– Какая?

– Мария Лопухина умерла, вскоре после написания портрета. Но можете ли Вы поверить в то, что портрет забрал жизнь молодой графини?

– Нет.

– А многие тогда верили и находили в этом нечто загадочное. Отец девушки – Иван Андреевич Толстой – человек военный, уйдя в отставку, стал увлекаться мистикой. В то время ходили слухи, что ему удалось путём различных манипуляций заманить душу умершей дочери в этот портрет. И считалось, если какая-нибудь молодая особа, особенно на выданье, посмотрит на портрет Лопухиной, то непременно умрёт.

– Это же были всего лишь слухи? Вы сами сказали.

– Да слухи. Но тогда современники насчитали около десятка таких случаев внезапной смерти, после обозрения портрета молоденькими девушками. Всё прекратилось, когда Третьяков приобрёл портрет у семейства Толстых.

– Думаю, мне не стоит этого бояться, в конце концов, я же не молодая особа на выданье, – усмехнулся я.

– Но осторожность никому не повредит. К тому же Вам надо догонять свою группу, по-моему, они ушли на выход.

Ещё несколько раз до отъезда из Москвы я приходил в Третьяковку. Сознательно шёл к этой картине и мысленно общался с ней. Ловил себя на мысли, что влюблён в образ молодой графини.

Я делал зарисовки портрета, пытаясь создать улыбающуюся Марию. Но сделать это смог бы только величайший мастер, каким был художник Владимир Лукич Боровиковский.

Изучив в библиотеке литературу о семействе Толстых и Лопухиных, о творчестве Боровиковского, я к своему сожалению не нашёл достаточно информации о жизни моей любимой героини. Поэтому выстраивал свою интерпретацию произошедших событий, мысленно уносясь в тот далёкий 1797 год. Возможно, то, что я придумал не правда, но никто не знает, как всё было на самом деле. Тогда моя версия этой истории казалась весьма убедительной. Вот она, эта история.

3

– Анна Фёдоровна, – обратился граф к своей супруге, когда та вошла в его кабинет. – Спешу сообщить Вам, что пригласил к нам в гости Степана Авраамовича Лопухина. Князь приезжают через неделю. Вот, вчера получил от них письмо.

Граф сидел за раскладным секретером и перебирал деловую переписку, доставленную из Санкт-Петербурга. На нём был халат, расшитый золотой тесьмой, и ночной колпак, делавший его лицо круглым, но при этом добродушным.

– Не понимаю, Иван Андреевич, – говорила графиня, подсаживаясь рядом. – Вы по-прежнему настаиваете на замужестве Мари?

– Да, настаиваю!

– Бедная Мари, моя девочка. Граф, к чему вся эта спешка?

– Милая моя, нашей дочери уже восемнадцать. Она считается первой красавицей Москвы. Наш род знаменит, но сейчас не простые времена. Эта свадьба позволит нам быть ближе ко двору, а детям поможет выйти в люди. Лопухины масоны и я, как Вы знаете, тяготею к их взглядам.

– Все знают, что Лопухиных преследует злой рок, их фамилия приносит одни несчастья. Ещё при Петре они попали в опалу, а потом и при Елизавете Петровне.

– Матушка, Лопухиных оправдали, вернули ко двору. Сам Бестужев объявил о том, что стали они жертвой интриг этого изменника – графа Листока. А нынешний император Павел вручил Степану Авраамовичу придворный чин егермейстера, что равносильно генерал-лейтенанту в военной и тайному советнику в статской службе.

– Не к добру это, Иван Андреевич, – продолжала графиня. – Если вспомнить, при Петре Толстые и Лопухины были по разные стороны. Что, если молодой князь, не забыл об этом?

– Однако, милая моя, наши предки никогда не были врагами, – парировал Иван Андреевич. – Степан Авраамович, умный человек и не будет помнить плохого. После своего повышения по службе, нужна ему красивая и верная хозяйка. Наша дочь вполне может претендовать на эту роль. В прошлом году, когда мы с Марией Ивановной ездили в столицу навестить Феденьку и Петрушу, по выходе из кадетского корпуса встретили князя Лопухина. Он любезно пригласил нас отобедать в его доме. Именно тогда у него возникла симпатия к нашей дочери.

– А, что же Мари?

– Право, не знаю. Надеюсь, она не откажет князю и их свадьба состоится. Я намерен поговорить с Марией Ивановной сегодня вечером.

