Мой побег длился всего два дня, после чего мне нужно было снова открыть магазин для поддержания дел и послать хоть какую-ту весточку домой. На моем мобильнике было много пропущенных звонков за эти два дня, пока я был в Шанхае, ожидая товар. Я был выжат, как лимон. Так что попросил его присмотреть за магазином. Он ни слова не сказал. Полагаю, это было согласие? Я дважды был активом. А он ложился на меня и бормотал: « Я немного накопил денег. Тебе не нужно содержать меня».

Я сжал нежное, мягкое местечко чуть ниже спины, как только он расслабился и открылся. «Обеспечивать тебя? Как пожелаешь!»

«Но если я присмотрю за твоим магазинчиком, твоя семья…»

Он облизывал мои соски и сжимал их, прежде чем посмотреть на меня.

«Дядя и тетя Шень…»

Дядя. Тетя. Он назвал моих папу и маму дядей и тетей. А свою мать называл Динь Хонмей.

«Да, не переживай».

Я никому не позволю наброситься на тебя. Я уже приготовился к худшему сценарию. Я схватил его за голову и не отпускал. Он не проронил ни звука.

«Нет, мы не можем рассказать о нас никому ».

Я знаю, я пообещал себе держать это в секрете. Достаточно того, что моя старуха будет видеть повсюду Бинь Биня. Она и близко не подумает о гействе, тем более, ей никогда не нравился этот парень.

«Ге, как насчет того, чтобы поехать завтра домой?»

Я посмотрел на него. Комната была действительно очень темная, но я до сих пор видел его черные блестящие глаза. Я сжал его ладонь. Очень откровенно. Мы вместе поедем домой!

Я понял, что никогда не знал по-настоящему свою мать до сегодняшнего дня, ту, что растила меня двадцать семь лет. Я написал ей целый трактат, рассказал о драке с дилером видеокассет и о том, что я даже пошел в полицейский участок, о том, как Шень Бинь меня спас.

Когда впервые мама встретилась с Шень Бинем, она ничего не сказала и была очень даже вежлива. Тот называл её «тётя» и делал это очень мило, а когда мой старик вернулся с прогулки, назвал его «дядей» и произносил это слово очень торжественно. Я всегда был озадачен. Иногда он мог быть, как полное дерьмо, а иногда настолько прекрасным и тихим, будто другой человек. Как многого я еще не видел в нем? Но не было смысла спешить. У меня впереди еще целая вечность!

Как только он ушел, моя мама удивленно спросила:

«Это был Шень Бинь? »

Не дожидаясь ответа, стала говорить дальше:

«Как по мне, совсем не похож на преступника».

Я ожидал худшего сценария. Рассказал маме, как мне жаль его, о том, что он не был плохим человеком, и как много он сделал, чтобы стать моим другом, маленьким братом. Я сказал ей, что у него нет семьи, и он жил один в Шанхае, так что вернулся со мной, чтобы помогать в работе. Моя мама ушла стирать мои вещи, ничего не сказав, а потом помогла мне поменять повязку. Я добавил, что тот, кто менял её мне раньше, был Бинь Бинь. Тем не менее, прежде чем пойти спать, она сказала: «Ты достаточно взрослый, и это твои друзья, наконец. Этот Шень Бинь не выглядит плохим парнем. Он раньше был хорош в драках, так что никто не будет безобразничать у твоего магазина, когда он рядом. Да, и ты всегда был замкнутым мальчиком. Я никогда не видела, чтобы ты приводил друзей домой. Общество очень сложное место. И совершенно неплохо находить друзей из разных его прослоек, просто, я волнуюсь о том, что такого честного взрослого человека, как ты, побьют другие. Если Шень Бинь хочет быть рядом с тобой, значит, в этом есть смысл. Если наш сын нехорош, тогда кто лучше?»

Я прекрасно знал, что она имела в виду под ‘Шень Бинь хочет быть рядом с тобой’. Не совсем то, что я бы хотел, но я все равно был счастлив. Возможно, я никогда не получу их благословения, но, с другой стороны, это тоже неплохо. Она начала говорить о том, как ей грустно от того, что у него была такая мать, как Динь Хонмей, что настоящий отец Шень Биня умер на войне во Вьетнаме… Хмм… Как же так получилось, что я никогда не слышал, чтобы он упоминал об этом?

И, конечно же, она опять попросила меня быть осторожным.

