Но есть и минус, придётся снова поработать в этих рабских условиях.

Этот день не отличался от вчерашнего вечера, мы всё так же что-то готовили в огромных количествах, как будто армию собрались кормить. Сделали только небольшой перерыв на обед, который наступил далеко за полдень. Я успела познакомиться с некоторыми девушками. И мне удалось выяснить, что работникам тоже нет хода из поместья, пока не закончится контракт. А стандартный контракт здесь на полгода. Средства связи тоже у всех отобрали, тоже согласно контракту. На вопрос, почему они согласились на такие ужасные условия, на меня посмотрели как на дуру, и ответили: "Естественно, потому что здесь хорошо платят".

Я оказалась какой-то Ритой. По мне так эта девчонка в последний момент передумала и смылась. Умная девочка. Меня саму настораживали условия найма. В голову закрадывались подлые мыслишки, что потом, после истечения контракта нас всех отправят к праотцам, чтобы избавиться от свидетелей. Я осторожно поспрашивала работников и пришла к выводу, что большинство из них либо одиноки, либо недавно вышли из мест лишения свободы. Понятно, почему тут такие порядки, и они никого не смущают, кроме меня. Та женщина, которая следит за дисциплиной, наверняка была надзирательницей в местах не столь отдалённых.

Я продержалась неделю. Наверное, и дольше, если бы моя жизненная позиция не вошла в клинч с позицией надзирательницы. Ну нет у меня навыков пресмыкания перед ничтожествами, жизненный опыт не располагает. Эта баба как-то чуяла моё отношение к ней и тому, что она делает, при том, я неполная дура, я старалась явно не демонстрировать его и держать своё мнение при себе. Тактика игнорирования не помогла, меня пришли ломать. Сначала всё началось весьма буднично, ко мне стали придираться, якобы по делу. Вот скажите, много надо ума резать овощи? Правильно, нет, если ты не клинический идиот, ты справишься с этим заданием, шутя. Главная трудность - это монотонность работы и её большое количество. Но нет, злобных дел мастер находила к чему придраться, постоянно стояла у меня над душой, жутко бесясь от того, что я её игнорировала. Я уже говорила, что не считаю нужным понравиться людям, которых не уважаю. Вот это как раз тот случай. Потом меня стали подъедать прошаренные в деле гнобежа работницы. Но я бы и это стерпела, хватило демонстрации прицельного метания мясного тесака (спасибо крёстному, научил в детстве), чтобы они не подходили близко, а орали только издалека. Но надзирательница во что бы то ни стало захотелось "поставить меня на место" (откуда ей знать, где моё место? Я не уверена, что она своё-то знает). Меня обвинили в порче имущества, при том все знали, что это ложь от начала до конца. Похоже, со мной сыграли злую шутку гены анархистов, не смогла я прижиться в этой среде. Пойду, сдамся своему кошмару и напрошусь лично расстрелять этих сотрудниц.

Не знала, что тут применяют систему физического наказания. Может, меня бы и выпороли впервые в моей жизни, но не помог случай.

После громкого скандала и взаимных обвинений, меня потащили к начальнику, тому самому странному мужчине. Если бы он в тот момент был один, то не избежать моей симпатичной попке порки, но в то утро странное подразделение решил лично навестить самый главный босс. Или у него опять чутье сработало? Наследство инородческих предков?

Меня затащили чуть ли не волоком в кабинет, где и замерли, оцепенев от ужаса перед хмурым взглядом самого главного. Хотя он на них не смотрел, он смотрел исключительно на меня.

- Кэри, что ты тут делаешь? - спросил он вкрадчиво. Так спросил, как будто был уверен на сто процентов, что я должна находиться в другом месте.

- Играю в революционерку, не видишь что ли? - ответила я, выдернув рукав из ослабевших пальцев надзирательницы.

Всеобщий хозяин перевёл вопросительный взгляд на главного повара. Тот соскочил, залебезил.

- Так это новая сотрудница с последним набором сюда пришла. Я помню её,- на него жалко было смотреть.

Я шмыгнула носом. Нет, не от сочувствия, просто в последнее время меня заставляли мыть посуду в холодной воде, вот и простудилась.

