– И ты туда же? Ну дело твоё… Влюбляйся на здоровье!

Вечером Дуся и кукла Оля сидели на подоконнике и смотрели, как за многоэтажные дома заходит солнце. Послышалось пыхтение. Это Куклаваня карабкался по шторе.

– Ага! Вот я вас и нашёл! Привет, Кушкудуська! Привет, Олька! Что вы тут делаете? – радостно заорал он.

Оля обернулась.

– А, это всего лишь ты, пупс! А мы тут в окно смотрим. Если хочешь, можешь остаться. Только, пожалуйста, не шуми.

– Что я не видел в этом вашем окне? Я в него тысячу миллионов раз глядел… Вот!

И Куклаваня прошёлся колесом, высоко вскидывая коротенькие ножки. Оля и Дуся не обратили на пупса особого внимания, и Куклаваня, утихомирившись, тоже стал смотреть в окно.

– Ого! – вдруг завопил он. – Я знаю, на что вы глазеете! Там опять этот тип моет машину. Вот осёл! Целый день не может остановиться и всё моет, моет… Можно подумать, что он в машину влюбился! Давайте в него цветочным горшком, что ли, зашвырнём. Вот будет весело!

– Влюблён в машину! Как оригинально! – вздохнула кошка Дуся, которая из всей долгой тирады Куклавани услышала только это.

– Куда уж оригинальнее! Обыкновенная жадина! – сказала кукла Оля.

– Ты опять ничего не поняла! Совсем ничего, – отмахнулась лапкой Дуся.

– Почему?

– Неважно, кого любить. Влюбиться можно в кого угодно или даже во что угодно. Не имеет значения объект! Важно состояние! Любовь приходит не потому, что рядом появился действительно кто-то подходящий, а потому, что не может не прийти. Она приходит не снаружи, а изнутри, – сказала Дуся.

– Какая ты умная, Дуська! Ты такая умная, что просто неудивительно, что ты не замужем! – восторженно выдохнул Куклаваня.

Кошка сердито зашипела.

– Тише, Дуся! Цыц, пупс! Давайте просто глядеть на солнце! – потребовала Оля.

Куклаваня и кошка послушались и тоже стали любоваться закатом.

Домик, в котором жила кукла Оля, стоял на подоконнике между цветочными горшками. Имея хорошее воображение, можно было рассказывать всем, что у тебя дом с садом в горах. На перилах крыльца блестели серебряные шишечки. Домик состоял из маленькой комнаты, кухни, чердака и был красиво выкрашен акварельными красками.

Пупс Куклаваня жил в старом ботинке 46-го размера. В ботинке всегда был такой же беспорядок, как и в карманах у пупса. Вещи лежали сваленными в кучу, а на самом верху кучи обычно восседал сам Куклаваня и приветствовал гостей.

Жилищем зайцев служила коробка из-под печенья, большая, картонная, с прорезанными ножницами окнами и дверями. Изнутри Синеус и Трувор раскрасили её фломастерами и цветными карандашами. Спали зайцы, как вы помните, в варежках. Ночью они часто боялись, и утром варежки приходилось стирать и вывешивать сушиться на настольную лампу. «Детсадом пахнет», – морщился пупс. Кроме того, в коробке у зайцев стоял игрушечный стол и стулья из пустых нитяных катушек. Там же было маленькое зеркальце, в которое любила смотреться кукла Оля, когда приходила в гости.

Как-то утром, проснувшись в кроватках-варежках, зайчики позав-тракали морковным салатом, запили морковным соком и решили отправиться в гости. Они взялись за лапки и пошли к Куклаване. Пупс уже не спал и что-то мастерил.

– Ага! – обрадовался он, увидев Синеуса и Трувора. – Вы-то как раз мне и нужны. Я сооружаю противогостевые ловушки. А ну подержите-ка эту верёвку!

Пупс подвесил над дверью большую подушку и, довольный, оглядел свою работу:

– Хорошенькая ловушка! Сработает как надо! Гость подумает, что это звонок, дёрнет – и ему на голову свалится подушка… Бабах!

– А гостю не будет больно? Это, наверное, нехорошо швыряться в тех, кто пришёл тебя навестить, подушками? – с тревогой спросили зайцы.

– Ну, так уж и нехорошо! Это называется Э-ТИ-КЕТ. Вся Европа сейчас только этим и занимается, – воскликнул Куклаваня.

