Она рассмеялась. Нет уж, лучше остаться собой, тем более что Елизавета утверждает, что Алиса похожа на Венеру Боттичелли, а дедушка твердит про Саскию — но как это Алиса умудрилась быть похожей и на ту и на другую, она не могла понять! Обдумывать эту дилемму Алисе не хотелось, потому что у нее от бессонной ночи было плохо не только с настроением, но и с соображением.

Бумс! Алиса остановилась, потирая лоб. В глазах потемнело. Она решила, что налетела на фонарный столб. Когда туман в глазах рассеялся, Алиса подняла глаза.

— Простите, — пробормотал «фонарный столб». — Вы не ушиблись?

Если бы Алиса была нормальной женщиной, как Надежда Ивановна, она бы немедленно упала в обморок. Или, едва шевеля губами, заметила, что ей очень трудно теперь добраться до дому, и попросила бы ее проводить. Вместо этого Алиса мужественно улыбнулась и проговорила:

— Ничего… Можете еще разок!

Он рассмеялся. Он тоже потирал лоб. «Ну конечно, — грустно подумала Алиса. — С моим ростом куда бы и заехать встречному красавцу, как не в лоб? Надежда Ивановна мягко уперлась бы в эту мужественную, широкую грудь и даже всплакнула бы на ней, а я — исключительно в лоб!»

— Простите, — пролепетала она, с ужасом понимая, что ее лицо приобретает багрово-красный оттенок. И быстрыми шагами направилась прочь, отчаянно проклиная свою способность краснеть.

Только потом, когда ее чувства пришли в относительный порядок, она остановилась и недоуменно оглянулась назад.

«Интересно, — подумала Алиса. — Можно ли расценивать вторую случайную встречу за день как судьбу?»

Судя по тому, как Алисина «судьба» безмятежно удалялась прочь — вряд ли, печально подумала она, усаживаясь в «берни». Настроение никто не смог бы назвать радостным, столько в Алисиной жизни накопилось обломов, а тут еще этот тип…

«А собственно, почему я на него так обиделась, — пожала Алиса плечиком. — Конечно, он мог бы броситься за мной вслед, отнести на руках в машину, ну, на крайний случай дать понять, что наши встречи не являются случайностью, а тщательно им запланированы. Например, он уже давно в меня влюблен и следует за мной безмолвной тенью, лишь бы насладиться моим обликом сполна…»

Почему-то вспомнился Леха. По какой причине он с ней не поздоровался? В свете сегодняшнего «обстояния» этот вопрос был для Алисы чрезвычайно важен. Голос разума тщетно взывал, пытаясь оправдать невежливого соседа-бандита, — мало ли какие траурные мысли отягощали его не очень-то развитое сознание? Может быть, именно в тот момент ему было совершенно по фонарю, существует ли в этом пространстве индивидуум по имени Алиса Павлищева!

А тут еще Мидленд, которая свалилась как снег на голову!

«В конце концов, это своеобразное приключение, — успокоила себя Алиса. — А то станешь скоро замшелой, покрытой собственными заморочками, как столетней плесенью… Посмотри на себя, даже встречного красавца не смогла завлечь в сети страсти!»

— Но у меня были свои планы, — ответила она самой себе вслух совершенно несчастным голосом. — И я не собиралась никого никуда завлекать… Тем более — в эти самые сети. Я же не несравненная Элайза!

Надо ли объяснять, что от впечатлений сегодняшнего дня кошмары ночи померкли, отдалились, стали зыбкими и теперь уже окончательно далекими от реальности?

«Берни» катила по городу, старательно косившему под немецкую готику, что ему почти удавалось — из-за обилия романтических решеток, шпилей и прочих изысканных наворотов. На одном из зданий даже умудрились взгромоздиться два массивных рыцаря при мечах — мечи они держали острием вниз, отчего у Алисы вечно закрадывались опасения, что когда-нибудь, если эти два джентльмена рассердятся, они запросто могут выпустить их из ладоней. Кому пришла в голову идея водрузить тут этих «меченосцев»? Бог с ними. В принципе Алиса ничего против никогда не имела, а одно время они ей даже нравились. Благодаря им можно было вообразить, что ты находишься в крошечной европейской стране, где эти рыцари смотрелись бы куда более кстати.

