Люди Яд-Мордехая были глубоко озабочены судьбой своих друзей в кибуце Мишмар-га-Эмек, первой колонии Гашомер Гацаир. 4-го апреля кибуц был атакован частями арабской "Армии спасения" под командованием Фаузи эль-Каукджи. Кибуц был обстрелян пушками, снаряды которых частично разрушили поселение и нанесли большие потери. На следующий день, во время краткого перемирия, установленного британцами, Пальмаху удалось эвакуировать женщин и детей. Это было единственное вмешательство англичан в осаду этого кибуца, которая переросла в одно из самых больших сражений этой необъявленной войны. Пальмах прислал подкрепление, и после 9 дней атак и контратак агрессоры были разбиты. Яд-Мордехай ликовал.

В мае, когда британцы ушли с границ страны, начались тяжелые бои в Галилее. Около Рамат Нафтали, небольшого поселения у ливанской границы, полицейский форт был отдан арабам. Отсюда и из близлежащей арабской деревни началась атака поселения ливанскими нерегулярными войсками. Снабжение водой было прервано. Женщин и детей удалось эвакуировать ночью по уходящему вниз крутому оврагу, пролегающему неподалеку от занятого арабами форта. День за днем радио объявляло: "Рамат Нафтали держится стойко". Другие северные поселения подвергались таким же атакам. Ни одно из них не сдалось.

В Сафеде, самом большом городе Галилеи, колония из 1500 евреев, живущих среди 12000 арабов, находилась в осадном положении несколько месяцев. И здесь большой форт и два других укрепленных пункта были отданы арабам. Отряды Пальмаха, под руководством Игала Алона, провели дерзкую операцию, в результате которой им удалось освобободить колонию и разгромить арабов. Сафед считался неофициальной столицей галилейских арабов, и победа евреев вызвала панику среди них. Все арабское население Сафеда бежало, вместе с ними бежали и тысячи арабов из окрестностей.

Соединения Пальмаха и Хаганы перешли в наступление во многих местах. После неоднократных арабских атак на еврейские кварталы при полном невмешательстве англичан, было предпринято контрнаступление, успешно взяты города Хайфа, Тиберия и Яффа. Еврейская часть Иерусалима, однако, была еще в кольце осады и страдала от острой нехватки воды, так как арабы в нескольких местах взорвали водопроводные трубы.

В первые дни мая Яд-Мордехай тоже занял наступательную позицию. С целью предотвращения дальнейшего проникновения групп организации "Мусульманское братство" и возмездия, Пальмах обратился к поселению с просьбой остановить движение арабского транспорта. Салек Бельский должен был открыть огонь из засады по арабскому автобусу, который ежедневно направлялся на север страны.

Салек был человеком небольшого роста с крепким мускулистым телом, беспокойный и отважный по натуре. Во время "беспокойств" с арабами в 1936-39 годах он пошел добровольцем на самый опасный участок. В Галилее он вступил в "Специальную ночную бригаду",- это были первые еврейские диверсионно-десантные отряды, организованные британским капитаном Ордом Вингейтом для предотвращения арабских налетов на поселения и для охраны иракского нефтепровода. В назначенный день Салек, взяв с собой свое любимое оружие, отправился в виноградники. Это был немецкий "шмайсер", купленный кибуцем у британского солдата, который подобрал его на полях сражения в Африке. Небольшая лощина вела от виноградников к шоссе. Салек сбежал по ней вниз и спрятался за валуном у дороги. По шоссе шел британский транспорт, патрульные машины;

Салек надеялся, что арабский автобус не последует сразу же за ними, так что ему удастся спрятать "шмайсер" и проскользнуть обратно в виноградники, прежде чем его обнаружат и станет известно о нападении.

