– А почему вы не на работе? – ответила Вега, держа мяч, как держат руку любимого человека.

Бритт-Мари крепче вцепилась в сумочку.

– Позволь заметить, я именно туда и направлялась, когда мне запульнули по голове. Представь себе, я заведующая административно-хозяйственной частью молодежного центра. Сегодня мой первый рабочий день.

Вега изумленно раскрыла рот. Словно услышанное неким образом меняло все. Но ничего не сказала.

– Завхоз в центре? – обрадовалась Личность. – Так бы и сказала! У меня же тут это, как его? Заказное письмо! С ключом, ну!

– Меня уведомили, что я получу ключи на почте, – благожелательно поправила ее Бритт-Мари.

– Это тут! Почту закрыли, понимаешь! – гаркнула Личность и покатила к стойке, не выпуская бутылку из рук.

Наступившую тишину нарушил звяк дверного колокольчика и шаги нечищеных ботинок по немытому полу. Личность подняла голову из-под стойки:

– Здорово, Карл! Тут твоя посылка, погоди!

Бритт-Мари обернулась – и едва снова не упала от удара в плечо. Она подняла глаза и увидела густую бороду прямо под невероятно грязной кепкой. Борода, в свою очередь, глядела на нее сверху вниз.

– Смотри, куда идешь! – раздалось из стыка бороды с кепкой.

Бритт-Мари, все это время не сходившая с места, ужасно растерялась. Поэтому покрепче вцепилась в сумочку и ответила:

– Ах-ха.

– Вы же сами на нее налетели! – фыркнула вдруг Вега у нее за спиной.

Бритт-Мари это совсем не понравилось. Непонятно, как быть, когда за тебя заступаются. Потому что непривычно.

Личность отдала Карлу посылку; тот раздраженно зыркнул на Вегу и враждебно – на Бритт-Мари. Потом угрюмо кивнул мужчинам за столиком в углу. Те кивнули в ответ, еще угрюмее. Дверь радостно звякнула у Карла за спиной. Что с нее взять?

Личность похлопала Бритт-Мари по плечу.

– Да и хрен с ним. Карл это, как его? Как лимон в жопе, понимаешь?

Бритт-Мари не очень поняла, но Личность это мало беспокоило.

– Вечно бурчит – на жизнь, на вселенную и вообще, ну. Не любят они всяких из города, понимаешь, – сообщила она Бритт-Мари, кивнув на слове «они» на мужчин за столиком.

Те читали газеты и пили кофе, в упор не видя обеих.

– Откуда он узнал, что я из города? – поинтересовалась Бритт-Мари.

Личность закатила глаза. Не зная, как это понимать, Бритт-Мари решила разобраться с пятнами на жакете. Лучше бы это были пятна крови, потому что кровь можно удалить содой. А насчет пятен от пиццы Бритт-Мари не знала.

С кличем «Пошли! Покажу тебе молодежный центр!» Личность покатила к двери.

Бритт-Мари засмотрелась на полки с продуктами по другую сторону пиццерии/поликлиники/почты. Словно в супермаркете.

– Прошу прощения, это не магазин?

– Магазин, понимаешь, закрыли, крутимся как можем! – воскликнула Личность.

Бритт-Мари подобное показалось не вполне гигиеничным. И тут же вспомнились грязные окна молодежного центра.

– Прошу прощения, нет ли у вас в продаже «Факсина»?

– Не-а, – ответила Личность, явно не представляя, что такое «Факсин».

Бритт-Мари терпеливо улыбнулась:

– Это средство для мытья окон.

Бритт-Мари никогда не пользовалась другими средствами, только «Факсином». В детстве она увидела в отцовской утренней газете рекламу. Женщина стояла, глядя в чистое окно, а под картинкой было написано: «„Факсин“ позволит вам увидеть мир». Бритт-Мари влюбилась в эту картинку. Повзрослев, она стала мыть окна с «Факсином» каждый день, она мыла окна с «Факсином» всю свою жизнь и никогда не имела проблем с тем, чтобы видеть мир. Это мир ее не видел.

– Да понимаю, понимаешь, но «Факсина» тут, понимаешь, нет! – объяснила Личность.

– Что вы хотите этим сказать? – поинтересовалась Бритт-Мари с легким укором.

Личность пожала плечами:

– Понимаешь, «Факсин» сняли с этого, как его? Производства! Невыгодно.