– К чему откладывать до вечера? Скоро Мари вместе с Яном вернутся с прогулки. Пригласите её для беседы.

– И то верно, Анна Фёдоровна, так я и поступлю.

Приведя себя в порядок, граф Иван Андреевич Толстой надел сюртук, что придавало его виду немного торжественности. Дети вернулись с прогулки примерно через час. Первым в гостиную забежал пятилетний Януарий, с громким криком он прыгнул в объятия отца.

– Ян, мальчик мой, как Вы погуляли? Ноги не промочили?

– Всё хорошо, папенька, – отвечал, улыбаясь, мальчуган.

– Надеюсь, на этот раз нам не придётся приглашать доктора?

– Нет.

– Где ты оставил сестру?

– Мари ушла к себе.

– Вот, что, милый мой, пригласи ко мне Мари, а сам иди пока поиграй с Сашенькой, – распорядился граф. – Но смотрите не опоздайте к обеду.

Когда Ян скрылся за дверью гостиной, Иван Андреевич по-хозяйски, скрестив руки за спиной, прошёлся по комнате, собираясь с мыслями. Мария Ивановна была его старшей дочерью и разговор на счёт её замужества, который он хотел затеять, для него был необычен. Поэтому граф немного волновался.

Молодая графиня вошла. Лёгкий румянец играл на её щеках после прогулки. Улыбнувшись, она чмокнула своего родителя в щёку.

– Вы хотели меня видеть, папа́, – сказала Мари.

– Да, душенька моя, есть один очень важный разговор, – произнёс Иван Андреевич. – Прошу Вас присесть.

Отец сказал это мягко, но в его голосе чувствовались властные нотки. Девушка повиновалась, усевшись в кресло. Граф сел рядом и, сделав небольшую паузу, начал беседу.

– Помните ли Вы, сударыня, нашу прошлогоднюю поездку в Санкт-Петербург? Тогда мы ездили навещать Ваших братьев в Морской кадетский корпус.

– Разумеется, папа́, я помню.

– В этот день нас пригласил к себе князь Степан Лопухин. Что Вы можете сказать о нём? Как он Вам?

– Князь был великодушен и очень любезен, – отвечала Мария.

– После того нашего визита, мы со Степаном Авраамовичем встречались ещё пару раз, когда он приезжал по делам в Москву. Не скрою, мы обсуждали и Вас, Мария Ивановна.

– Меня?

– Да-с, представьте себе. Ещё тогда князь сказал мне, что готов сделать Вам предложение. После того, как он получил повышение и должность при дворе государя, я не склонен отказывать ему. Мы бедны, и этот брак нам очень на руку. Нынче Фёдор заканчивает обучение в кадетском корпусе и Степан Авраамович великодушно обещал мне помочь устроить его в элитный Преображенский полк. Если Вы дадите согласие на брак, Вас ждёт счастливое будущее, блистательное общество Петербурга.

– Но, папа́, мы едва знакомы.

– Не вижу препятствий, душа моя, князь Лопухин будут у нас на следующей неделе. Познакомитесь поближе.

– Батюшка, Вы же знаете, я люблю другого! – заплакала Мария.

– Этот Алёшка, сын купца Игната?

– Да.

– Он ещё слишком молод. И в голове у него одна пустота, даже поговорить с ним не о чем. Тоже мне, избранничек.

Иван Андреевич соскочил со своего кресла и начал ходить по комнате, потом нравоучительно объявил:

– Мой Вам совет, Мари, не стоит противиться воле родителей, ведь всё делается для Вашего же блага. Ступайте, и подумайте хорошенько!

Молодая графиня вышла из гостиной вся в слезах. Потом долго не выходила из своей комнаты.

– Почему ты плачешь, Мари? – спросила Вера, её сестра, войдя к ней.

– Верусь, мне грустно, – отвечала Мария.

– Матушка сказала мне по секрету, что скоро ты выйдешь замуж за князя Лопухина. Это правда?

– Это воля нашего папеньки.

– Понимаю.

– Мне придётся уехать в Петербург, но я не хочу никуда уезжать, мне так хорошо здесь, с Вами.

****

Князь Лопухин слыл человеком честолюбивым, к тому же, воспитанный в европейских традициях, был пунктуальным. Ровно через неделю, как и обещал графу Толстому в своём письме, Степан Авраамович прибыл в его московское именье. Слуги во дворе суетились вокруг кареты князя, пока он сам не прошёл в дом.