— Забавно, что ты выбрал эту неделю, чтобы вернуться, ты так не думаешь? — произнёс Лукас, читая мои мысли. Он невесело улыбнулся мне, что никак не скрыло боль в его глазах. — У Бога или у судьбы определённо лажовое чувство юмора.

Я даже не знал, что сказать на это. Не казалось честным, что этот мужчина прошёл через столько за свои двадцать шесть лет.

— Я знаю, что вёл себя как придурок, когда снова тебя увидел, но ты знаешь, каково потерять всех, о ком заботишься? — Лукас поднял вверх пальцы, чтобы составить список. — Я потерял родителей. Потерял тебя. Затем умерла бабушка. Окружить себя стенами — единственный способ справиться со всем, который я знаю на данный момент.

— Я ненавижу это. Ненавижу, что тебе пришлось через всё это пройти. Ненавижу, что я поспособствовал этому.

— Это была не твоя вина.

— Нет, не моя. Но я никогда не хотел быть тем, кто причинит тебе боль. И, Лукас… — скажи это. Сейчас же, просто скажи, пока не отступил. Я удерживал его взгляд, пока говорил: — Я не хочу причинять тебе боль.

— У тебя может не быть выбора, — сказал он, грустно улыбаясь.

Я не думал, что это правда. Больше нет. Я не был восемнадцатилетним парнем без гроша за душой. На самом деле, сейчас у меня было приличное состояние, достаточное, чтобы мне больше никогда не пришлось работать, если я не захочу.

Но было что-то ещё, что-то, что мне нужно было сказать ему, пока мы обсуждали всё неприятное.

— Ты должен кое-что знать.

Глава 24

Лукас

Вот и оно. Что бы Джексон ни собирался рассказать, новости не были хорошими, я был уверен в этом, так что подготовился как можно лучше.

— Хорошо, так расскажи мне, — сказал я.

Он избегал моего взгляда.

— Это насчёт сегодняшних телефонных звонков.

Я знал это, чёрт побери. Но пытался оставаться спокойным, когда спросил:

— Что насчёт них?

— Это не то, что ты думаешь.

Может, это именно то, что я думаю.

— Дома есть одна женщина. Сидни.

Женщина. Какой сюрприз.

— Она работает со мной, и ещё она… подруга.

— Подруга, — повторил я, прищурившись. — Похоже на нашу дружбу?

— Нет, — быстро сказал Джексон. — С моей стороны нет никаких романтических чувств, ничего такого, но это… сложно.

— Она твоя девушка?

— Я никогда так её не называл, нет.

— Тогда в чём сложности? — спросил я, пытаясь и не сумев удержать ревность в узде.

— Я должен жениться на ней.

Моё сердце рухнуло на землю, пока я пытался осознать бомбу, которую он только что скинул. Джексон собирался жениться? Нет. Нет, чёрт побери. И на женщине?

— Ты не можешь прямо сейчас говорить серьёзно.

— Могу. Я серьёзно. — Джексон сделал паузу. — Но, Лукас… У меня нет никаких намерений жениться на ней.

— Тебе придётся меня простить, я немного в замешательстве.

— Это вроде… — он искал слова. — Вроде договорного брака.

На две секунды у меня отвисла челюсть, прежде чем я встал с качелей.

— Хорошо, теперь я знаю, что это шутка, — сказал я, но Джексон схватил меня за руку раньше, чем я смог пройти мимо него.

— Зачем мне шутить об этом?

— Потому что никто больше не заключает договорные браки, Джексон. Ради бога, отрасти себе яйца!

Джексон ощетинился, глядя на меня.

— Ты думаешь, меня втянут во что-то, чего я не хочу делать?

— Я знаю, что втянут. Такое уже было.

— Это другое. Сидни, она… — он вздохнул. — Она хорошая девушка. И ещё лучшая подруга. Я знал её с детства, и она сделала бы что угодно ради меня, ради нас. Над нашими головами будто всегда висел тот факт, что в итоге мы будем вместе. Это хотят наши родители, и этого, кажется, хочет Сидни.

— Она та, кого ты хочешь?

Джексон опустил голову и отпустил мою руку.

— Нет. И я сделал всё, чтобы заставить её передумать, но не говорить прямое «нет», и у меня никогда не было достаточно хорошей причины, чтобы сказать ей это.

— Эм, как насчёт того, что ты не хочешь.

Джексон поставил локти на колени и сцепил руки перед собой.