Распахнув глаза, Бритт-Мари пролепетала прерывающимся голосом:

– Что вы хотите этим сказать?

– С производства, понимаешь, – повторила Личность.

Бритт-Мари потрясенно молчала.

– Разве можно так поступать? – выговорила она наконец.

– Невыгодно, – ответила Личность. Как будто это ответ.

– Но ведь так поступать нельзя? – возмущенно воскликнула Бритт-Мари.

Личность пожала плечами:

– Да хрен с ним. У меня есть другое средство! Хочешь?

– Только «Факсин», – отрезала Бритт-Мари, оскорбленная самой мыслью о возможности использовать другое средство.

– У меня есть какая-то русская хрень, вполне себе, вон там… – Личность уже было отправила Вегу за флаконом.

– Нет! – перебила ее Бритт-Мари. И прошипела, идя к двери: – Тогда уж лучше содой!

Никому не позволено решать за Бритт-Мари, как ей смотреть на мир.

Бритт-Мари споткнулась о порог. Словно не только люди в Борге, но и сам поселок не хочет ее принимать. Она стояла у дверей пиццерии, на пандусе для инвалидных колясок. Поджав пальцы в сапоге почти в кулак, чтобы унять боль. Трактор проехал по шоссе в одну сторону, грузовик – в другую. Потом шоссе опустело. Бритт-Мари никогда не бывала в таких маленьких поселках – только проезжала мимо, в машине, рядом с Кентом. Кент презирал их, эти поселки. «Это из-за них у нас самые высокие налоги в мире. Не поселки, а лагеря на социалке. Соцлагеря», – выдыхал он и радостно кудахтал, словно сострил впервые. Если Бритт-Мари не принималась тотчас же смеяться, Кент пихал ее локтем в бок и вопил: «Понимаешь? Соцлагеря!» Словно все дело именно в этом.

Снова обретя равновесие, Бритт-Мари покрепче вцепилась в сумочку и шагнула с пандуса на большую, засыпанную гравием парковку. Шла она быстро, словно за ней гнались. На самом деле за ней катилась Личность. Вега с футбольным мячом побежала к другим ребятам, тоже в рваных на коленках джинсах. Через пару шагов Вега остановилась, покосилась на Бритт-Мари и пробурчала:

– Сорри, что мы попали вам мячом по голове. Мы в вас не целились.

А потом повернулась к Личности и ядовито добавила:

– Но могли бы попасть, даже если бы прицелились!

Она ударила ногой по мячу, послав его мимо мальчишек, в забор между молодежным центром и пиццерией. Кто-то из ребят принял подачу и отбил мяч в тот же забор. Только теперь Бритт-Мари поняла, что это за стук такой стоит в Борге. Один из мальчишек явно целился в забор, но вместо этого умудрился запулить мяч назад, в сторону Бритт-Мари, под таким углом, что это был почти рекорд среди антирекордов.

Мяч медленно подкатился к Бритт-Мари. Дети, казалось, ждали, что она отобьет его. Бритт-Мари отодвинулась, словно мяч собрался в нее плюнуть. Мяч прокатился мимо. Подбежавшая Вега недоуменно спросила:

– Что же вы не отбиваете?

– А с какой стати я должна была что-то отбивать? – удивилась Бритт-Мари.

Вега сердито уставилась на Бритт-Мари как на сумасшедшую, Бритт-Мари ответила тем же. Девочка точным ударом отправила мяч назад, к мальчишкам, и убежала. Бритт-Мари отряхнула юбку от пыли. Личность глотнула водки.

– Засранцы, понимаешь. Футболисты хреновы. Они и в воду не попадут с этой, как ее? С лодки! Но им же надо где-то, это самое, играть. Вот такая хрень. Муниципалы закрыли футбольную площадку. Землю продали под эту самую, как ее, кооперативную застройку. Потом финансовый кризис, вся херня, ну и вот: ни кооперативов, ни площадки.

– Кент говорит, что финансовый кризис миновал, – доброжелательно проинформировала ее Бритт-Мари.

Личность фыркнула.

– У этого Кента небось, это, как его? Жопа вместо головы?

Непонятно даже, что было обиднее – тот факт, что Бритт-Мари не представляла себе значения этого оборота, или то, что, по ее представлениям, он мог значить.

– Кент разбирается в этом получше вас. Он, пре-ставьте себе, предприниматель. Невероятно успешный. Ведет дела с Германией, – объяснила она.