Припарковавшись у стройплощадки, где в данный момент работали Мэйсоны, я заглушил двигатель и осмотрел наполовину построенный дом. Я искал Ашера.

Увидев его стоявшим в стороне вместе с братьями, я вытащил ключ из зажигания, выбрался из машины, захлопнул дверь и направился к ним. По мере приближения их низкие голоса звучали все громче, пока я не подошел к столу с разложенными на нем чертежами.

Я не предупреждал о своем возвращении, желая удивить еще и друзей. Черт, с самого приезда я только и делал, что всех удивлял. Даже когда я навещал маму, выражение ее лица вызвало у меня чувство вины за то, что не сообщил заранее. Но притом весь мамин вид дал мне почувствовать себя счастливым, ведь я смог обнаружиться на пороге, живой и невредимый, способный обнять и сказать, как сильно ее люблю.

Стоя позади Ашера, я видел, как Кэш и Тревор меня заметили. У них немного округлились глаза, а уголки губ дрогнули в улыбке. Ашер жаловался на что-то незначительное, и его низкий голос громыхал все громче.

— Как я посмотрю, ты по-прежнему ноешь из-за всякой ерунды, — сказал я и усмехнулся, хоть он и стоял ко мне спиной.

Ашер напрягся и медленно повернулся. Прищурившись, он осмотрел меня с головы до ног.

— Ну, черт возьми, — ответил Ашер и, с улыбкой притянув меня в объятия, похлопал по спине. Попятившись, он снял бейсболку и провел рукой по своим темным волосам. — Черт, дружище, откуда ты взялся? — он до сих пор улыбался, как и стоявшие возле него Кэш с Тревором. Братьев я тоже обнял, чувствуя себя как дома в компании этих парней.

— Я только вернулся.

— Почему не предупредил? — Ашер попятился к столу и, размяв бицепсы, оперся на него руками.

— Я никого не предупредил. Подумал, что шокировать людей будет лучшим способом сказать «я дома».

Кэш с Тревором рассмеялись, а Ашер с улыбкой покачал головой.

— Тебе всегда нравилось маяться ерундой.

Я хохотнул, не собираясь спорить.

— Строительство идет полным ходом, — добавил я и осмотрел стройплощадку.

Я не провел в городе и дня, но уже был наслышан о бизнесе Мэйсонов и о том, как они им управляли. Я чертовски гордился этими ребятами.

— Да, все хорошо, — ответил Кэш.

— Даже Нико помогает и пачкает руки, — добавил Тревор, и все мы рассмеялись.

— Слушайте, давайте соберемся, выпьем пива, поболтаем, — я посмотрел на них троих. Было хорошо вернуться домой и увидеть тех, с кем я вырос и кого считал семьей.

— Ты уже встретился с Корой? — спросил Ашер, и я кивнул.

— Она молодец. У нее процветающая пекарня.

Я глянул на Тревора.

— Да, я невероятно ею горжусь, — я и впрямь гордился.

— Есть на сегодня планы? — спросил Ашер, и при мысли о грядущем вечере у меня участилось сердцебиение.

— Да, есть, — усмехнулся я и посмотрел на своих друзей. Несомненно, их интересовала причина моей радости, но я умолчал о том, что планировал сделать Коре предложение. Это было личным, касавшимся лишь меня и ее, и я хотел сказать ей первой. — Честно говоря, сегодня вечером я встречаюсь с Корой.

Ашер медленно кивнул, и по выражению его лица я понял, что он знал больше, чем мне думалось. Но он не задавал вопросов, и я был ему признателен. Мне не нравилось врать друзьям, но также я не хотел выдавать свои тайны.

— Ты уже нашел работу? — сменил тему Тревор.

Подняв руку, я потер ладонью позади шеи, уже согретой солнцем.

— Честно говоря, я как раз гадал, нет ли у вас вакансий.

— Серьезно? — спросил Кэш.

Я кивнул.

— Дружище, тебе здесь всегда рады. Ты же знаешь, — сказал Ашер и снова меня обнял.

— Чувак, мы — семья, — подтвердил Тревор.

— Слушай, если завтра у тебя будет свободное время, давай встретимся, поговорим о работе и обо всем остальном. Прошло слишком много времени.

