- Разговорилась, продолжай, - шепотом сказал следователь напарнику, - И не вздумай спугнуть.

- А что ответил Егор на этот вопрос? – спросил следователь.

- Егор ответил, что собрал кому-то бомбу, а кому именно – не знал, так как не интересовался этим вопросом, - не открывая глаз, ответила Наташа.

- Можно я уже повыбиваю из нее показания, достала, одно и то же говорит? – тихо, но возмущенно спросил следователь напарника.

- Нет, начальство не разрешает, - ответил второй следователь и спросил девушку, - Чем еще занимался Егор с января по март?

- Не знаю, - ответила Наташа, - Репетиторствовал с гимназистами, работал в аптеке. Больше ничем не занимался.

Девушка снова начала засыпать. Голова Наташи склонилась на грудь, как вдруг снова раздались удары по ребрам.

- Что я должна сказать, чтобы вы от меня отстали? – тихо спросила Наташа, - Я не знаю больше ничего. И Егорка говорил, что ничего у них не спрашивал, так и сказал, что меньше будет знать – меньше скажет на допросе. Если вам от меня надо что-то определенное – так прямо и скажите.

- Да ничего нам от тебя не надо, подписывай протокол и вали отсюда на все четыре стороны, - сказал следователь и шепотом добавил напарнику, - Вот дура, столько времени на нее потратили и без толку.

Придя домой, Наташа первым делом упала на кровать и заснула. Девушка спала крепким сном без сновидений и проснулась только на следующее утро.

Встав с кровати и тяжело вздохнув – ребра несколько побаливали - Наташа начала вспоминать последние несколько суток.

«В поезде не выспалась, люди ходили туда-сюда, поэтому с нетерпением ждала Калугу», - подумала девушка, - «А вечером нас с Егором арестовали. Всю ночь меня допрашивали и потом еще днем. Только к вечеру отпустили. Что за народ?»

Вздохнув и выпив немного воды – голова болела то ли от голода, то ли от усталости, Наташа пошла к родителям Егора.

- Наташенька, что произошло? – обеспокоенно спросила невестку Анна.

- Егора арестовали, меня сутки в участке продержали, - ответила Наташа, рассказывая все в деталях, - Можно у вас поесть? Дома ничего нет, надо готовить, а я себя после вчерашнего дня так плохо чувствую, что боюсь, что помру.

- Конечно, Наташа, сейчас накормлю тебя, - ответила Анна и начала накрывать на стол, - Дело, выходит, очень серьезное?

- Да, Егору чуть ли ни высшая мера светит, - вздохнула Наташа, - Не знаю, правда это или нет, пугал меня следователь или говорил правду, но, как говорится, за что купила, за то и продаю.

- Может быть, обойдется, - вздохнула Анна и подумала, - «Теперь надо Гордея и Веру от этой заразы уберечь, чтобы они с подобным даже не познакомились, вот только как…»

========== После бури ==========

Следующие несколько дней Наташа провела в каком-то непонятном состоянии. Девушка лежала на кровати, не встала и не хотела ничего делать. Тоня не понимала, что стряслось с ее мамой, однако, постоянно спрашивала бабушку с дедушкой, что случилось.

- Тоня, мама болеет, - сказала внучке Анна, - Но ты попробуй ее позвать гулять.

- Мама, пошли на улицу, - в который раз попросила Тоня.

- Тоня, иди к бабушке, - тяжело вздохнула Анна, - Мама не может никуда идти.

К концу недели Наташа более-менее пришла в себя и вышла на работу.

- Егора арестовали, - отвечала девушка на расспросы окружающих, - Высшая мера светит.

Ответы людей были различны, кто-то сочувствовал Наташе, кто-то говорил, что Егор сам во всем виноват, однако, девушке было все равно, кто что говорит на эту тему.

В июле 1886 года состоялся суд. Наташа не хотела идти на этот процесс, однако, все вокруг убеждали девушку в том, что она должна пойти туда, чтобы попрощаться с Егором и не жалеть о том, что она не пришла на суд.

Девушка с трудом заставила себя согласиться с доводами окружающих и пришла в суд. Слушая речь государственного обвинителя и то, как он просит суд приговорить Егора к высшей мере наказания, Наташа не смогла сдержать и расплакалась.