— Лукас, я никогда не думал, что увижу тебя снова.

— Сюрприз, твою мать. Я здесь.

Боже, я снова вёл себя как придурок и знал это, но какого чёрта я должен был сказать? Поздравляю?

— Да, ты здесь. И суть в том, что ты должен понять… Я думал, моё время с тобой было счастливой случайностью. Что это была какая-то преувеличенная версия событий, которая произошла, когда я был подростком с бушующими гормонами. Я всё это время думал, что я для тебя никто, и с тех пор я не встретил никого, ни мужчину, ни женщину, кто заставлял бы меня чувствовать то, что я испытывал тогда. Или думал, что испытывал, — он опустил взгляд на свои руки. — Так что тебе придётся меня простить, если я подумывал жить нормальной жизнью с хорошим человеком и сделать её счастливой.

— Ты просто чёртов мученик.

— Это не честно.

— Значит, честно, чтобы ты осел? Не пытался быть счастливым и делать что-нибудь для себя?

Щёки Джексона покраснели.

— На что ты намекаешь? Что мне стоило приехать сюда раньше, когда я думал, что ты не против интрижки?

— Да. Конечно. Почему нет?

— Я понимаю, это удивительно, но ты не можешь злиться из-за этого. Наверняка рядом с тобой был кто-то с тех пор, как…

С тех пор, как ты разбил моё чёртово сердце? Я ухмыльнулся.

— Было много кого-то.

Джексон выпучил глаза.

— Что?

— Эй, ты сам спросил.

— Ты не должен говорить, что их было много. Ты серьёзно?

— Что я должен сказать? Что сохранял целибат с тех пор, как ты ушёл?

— Конечно нет. Прости… Я не знал, что у тебя было так много отношений.

— Не было, — когда на лице Джексона появилось замешательство, я сказал: — Ну, ты не говорил об отношениях, верно? Тогда ответ был бы «ноль», — оперевшись на балконные перила, я скрестил лодыжки. — Я трахаюсь, Джексон. Я не впускаю их. Я никого не впускаю.

Джексон позеленел и посмотрел обратно на свои руки, будто пытался смириться с этим фактом.

— Много человек и никаких отношений, — сказал он тихим голосом. — Тогда это объясняет комментарий про бога секса.

— Что?

Он вздохнул и откинулся на спинку качелей.

— В кафе я подслушал, как пара парней упомянула твоё имя, так и узнал, где найти тебя в «Аргос». Они назвали тебя богом секса. И там было что-то о том, что «этот Лукас с горячим телом игнорирует его тощую задницу».

— Это льстит, что они знают про мои стандарты.

— Очевидно, у тебя есть ещё и репутация, — его глаза сузились. — Что, ты идёшь гулять, веселишься каждую ночь и приводишь парней домой? Теперь это твоя жизнь?

— Нет, — сказал я. — Я никогда не привожу их сюда.

— Лукас…

— И я не ходил на вечеринки уже несколько дней, так что это тоже не совсем точный вывод.

— Ты чёртова маленькая шлюшка, да?

— Хмм, можно ли сказать маленькая…

— Господи боже, — пробормотал он, проводя рукой по волосам и поднимаясь на ноги. — Лукас, будь серьёзен. Зачем тебе все эти мужчины?

— Какая разница? Я одинок; мне позволено это делать. А ты, с другой стороны, только что признался, что ты практически помолвлен. Может, нам следует на секунду поговорить об этом.

— Нечего говорить. Я не помолвлен и никогда не буду, по крайней мере, не с Сидни. Она думает, что я уехал всё обдумать и спланировать предложение, когда на самом деле я пытаюсь придумать, как расстаться с ней, не будучи бесчувственным ублюдком, — он поднял взгляд к потолку и сделал глубокий вдох, и на выдохе произнёс: — Как я тебе сказал, наши семьи просто пытаются породниться…

— Но ты спал с ней.

Рот Джексона закрылся, и пока он смотрел на меня, его тишина подтвердила моё заявление.

— Верно, — произнёс я, разрывая зрительный контакт. — Что ж, думаю, здесь надо выпить.

— Ты уже пьёшь, — отметил он, кивая на стакан в моей руке.

— Тогда что-нибудь покрепче.

Я открыл заднюю дверь и прошёл через кухню к полке, на которой держал спиртное. Я взял джин и пустой стакан и даже не потрудился добавить льда или что-то смешать.