Господин Самый Крутой Здесь подошёл ко мне, мягко взял за руку, поднёс мою истерзанную моющими средствами и неаккуратной нарезкой овощей ладонь к глазам.

- Что это такое?

- Производственная травма, - я безразлично пожала плечами.

Господин натурально зарычал. Надзирательница что-то жалобно пискнула и, кажется, описалась.

- Фу, - сказала я, отходя от неё подальше, практически утыкаясь в надушенную рубашку здешнего хозяина. Тот судорожно прижал мою голову к своей груди, вдохнул аромат моих провонявших запахами кухни волос.

- Убью всех, - прорычал.

- Не буду мешать, - сказала, отстраняясь и решая идти на выход.

Не дали.

- Позже, - было весомо заявлено, меня под ошалевшими взглядами подхватили на руки и понесли прочь.

Мужчина, которого я ненавижу, уверенно и быстро шёл по многочисленным коридорам. Идущие навстречу люди останавливались и склоняли головы в приветствии. Ладно, хоть земные поклоны не бьют.

- Ты сейчас похож на сказочного злодея, похитившего красавицу, - сказала я, с любопытством разглядывая меняющуюся обстановку: миллитарная и минималистичная постепенно превращалась в роскошную.

- Кэри, я уже говорил тебе, что для тебя я не злодей, - устало из-за многократного безрезультатного повторения отреагировал злодей. - Кстати, как ты оказалась в том боксе? Тебе так стало скучно в своих покоях, что ты решила поработать ручками?

- Тебе что не сообщили? - удивилась я.

- О чем? - не понял пленитель.

- Вообще-то я неделю как сбежала. Никто не знал, где я, - он резко остановился, - жаль, не дошел совсем немного до заинтересовавшей меня картины. Интересно, это оригинал? Говорю же, что мы вошли в роскошную часть особняка.

- Что ты сказала? - нервно переспросили меня.

- Я говорю, сделай ещё пару шагов вперёд, отсюда плохо видно.

На меня посмотрели как на сумасшедшую или сумасшествие блеснуло в глазах смотрящего?

Меня осторожно опустили на антикварный столик с инкрустациями, ещё несколько мгновений смотрели в мои недоумевающие по поводу проделанных действий глаза.

- Я больше не могу ждать, Каролина. Ты такая непоседливая, - меня поцеловали.

Глупое воздержание или уже знакомый гипноз чёрных глаз сделали меня предательницей. Я тихо охнула и не нашла силы сопротивляться ласковым, но настойчивым прикосновениям этого мужчины. Когда всё закончилось, я не нашла в себе смелости смотреть в глаза этому чудовищу, сделавшему меня предательницей. Каждое мгновение ожидала услышать его насмешливый комментарий, но вместо этого получила очень ласковый поцелуй в шею, чуть ниже ушка.

- Спасибо, что доверилась мне, - чуть хриплый голос.

Я бросила резкий взгляд на говорящего и утонула в черном омуте его глаз. Легкая улыбка исказила его губы.

- Идём, сладкая, - меня ещё раз обняли, прошлись руками по телу, оправляя одежду, снова подхватили на руки.

- Ты сделал из меня предательницу, - тихо сказала я.

- Думай, что я тебя загипнотизировал, если тебе так легче, - мягко посоветовали мне, награждая мой носик лёгким поцелуем.

- А ты, правда, меня загипнотизировал? - с надеждой спросила я.

- Хочешь, каждый вечер буду так гипнотизировать? - спросили в ответ с хитрой улыбкой меня.

- Да ну тебя! - я отвернулась, чтобы скрыть непрошеную улыбку. - Ты сказал папе, что со мной всё хорошо? - требовательно спросила.

- Он знает, что ты у меня, - последовал холодный ответ, такой, что я пожалела, о своём вопросе. - А ты знаешь, как он ко мне относится.

Ясно, значит, папа предполагает самое худшее. Мы уже добрались до анфилады моих комнат.

- Я ещё хочу, - тихо попросила я. Хотелось зарыться в чувственное наслаждение, чтобы вновь ощутить себя любимой и защищённой.

На меня странно посмотрели, наверное, подозревают в какой-нибудь каверзе, но всё-таки согласились.