Все оказалось на удивление просто. Я вдруг получил ответы на все свои вопросы. Самый важный для меня человек… Мой защитник, мой лучший друг… Такие слова…

— Хочу быть тем, кто видит, как ты плачешь, хочу быть единственным, кто видит твою улыбку. Хочу пугать тебя и смотреть на твое лицо, перекошенное от страха. А потом хочу успокаивать, утешать, обнимать… Хочу, чтобы ты нуждался лишь во мне.

— А еще, — Макс вдруг оказался совсем рядом. Наши лица находились друг от друга лишь в нескольких сантиметрах. Лишь одно касание губами, а по ощущениям, словно током ударили. — Хочу поцеловать тебя, однако, видимо, не успею…

Что он имеет в виду под не успею? Нам ведь хорошо вместе. Я понимаю его чувства. Я могу их принять. И кажется, что мне даже плевать на все, что он совершил.

— Вот и он! Держите его, ребята! — на крышу внезапно врываются люди в форме. Макс совсем не удивлен. Он спокойно позволяет повалить себя на землю, не препятствует, когда ему надевают наручники.

— Что вы делаете? — я внезапно бросаюсь к Максу, пытаюсь расстегнуть наручники, однако, меня тотчас же грубо отталкивают. — Отпустите его!

— Никак не можем! — констатировал полицейский, который до этого отдал приказ своим людям. — Этот человек двадцать минут назад позвонил в полицейский участок и чистосердечно признался в убийстве Милы Мирошиной.

— Не может быть! — меня захлестывает отчаяние и паника.

Макс решил сдаться? Сам решил? Как так? Значит они собираются его забрать? Они хотят забрать моего Макса? А он так просто меня кидает…

— Прости, что испортил тебе жизнь, — мой лучший друг… нет… мой любимый человек печально смотрит на меня. Я только сейчас осознал. Я люблю Макса. И уже очень давно.

— Дурак, не говори так! — я не могу сдержать слезы, что непрошеным потоком льются из глаз.

Макса уводят. Я бегу за полицейскими, когда они идут по школе. На меня странно смотрят люди, но мне плевать.

Я падаю у школьных ворот. Кажется, подвернул ногу. Я пытаюсь встать, но ничего не получается.

Все кончено?

***

Записи из дневника Андрея Терлеева:

14.04 — Суббота.

С помощью матери я нашел адвоката для Макса. Я не стану ему говорить о том, откуда он, потому что тогда мой парень точно от него откажется. Отец Макса даже слышать о нем не хочет. У него есть только я. И пусть пока он просит оставить его. Я-то знаю, что он лицемер и желает, чтобы я не бросал его. Я и не брошу. Даже если ему дадут десять или пятнадцать лет. Я буду ждать его.

========== Reboot. Часть 1 ==========

С судебного разбирательства прошло уже два часа. Однако, слова судьи до сих пор стояли у меня в ушах: «пожизненное лишение свободы в колонии особого режима».

Шах и мат. Мы не справились, мы не смогли ничего сделать — Макс будет отбывать пожизненное заключение. Наш адвокат старался как мог, но доводы прокурора были гораздо убедительней. К тому же моего любимого человека судили не за убийство одного, а за убийство двоих, ведь Мила была беременна. Даже не было учтено то, что он во всем чистосердечно признался.

На заседании присутствовал отец Макса. Но в защиту своего сына он ничего не говорил. Скорее, наоборот. Он буквально отрекся от него во время своей речи.

Максу, кажется, было на это плевать. Он, вообще, весь процесс суда сидел отстраненным. Словно ему не было дела до всего этого. Словно он был всего лишь зрителем, а не подсудимым. И лишь в тот момент, когда его уводили, то он грустно улыбнулся мне.

Чувство вины, что жило во мне, усилилось трехкратно. Я ничем не смог помочь Максу. Друг, которому он всегда помогал, ничего не сделал, когда помощь потребовалась от него. Я жалок.

***

— Долго ты еще собираешься там сидеть? — в дверь моей комнаты настойчиво стучат. Кажется, у этой женщины на некоторое время возник материнский инстинкт. — Звонили из университета: тебя могут отчислить за пропуски.

— Плевать! — я даже не дергаюсь с места, потому что не собираюсь ей открывать.