Как обычно, автобус запаздывал. Салек спокойно ждал, однако мужчины, наблюдавшие сверху, из виноградников, еле сдерживали волнение. "Продолжайте работу, - увещевал их Залман. - Все должно выглядеть, как обычно". Никому не нравилось это нападение на безоружный автобус, однако они приняли это как одну из необходимостей необъявленной войны и сейчас сосредоточили все внимание на своем товарище. Наконец, они увидели приближающийся автобус. Как будто предчувствуя надвигающуюся опасность, водитель прибавил скорость. Салек приподнялся из-за валуна и дал очередь из автомата. К счастью, ни одной другой машины на дороге не было. Он взбежал по лощине, спрятал "шмайсер" и, когда британский патруль явился, спокойно подрезал виноградные лозы. Салек так и не узнал, попал ли он в автобус. Однако в последующих нападениях Яд-Мордехай нанес потери арабскому транспорту. Однажды при взрыве мины было ранено несколько пассажиров и убиты двое мужчин, одним из которых был руководитель "Арабской молодежной лиги" из Хирбии, члены которой не давали покоя кибуцу. Арабы пытались принять меры предосторожности, помещая свои машины в середине британских колонн, эвакуировавшихся из этой части Негева. Снайперам из Яд-Мордехая приходилось прицеливаться с такой точностью, чтобы подбить арабскую машину и не попасть в рядом идущие британские грузовики, движущиеся на полной скорости.

Временами британский патруль заставлял поселенцев прерывать эти действия, но как только патруль уходил, они возобновлялись. Залман изготовил дерзкий знак, цветом и формой напоминающий британские дорожные знаки. "Томми, Не путайся с Арабским Транспортом, Если Хочешь Вернуться Домой Невредимым!" Это уже было слишком для британского лейтенанта: посторонние пытались воздействовать на его солдат. "Разве вам не известно, что подделка дорожных знаков Его Величества является противозаконной? - раскричался он. - Вас могут арестовать за это!"

"Это был всего лишь добрый совет", - кратко ответил Залман.

Лейтенант, больше озабоченный выводом своей команды из этого района, чем наведением порядка, утешил себя тем, что взял этот знак как сувенир. Этот маленький инцидент доказывал отсутствие какого-либо организованного перехода власти от англичан к только что созданным двум новым государствам. На предложение ООН создать еврейскую и арабскую полицию для сохранения порядка англичане наложили вето. В результате этого во многих районах неделями не было ни гражданского, ни военного контроля. Залман знал, что ему ничего не грозит за издевательство над британским офицером. Кибуц продолжал останавливать движение арабского транспорта и даже установил контрольный пункт. Фактически он представлял военную власть на этом участке дороги.

Стали появляться арабские беженцы; их количество все время росло; они направлялись в Египет из Яффы и окружающих ее деревень. Молчаливо признавая свою неспособность справиться с создавшимся положением, британский комендант района обратился к кибуцу с просьбой пропустить арабов. Залман проверил паспорта и убедился, что ни один из этих беженцев не был переодетым террористом. Он, этот убежденный сторонник равенства, приходил в неистовство и содрогался, когда арабские женщины падали перед ним на колени и целовали ему руки.

День за днем, к великому изумлению кибуца, усиливался поток беженцев с севера. Никто из местных арабов не уходил; поселенцы были поражены этим массовым исходом. И только позже стало известно об инструкциях, которые передавались арабскому населению по радио из арабских столиц: "Оставьте сейчас свои дома. После нашей победы вы вернетесь и заберете свою землю и еврейское добро".

Пропаганда такого рода была основным фактором в возникновении прискорбной проблемы арабских беженцев. Главный аргумент, побудивший все население бежать, часто вопреки их желанию и невзирая на уговоры еврейских соседей остаться на месте, был военного характера - вывести их из зоны огня. Может быть, руководители боялись, что некоторые арабы примкнут к евреям, как это было во время необъявленной войны, которая предшествовала вторжению.

Все увеличивающийся поток беженцев вызвал большое беспокойство поселенцев. Неизбежно возникал вопрос- как поведут себя наши соседи, наши бывшие друзья, когда англичане уйдут из страны? Вступят ли они в эти кровавые банды, пришедшие извне, не дававшие нам покоя все эти месяцы? Не нападут ли они на нас и не придется ли нам применить оружие, чтобы отогнать арабов, с которыми мы когда-то вместе праздновали?