— Звучит отлично, брат. Спасибо, парни.

Я провел с ними еще минут десять, и мы вкратце все обсудили, но затем парням пришлось вернуться к работе.

По пути к машине я мог думать лишь о предстоящем вечере. Мне нужно было привести мысли в порядок и сделать все правильно. Честно говоря, просто побыть с Корой казалось идиллией. Я лишь надеялся, что мое предложение не разлучит нас.

Кора

Я нервничала, так нервничала, что боялась спалить спагетти. Я фыркнула. Если я сожгу макароны в кастрюле с водой, значит, со мной что-то основательно не так.

«Да, я думаю только о Ксавьере и переживаю из-за того, что должно произойти»

Схватив ложку, я помешала лапшу, наблюдая за тем, как пузырилась вода, и поднималась пена. Я пригласила Ксавьера на ужин к себе домой, решив, что здесь будет уютнее и интимнее, нежели в общественном месте. Но, по правде говоря, мне было неважно, чем заниматься и где. Я бы с удовольствием просто побыла со своим лучшим другом.

Я нервничала, вернее, боялась до потери сознания, но должна была сделать отчаянный шаг во имя собственного здравомыслия и благополучия. Мне предстояло узнать, разделял ли Ксавьер мои чувства, что было невозможно без предельной честности. Поэтому я продолжала убеждать себя, что время пришло и, несмотря на возможные последствия, мой выбор правильный.

Ксавьер

Сегодня была та самая ночь. Пускай я только вернулся в город, но уже планировал сделать Коре предложение. Я знал, что потрясу ее до глубины души, и все же не мог иначе. Прошло слишком много времени. Мне предстояло сказать и показать, что она была моей жизнью. После стольких лет порознь я хотел Кору еще сильнее, и моя любовь к ней стала всепоглощающей.

Припарковавшись на автостоянке у ее дома, я заглушил двигатель и, сжав руль, мысленно пробежался по возможным сценариям. После того как я предложил поужинать или сходить в кино, она пригласила меня в гости, чтобы самой приготовить мне еду. Узнай Кора, в какой охрененный восторг я пришел от ее предложения, наверняка сочла бы меня безумцем.

При мысли о том, что она сейчас готовила нам еду и заботилась обо мне так же, как я хотел позаботиться о ней, у меня сжималось сердце. В отношении Коры я всегда был жадным собственником и оставался им. Даже когда мы были детьми, парни держались от нее подальше просто потому, что я всегда крутился рядом. Вероятно, также сказалось то, что я набрасывался на них и угрожал избить, если они посмеют прикоснуться к Коре.

Но я должен был защитить ее. Учитывая, в какой дерьмовой семье она росла, я хотел завернуть ее в кокон и оградить от всего, что могло причинить ей боль. Кора была моей, только моей, и этим вечером я планировал ей об этом сказать. Я бы показал словами и поступками, что мы созданы друг для друга.

И всегда были.

Положив руку на карман куртки, я почувствовал выпуклость коробочки. У меня заколотилось сердце, а ладони вспотели. Я тяжело дышал, и мои разыгравшиеся нервы так натянулись, что грозились лопнуть. Я еще никогда так не волновался, даже на поле боя за границей. Теперь меня ждал бой иного рода.

Подойдя к пассажирскому сидению, я взял букет и бутылку вина, купленные по дороге сюда. Две дюжины роз не отдавали должное красоте Коры, но я не желал приходить к ней с пустыми руками. Я хотел подарить ей что-нибудь и вызвать у нее улыбку. А вино я купил, ну, в основном, чтобы успокоить собственные нервы.

Отойдя от машины, я направился к дому, нашел в списке имя Коры и нажал на кнопку. Раздался тихий звуковой сигнал, и секунду спустя я услышал щелчок дверного замка. Я зашел в подъезд и направился к квартире.

Оказавшись перед дверью, я просто стоял на месте, пока мое сердце бешено колотилось, а самообладание ускользало. Кольцо в кармане напоминало свинцовую гирю. В конце концов, я постучал костяшками по деревянной двери, и звук отозвался эхом в коридоре. Мне же он показался громоподобным, отдававшимся в груди и ушах. Ладонь свободной руки начала потеть, и я вытер ее о джинсы, пальцами впиваясь в ткань.