Со времени судебного заседания минуло практически две недели. За это время я еще ни разу не появился на занятиях. И тому есть ряд причин. Во-первых, это началось снова. Что «это»? — спросите вы. Мой личный кошмар: чтение мыслей, телепатия — называйте как угодно. Дар, который я просто терпеть не могу, появился опять. Дар, который не помог мне вовремя спасти Макса. Если бы я понял раньше всю сущность этой способности, то смог бы остановить его в тот день. День, в который он перешел в точку невозврата: убийство Милы. Я не хочу снова обладать этим даром: слышать, что думают люди, чувствовать, как моя голова заполняется их мыслями. Дома спокойно. Здесь лишь мать, которая с утра до вечера на работе. Правда, сегодня у нее выходной. Вторая причина — это Макс. Мне кажется, что я предам его, если начну жить нормальной жизнью. Той, что у него уже никогда не будет.

— Может хватит быть затворником? — эта женщина не собирается отступать.

— Не слишком ли он переживает из-за такой ерунды?

У меня совершенно нет настроения с ней спорить. Поэтому я просто пропускаю ее мысли мимо ушей.

— Делай, что хочешь! — удаляющиеся шаги. Слава Богу. Моя голова наконец освобождается от чужих мыслей. Я остаюсь наедине с собой.

***

Записи из дневника Андрея Терлеева:

18.11:

Сегодня к нам домой приходил полицейский. Он о чем-то говорил с моей матерью. Меня, в принципе, не интересуют ее дела, однако я уверен, что они разговаривали про Макса. Я не слышал их слова, но слышал кое-что иное. Их мысли не скрылись от меня. Но лучше бы я никогда не знал о чем они говорили.

Макса умер в тюрьме. Это случилось неделю назад. Кажется, он чем-то отравился. Или же ему помогли.

Становиться сложно писать: ручка еле-еле скользит по бумаге. Тетрадный лист вдруг почему-то стал мокрым.

19.11:

Сегодня я собираюсь впервые за долгое время выйти из дома. Наверное, мне перестало хватать воздуха. Или причина другая? Не знаю.

***

Холодный ветер бьет по щекам. Повсюду слышатся какие-то голоса. Кто-то зовет меня, кажется.

— Эй, парень, слезай оттуда! Ты что удумал?

А может это просто голоса в моей голове? Да, точно. Я ведь до сих пор слышу мысли. Здесь никого другого нет. Я тут совершенно один.

— Эй, ты меня слышишь?!

Интересно, о чем думал перед смертью Макс?

— Там человек наверху! Он собирается спрыгнуть!

Увижу ли я его еще раз?

***

Записи из дневника Андрея Терлеева:

23.03:

Я вновь пишу сюда спустя долгое время. Сегодня мне сняли гипс. Я снова могу свободно двигать правой рукой, как и раньше.

Четыре месяца назад я пытался покончить с собой. По крайней мере, мне так сказали. Сам я практически ничего не помню: ни момента падения, ни того, почему остался жив.

Какое-то время я лежал в больнице — со мной работали психотерапевты. Я умело отвечал на все их вопросы, воспроизводя впечатление полностью адекватного человека. Не без помощи их мыслей, конечно. Мое положение и так было не самым выигрышным. Я не хотел еще больше его усугублять.

Мать взяла отпуск на работе и некоторое время была возле меня. Она очень волновалась обо мне. Я слышал ее мысли — это не обманка. Мой поступок действительно очень повлиял на нее.

На новый год меня хотели отпустить домой. Однако, я не смог даже выйти из больницы. Я подскользнулся на лестнице и сломал себе правую руку.

Сегодня я подумал, что быть ограниченным в чем-то — это плохо. Поэтому я очень рад, что вновь могу писать. Мне кажется, что я должен продолжать жить. Ради Макса. Потому что он уже никогда не сможет. Думаю, что я смогу сделать некоторые из тех вещей, которые он хотел.

***

— Что ж, прекрасный ответ, Терлеев. Вы можете садиться. — под завистливые взгляды однокурсников я спокойно медленно на свое место, улыбаясь во весь рот. Да, все вновь прошло, как по маслу! Стоит лишь вовремя успевать читать мысли нудного старикашки и все: высшая оценка тебе гарантирована.

А теперь время для моего любимого занятия. Я концентрируюсь на мыслях окружающих и…