Припарковавшись возле супермаркета, Алиса оставила «берни» в одиночестве и отправилась за покупками, прикидывая в уме, что может любить «автор» Элайзы. В ее книгах ответа на сей вопрос искать было бесполезно — Элайза не питалась ничем. Даже Святым Духом — из-за своей сексуальной распущенности. Поэтому Алисе пришлось импровизировать на ходу. В результате ее импровизаций кошелек изрядно опустел, а в большом пакете появились маленькие баночки деликатесов, две бутылки кьянти — черт знает почему Алисе пришло в голову, что госпожа Мидленд должна непременно упиваться этим дорогущим кьянти! Наверное, от потрясений у нее что-то сместилось в голове, и она все перепутала. Мидленд превратилась в писателя-битника типа Керуак, которая глушит вино и курит сигары… Сигары Алиса купила не сразу. Сначала она таращилась на них битых полчаса из-за их эстетически выдержанного вида — длинные, черные, с немного загнутыми кончиками… Жаль, что она не курит сигар! Подумав, она все-таки купила парочку для дедули — он тоже не курил сигар, но кто знает, может быть, соблазнится?

Правда, Алисе совсем не хотелось быть причиной дедулиного грехопадения, поэтому, уже оказавшись в машине, она снова все перерешила и постановила отдать прекрасные сигары Елизавете для Пафнутия.

Надо же было хоть как-то вознаградить бедную Лизу за ее стоицизм. Алиса загрузила деликатесы в беднягу «берни», которая при виде заморских редкостей и вкусностей слегка ошалела и нипочем не желала двигаться с места.

— Поедешь, дам сигару и тебе, — пообещала Алиса «берни».

Старушка издала воинственный рык, от которого шарахнулись в благоговейном ужасе напуганные «запорожцами» «мерседесы», и рванула с места с невиданной прытью.

Настроение у нее перестало быть загробно-безнадежным. Все дурные предчувствия, терзавшие Алису еще пять минут назад, странным образом ее покинули, и она твердо решила для себя, что неприятности, ежели они имели место, теперь закончены, она возвращается домой, у нее впереди целый день безмятежного спокойствия. Деньги, конечно, кончились, едва успев начаться, но это было их обычное свойство. Сара Мидленд Алису беспокоила, но она уже отнесла ее в своем воображаемом реестре к приключениям, а приключения Алисе всегда нравились. Все равно ей больше повезло, чем Елизавете, — страшно подумать, что с ней было бы, заявись «во плоти» ее толстощекий монстр!

— Жизнь прекрасна! — строго сказала Алиса. — Я еду, из магнитолы несется Брамс, а небо дарит мне осеннее, ласковое солнце…

Она даже не сразу сообразила, что произошло. Машина остановилась. И сделала она это прямо… почти рядом с задним капотом великолепнейшего черного «мерина» с затемненными стеклами!

Алиса моментально почувствовала могильный холод. Колени мелко дрожали. Больше всего на свете она сейчас боялась не за себя — за свою бедную, старую «берни». Ей даже показалось, что она сама перепугана, как Алиса.

«Все, сейчас выйдет амбал…» Что сделает амбал после того, как выйдет, она додумывать совершенно не хотела. Самые страшные ночные кошмары вкупе с Сарой Мидленд, Авдотьей Зырянской и перспективой выйти замуж за Мерзавцева показались ей детскими сказками… Внутренний голос тщетно указывал на тот неоспоримый факт, что она даже не задела это совершенное творение автомобильной промышленности. Уж про что про что, а про фокусы с машинами Алиса была прекрасно наслышана… Сейчас ей покажут царапину, которой лет сто, и потребуют денег на ремонт… Вид у Алисы был вполне располагающий к шантажу. Такая взъерошенная курица с округлившимися от ужаса глазами.

Она таращилась на «мерс», который продолжал вести себя странно — не двигался с места, из-за чего Алиса никак не могла проехать дальше в переулок. Никто из машины не выходил.

— Ну и долго мы будем тут стоять? — поинтересовалась Алиса.

«Мерс» не двигался. Обернувшись, Алиса невольно чертыхнулась: за ней не было ни одной машины. В этом идиотском переулке стояли только они, но иного пути к дому не было — разве что в объезд, а это лишних полчаса. В конце концов, сколько могут выдержать нервы? Алиса вышла из машины и решительно направилась к «мерсу», так бестактно загородившему путь к ее родному «бандитскому» поселку.