Она всегда боялась, что Шень Бинь вернется отомстить. Она даже сказала, что никогда не думала, что этот ребенок может быть таким милым, и, если бы знала раньше, то никогда бы не попросила двоюродного брата об одолжении. Что было, то прошло. Если бы она не предприняла тогда меры, я бы сейчас не получил своего парня. Отец сказал мне, что его жена бережет в своем сердце только сына. Как говорится, счастлив сын, довольна и семья, а, если плохо, смерть врагам! Разве большинство матерей не такие же? Несколько месяцев была тишь да гладь. Я и Шень Бинь жили на новом месте, присматривали изо дня в день за магазинчиком и уходили ночью домой. Он заходил иногда в дом. Тётя -то, тётя-это… он осчастливил мою мать. Когда я не мог вернуться домой, он приходил и навещал их. Ходил по рынкам с мамой, помогал по кухне, делился с ней сплетнями и даже играл в маджонг с другими старушками-подружками, когда не было четвертого игрока. Я никогда не знал и не умел выполнять свои обязанности сына. Я просто был обожаем своей мамой. Я просил найти мне одежду; стоило только открыть рот, и на столе стояла еда.

Я даже заново учился говорить и отвечать. Спустя какое-то время начал ревновать. Как же можно было сопоставить мои двадцать-с-чем-то-лет с мамой и сто-хрен-знает-какой-день с ней у Шень Биня? Я спросил у этого маленького придурка: «Где ты научился так притворяться?»

Он только протараторил:

«А разве мне нужно притворяться с твоей мамой?»

Он склонил голову и только пробормотал, что никогда не мог и мечтать о лучшей матери. Меня кольнуло чувство вины.

Я никогда не думал насколько у меня хорошая мать. Моя мама не была достаточно образована. Она была злобной, предвзятой, скупой и немного строгой. Но вот что сказал этот маленький паршивец: «Тётя очень хорошая. Она слишком хороша для меня. Она даже сшила мне трусы».

Это была моя рубашка. Мама заметила, что я не ношу её и переделала их в боксеры. И, наконец, он начал носить рубашка-переделана-в-боксеры едва ли не каждый день, иногда вставая перед зеркалом, переспрашивая много раз, насколько классно он в них выглядит.

Эй, почему ты не спешишь в кровать? Если твой Ге истечет кровью, ты должен будешь оплатить сухую чистку. Спасибо преогромнейшее!

Мой папа похвалил его, сказав, что его ошибки простительны, и он не сделал ничего плохого. Могу поклясться, что отец наверняка изменил имя на Шень Гу -1, а среднее имя, Гаижи -2.

Мой мальчик, высокий и непоколебимый, стоял в кабинете и испуганно смотрел на старые тома, которые так любил протирать отец, и, как только вернулся, сказал: «Дядя такой образованный! Он читает такие толстые книги».

Он сказал мне, что большинство из них не сможет прочитать, даже если бы постарался, так как просто не поймет, что на страницах написано. Это был просто Гувень Гуанжи -3 классика. Черт! Потом он начал изучать Классический Китайский с моим отцом и даже проверял меня, как только приходил домой.

« Откуда эта строчка ‘весеннее небо, сливаясь по горизонту с небом, объединяется в одно целое’ -4?» О, Господи, давай проведем время за обсуждением более важной вещи, например, кто в этот раз будет активом, пожалуйста. Я даже близко не мог себе представить, что все обернется вот так!

23 апреля было названо кровавым днем, так как в этот день были расстрелы в Фушунь, Ляолин, и это шокировало всю страну. Пять преступлений за неделю, шесть убитых семей, в общей сложности 22 человека, от ребенка до взрослого. Полное уничтожение семей. Бинь Бинь сказал, что это стиль ведения дел его босса. Быстро, словно молния, отрезая все концы, не оставляя ничего. Так никто не сможет преследовать. Это, похоже, грозило стать одним из национальных нераскрытых дел, как и ‘дело 96 зарезанных в городе N5’ .

Но я ошибся. Дело раскрыли, и какой-то репортер написал документальный роман, основанный на этом событии. Три ублюдка были застрелены в упор, включая босса, пускавшего когда-то дым в мое лицо. Но на этом история не закончилась. После дня труда (1 мая) я получил заказное письмо для Шень Биня. Письмо пришло в мой магазин. Слава Богу, здание было очень узнаваемое.