– Ой! В этой Европе, должно быть, ужасно страшно жить!

– Наоборот, весело. Хозяин дома вначале спускает гостя с лестницы или подливает ему шампунь в чай, а потом вежливо извиняется за причинённые неудобства. А гость говорит: «Ничего-ничего, не беспокойтесь! Приходите ко мне завтра на кружечку яда!»

Пупс забегал по комнате. Он натягивал верёвочки, подвешивал мячи и подушки, прятал под сиденье стула хлопушки и наполнял водой брызгалки. Потом он уселся на пороге и терпеливо принялся ждать.

Наконец самый храбрый из двух близнецов, Трувор, отважился спросить:

– К-куклаваня, а К-куклаваня, а кого мы ждём?

Пупс повернул к нему рыжую голову.

– Гостей, кого же ещё? Для чего я, интересно, ловушки сооружал?

– А никто не придёт. У Оли сего-дня эта… генеральская уборка. А кошка Дуся спит, и её лучше не трогать. А то решит спросонья, что ты мышь. Настоящих мышей она и в глаза не видела.

В этот момент где-то близко послышались крик и звук падения. Куклаваня сорвался с места:

– Что такое? Кто там брякнулся?

Они обогнули кучу хлама и увидели куклу Олю, сидящую в луже и обсыпанную перьями из подушки.

– Откуда ты взялась? У тебя же сегодня генеральская уборка! – подозрительно спросил пупс.

– Я всё уже убрала… А сейчас обо что-то споткнулась, и вот! – заплакала Оля.

– Понятно, – сказал Куклаваня. – Не бери в голову и расслабься. Ничего ужасного не произошло… Просто немного этикета. Кстати, а откуда здесь лужа? Лужа здесь не была предусмотрена.

– Это не лужа. Это яблочный кисель, – прорыдала Оля.

– Яблочный кисель? Мой любимый яблочный кисель? – на лице у Куклавани появилось озадаченное выражение.

– Ты давно просил, вот я и сварила.

Пупс топнул ногой.

– Ой! Почему ты раньше не предупредила, что принесёшь кисель? Ну почему? Вечно интриги, вечно от меня всё скрывают! Ты что, Олька, не могла аккуратнее нести? Кто тебя просил падать?

– Я здесь всегда ходила. Сама не знаю, как это получилось.

– Это, наверное, твоя противогостевая ловушка сработала. Видишь, Куклаваня, верёвка натянута! – радостно пояснили зайчики Синеус и Трувор.

Куклаваня сделал страшные глаза, однако было уже поздно.

– Ловушка для гостей? – медленно повторила Оля. – Какая ещё ловушка, негодный пупс?

– Так просто ловушечка. Ничего серьёзного. Даже и не ловушечка, а пустячок. Просто верёвочка, коротенькая такая… – забормотал Куклаваня, пятясь.

– Ах ты пупсина негодная! Вот я тебе покажу! – закричала Оля.

И она принялась гоняться за Куклаваней, который испуганно удирал на своих коротких ножках, оправдываясь на бегу: «Я не хотел… Это была просто верёвочка! Ай! Не по спине! Лучше по голове: она у меня мягкая!»

– Вот тебе и яблочный кисель! – часто повторял после Куклаваня. – А всё из-за этого ЭТИКЕТА. Чтоб я ещё когда-нибудь доверял хорошим манерам!

У Маши был двоюродный брат Петя. Пете было уже десять. Петя жил с мамой и папой в городе Туле, но иногда приезжал в Москву погостить. Петя был вредный. Он дёргал Машу за волосы, обливал из брызгалки, дразнил нюней, дурёхой, мелюзгой и другими неприятными словами. Нельзя сказать, что Маша любила Петю и с нетерпением ожидала его приезда.

В этот раз Петя привёз с собой большую коробку, перевязанную бечёвкой. Казалось бы, коробка как коробка, ничего особенного, но странным было то, что Петя никому не давал в неё заглянуть. С этой-то коробки всё и началось. Случилось это так.

– До чего же противный этот Петя! Вчера он хотел сунуть меня в кастрюлю, а когда я его оцарапала, побежал жаловаться маме. Он не только вредина, но ещё и ябеда, – пожаловалась как-то кошка Дуся.