашали ее танцевать вальс или мазурку.

Практически сразу Анне приглянулся один военный, Тимофей. После краткого знакомства Тимофей приступил к той части вопроса, ради которой он и пришел на эти танцы.

- Анна, как вы видите, я окончил юнкерское училище, не женат. Сами понимаете, меня сейчас могут забросить хоть куда. Хоть в Среднюю Азию, хоть в Персию. А буду я женатым человеком – останусь в Московском гарнизоне. Так вот, я понимаю, что такие предложения делаются несколько другими словами и несколько в другой обстановке, но вы не хотите выйти за меня замуж?