«А сейчас суд согласится с ним и все, останемся мы с Тоней одни», - подумала девушка.

Услышав во время оглашения приговора то, что Егора приговорили к двадцати годам каторги, Наташа и обрадовалась, и снова расплакалась.

«Бедный Егорка, на этот раз точно ему никак не смогу помочь», - подумала Наташа.

На последнем свидании перед отправкой Егора на каторгу девушка долго плакала и обещала Егору дождаться его с каторги.

- Тебе же не вечную каторгу дали, двадцать лет, - вытирая слезы, говорила Наташа.

- Все равно, Наташа, я уже не вернусь, - вздохнул Егор, - Лет десять на каторге, потом отправят на вечное поселение. И все, мы больше не увидимся.

Попрощавшись с Егором и вернувшись домой, Наташа снова погрузилась в состояние полного равнодушия к окружающему миру.

- Мама, где папа? – спросила Тоня Наташу, - Куда он уехал?

Что-либо ответить на этот вопрос девушка не могла: не хотелось ни врать о том, что папа уехал в командировку, ни говорить правду о том, что отец Тони уже не вернется с царской каторги.

- Наташа, что ответить? – спросила Анна девушку.

- Не знаю, что считаете нужным, то и говорите, - шепотом ответила Наташа, - Я не могу даже думать на эту тему.

- Наташа, я все понимаю, тебе тяжело, твой супруг на каторге, - сказала Анна невестке, - Но ты не забывай, что Егор – мой сын, мне тоже тяжело, но я как-то нахожу в себе силы жить дальше.

- А я не могу, - вздохнула Наташа, - Не могу найти никаких сил. И у меня Егор был один, а у вас есть Гордей с Верой.

- У тебя есть Тоня, не забывай об этом, - сказала Анна, - Не бросай дочь.

- Не могу, - снова вздохнула Наташа.

- Куда уехал папа? – снова начала расспросы Тоня.

- Тонечка, папа уехал в Нерчинск добывать золото, - ответила Анна, решив не скрывать от девочки правду.

- Значит, скоро папа вернется домой и привезет нам золото! – обрадованно сказала Тоня, - Значит, надо папу ждать!

Девочка подбежала к Наташе и сказала:

- Мама, совсем скоро к нам приедет папа, привезет нам много-много золота! Не расстраивайся, его надо просто подождать.

Наташа не смогла ничего ответить, поэтому просто отправила дочь снова к бабушке с дедушкой.

Прошло два года. Горе Наташи начало более-менее утихать, однако, девушка всячески отвергала все намеки знакомых о том, что она имеет право развестись с Егором и выйти замуж снова.

- Нельзя так поступать, это нехорошо, - отвечала Наташа, - Мы с Егором в церкви венчались, брак заключен на небесах и расторгнуть его невозможно.

Пятилетняя Тоня на все вопросы о том, где ее отец, отвечала, не до конца понимая суть фразы, сказанной Наташей, что папа сейчас находится на проклятой царской каторге и вряд ли скоро вернется.

- Наташа, научи дочь другому ответу, у нее могут быть потом проблемы, когда она пойдет в школу, - нередко говорили девушке окружающие, однако, Наташа стояла на своем – Егор сейчас находится на проклятой царской каторге и вряд ли скоро оттуда вернется, поэтому незачем обманывать ребенка.

В августе 1888 года Наташа возвращалась домой с работы. Девушка по-прежнему жила во второй половине дома через стенку от родителей Егора и каждый раз, после окончания работы, спешила домой к дочери. Однако в этот день Наташе захотелось пойти на окраину города, полюбоваться природой, посмотреть на закат. Девушка сидела на земле, вспоминала Егора и плакала. Просидев несколько часов, Наташа поняла, что дочь уже давным-давно ее ждет, однако, уйти девушка никак не могла.

Вдруг вдалеке Наташа увидела знакомый силуэт.

«Егор?» - подумала девушка, - «Не может быть!»

Подбежав к путнику и увидев в обросшем и не похожем на себя человеке в странной одежде своего супруга, Наташа обняла его и расплакалась.

- Егорка, миленький, родненький, а Тоня всегда говорила, что ты придешь, всегда знала, что вернешься!