Мюллер сразу же кивнул:

  - Да высший уровень германской культуры! Особенно в суровой военной прозе!

  Геринг, еще хлебнув их хрустального фужеры коньяку, пропел:

  - Чем славиться российская культура! Ну, скажем Сталин - многорук клыкаст! И с Лениным шершавая купюра! Им молотом с серпом заехать в глаз!

  Свита зааплодировала, все хором стали подпевать и хвалить:

  - Право и браво Герман! У вас потрясающее чувство ритма!

  Герин даже стал, словно бегемот приплясывать:

  - Я фашист! Я суперфашист!

  Девушка-воительница, наверное, испанка или арабка, на снежной арене нервно перебирала голыми, мускулистыми ногами. Ей привыкшей к более теплому климату было очень неприятно. Кожа стала синеть, и тогда красотка-волчица, запрыгала.

  Геринг сам свинья свиньей, подколол:

  - Вот как шлюху припекает!

  Томсон вполне политкорректно заметил:

  - Это арабский воин, а значит не шлюха!

  Геринг фальшиво присвистнул:

  - А по-моему воительницы тут, даже хуже шлюхи! Может согреть ей пяточки раскаленным железом, а Тома?

  Мюллер с готовностью профессионального истязателя, предложил:

  - Немного пропесочим, ее плетью!

  Герин строго возразил:

  - Пусть будет сначала бой! Кто ее соперник!

  Мюллер громко шепнул:

  - Вот он уже стал выходить!

  Геринг с нездоровым интересом оживился:

  - Говоришь он!?

  Мюллер быстро и резво кивнул:

  - Да он! Так будет интереснее!

  Геринг довольно фыркнул:

  - Значит самец! Знаете, я доволен!

  Мюллер резко, вскрикнул:

  - Хайль Гитлер!

  Фюрер кивнул:

  - Правильно! Тьфу, не правильно! Надо не Гитлер, а Геринг!

  Мюллер резво добавил:

  - И довольно крупный!

  Заиграла музыка, раскрылась клетка и, на арену неспешно вышел... лев. Довольно крупное животное с оскаленными клыками.

  Геринг не шутку обрадовался:

  - Вот это согласен достойный соперник!

  Мюллер указал на хищника пальцем:

  - Видите фюрер, какая у него густая грива!

  Геринг охотно согласился:

  - Да густая! Но девушка надеюсь, ее побреет!

  Льву тоже было довольно холодно, припекало снегом могучие лапы. Зверь повернулся и зарычал.

  Геринг звонко хихикнул:

  - Это он не на меня!

  Мюллер с подхалимажем, ответил:

  - Нет величайший! На вас даже мухи боятся садиться!

  Геринг охотно согласился:

  - Я и сам любого придавлю как муху!

  Мюллер тонко, хихикнул:

  - Мы будем толочь, мух!

  Девушка-воительница, покачивая роскошными бедрами, взяла и чуть-чуть сместилась! Вид грозного зверя, с оскаленной пастью внушал ей опасения. Лев рявкнул еще раз и стал приближаться. Геринг щелкнул толстыми потными и липкими от крема и пролитого вина пальцами Мюллера по лбу:

  - Что же делаем ставки господа!?

  Мюллер подобострастно спросил:

  - И на кого великий вы хотите поставить?!

  Геринг, немного его, с хмельных глаз водило, поколебавшись, хлопнул ладонью своего заместителя в делах развлечений по лбу:

  - На льва! - И громко икнув, добавил. - Царя зверей! А я есть зверь!

  Окружение сразу оживилось. Идоль заявил:

  - И я тоже на льва!

  Фельдмаршал семидесяти шести летний, герой еще первой мировой войны Рудерштарм, как личность более благородная( аристократ в десятом поколении!), возразил:

  - А я на милую девушку!

  Шелленберг опасаясь хмельного вепря, ответил:

  - Это очень глупо ставить не на того, на кого приказал фюрер!

  Геринг, стараясь показать свою демократичность, поправил:

  - Я не давал никакого приказа! Делайте свободные ставки!