Эта легкая тонкая прядь.

Ах иметь б это пиршество ночью, –

Я готов на работу проспать.

К черту ваши законы, оценки, обряды!

Я немедля хочу обручиться с тобой!

Ты мне здесь покажи рвенье честной наяды,

Ты сейчас свою сольную песню пропой.

Я исправно тружусь в пользу нашей отчизны,

Всеконторно известны успехи мои.

Надоело мне быть проповедником в жизни!

Надоело коптеть в океане любви!

Под давленьем сознания силы решенья

Я хотел, было, смело и жестко ступить.

Но ответом мне легкое было сомненье…

Вот и все… Мне пришлось отступить.

Я собрал по частям свои бренные мысли,

Воцарился на стул, ноги вниз опустил,

И не глядя на ту, в кого чуть не влюбился,

"Вам кого?" – очень тихо и ясно спросил.

Полюбить – значит, что-то понять.

Боли в сердце уже не унять.

В этом долгом обманчивом сне

Не бывать никогда тишине.

Полюбить – значит, что-то понять.

На судьбу, что за польза роптать?

Лишь тогда обретаешь любовь,

Когда ищешь ее вновь и вновь.

Есть загадка великой любви –

Она сразу не может прийти,

За мгновенье ее не узнать.

Эту мысль не так просто понять.

Раскрывая другого черты,

Постигая секрет красоты,

Есть момент – пробужденье от сна,

Когда истину видишь до дна.

И тогда, захмелевшей порой,

Ты полюбишь открытой душой.

Эта сильная смелая страсть

От восторга немого зажглась.

Полюбить – значит, что-то понять,

Никому ничего не сказать,

Только милого тихо обнять…

Полюбить – значит, что-то понять.

Теплая, домашняя, любимая,

Гордая, смиренная, ранимая,

Что есть радость твоя встрече нашей мнимая?

Что есть злость твоя в любви неотразимая?

Что есть грусть твоя желанно-несравнимая?

Словом, что есть все богатство твое дивное?

Милая, домашняя, ранимая,

Гордая, жестокая, незримая.

Жажда прелести твоей неукротимая –

Назначение мое необратимое.

Теплая, домашняя, терпимая,

Добрая, жестокая, любимая.

С достоинством мрачнее благородства

Я расстаюсь с фатальною мечтой.

В который раз, решительно и просто,

Я порываю отношения с тобой.

Собачья жизнь меня уж научила

Мириться, ну казалось бы, со всем.

Но всякий раз, когда судьба меня манила,

Я восвояси спроважен был ни с чем.

Уж нет давно претензий своевольных,

И юношеских, розовых надежд,

А все нейдет ко мне мой жребий сольный,

И все висит над мной мой нерадивый крест.

Я не ропщу, почти надежды не питаю,

Не злюсь, не мщу и внешне не страдаю,

Не вою на луну, а только провидению вверяюсь,

Едва ли больше сделать я смогу.

Серьезной и ответственной работе

Я отдаю свой бестолковый день,

И, удрученный, в одинокой ночи,

Тоскую как трухлявый старый пень.

Испробовано мною наступленье,

И хитрости, коварству отдал дань.

Но не приносит это избавленья

От кровоточащих еще сильнее ран.

Живу одной, потерянной надеждой,

Что, может быть, в прекрасный дальний день

Перед тобой я преклоню колени,

Мое поймешь ты тихое моленье,

И под свою меня укроешь сень.

В согласии с классическим каноном

Угасла твоя вспыхнувшая страсть,

И по давно сложенным кем-то нотам

Судьба с мечтой о счастье развелась.

Бессмысленно теперь мое отчаянье –

Вернуть к истокам мертвую любовь.

На каждый шаг холодное страданье

Ты с сожаленьем возвращаешь вновь и вновь.

Тебя я не виню и упрекнуть не смею,

Кляну себя за то, что как юнец,

Самонадеянно считал тебя своею

Навек, – за что и поплатился наконец.

Обманутый коварным заблужденьем

Доступности твоей святой любви,

Ее считал своим я достиженьем,

Мужским триумфом в жизненном пути.

Не верил я, спесивым полный ядом,

Что может наступить ужасный день,

Когда, одним со мной покончив взглядом,

Ты навсегда закроешь эту дверь.

Ах если б получить тогда, в момент расцвета

Твоей пылающей и жаждущей любви,

От бога иль от дьявола совета

Как чувства, пламя уберечь твои

От холода моих слепых ошибок,

От горестей и будничных тревог.

Клянусь! К тебе одной я был бы близок,

И над тобой дрожал бы сколько смог.

Теперь, стеная у разбитого корыта,

Я с ужасом и горем сознаю,

Что навсегда мне к прошлому закрыта

Тропа любви, где жил я как в раю.

И вот я без тебя. Сейчас я понимаю

Характер твой и смелый страстный ум.

И все сильнее я в тебя влюбляюсь,

Мне некуда бежать от страшных дум.

Я знаю: дважды не войти в одну и ту же реку.

Жестокий и карающий закон.

Но что прикажешь делать человеку,

Когда он словно разума лишен.

Теперь одно мне только остается –

Тебя безропотно и страстно умолять

В надежде, что мольба тебя коснется,

И оды бесконечные слагать.

Увы! Мое подавленное слово

И запоздалое раскаянье мое

Уходят, как в песок, в грехи былого,

В тебе не возмущая ничего.

Итак, я буду жить, но как – не знаю.

С кем поделюсь о тайном и больном?

Тебя мне не вернуть, себя я проклинаю.

Но как мне жить в отчаяньи одном?

Я буду ждать, до светопреставленья,

Спасительной возможности, а вдруг,

Угаснувшие страсть и вожделенье

В твоей душе вновь возродятся, милый друг.

На всей заплутавшей и обрюзгшей планете

Чемпионка в проворном и нужном минете,

Ты сказала, и за каждое слово в ответе:

"Его член мне дороже всего на свете".

Ничего, подождем. Как-то раз, на рассвете,

Забываясь привычно в текущем минете,

Ты проснешься. И вспомнишь о падавшем свете,

О моем безыскусном и теплом привете.

Мое чувство тебе слишком просто досталось.

Моей преданной дружбой ты вольно игралась.

Ты забыла, что ласковый розовый член

Не решает нелегких сердечных проблем.

И наступит когда-то, уверен, мгновенье:

На коленях, рыдая, с отчаянья рвеньем

Будешь ты умолять о великом прощеньи,

Видеть в нем своей жизни пропащей спасенье…

А пока я займусь полусгнившей карьерой.