Страны святой, нет в мирозданье краше!

  И если надо мы умрем опять,

  За коммунизм, в величье дело наше!

  Боль снова нахлынула на мальчика, он чуть отодвинулся от стены и принялся дергать головой.

  Тут послышался скрип и, в камеру вошла пятерка рослых эсесовцев. Они, недолго думая пнули мальчика сапогами и подхватили его под руки:

  - Пошли сученок!

  Алексей понимал, что сопротивляться бесполезно. Ему расстегнули ошейник. Врезали еще пару раз и понесли на руках. Мальчика словно обдало ледяным холодом: куда его несут. Неужели сейчас произойдет самое страшное!

  Действительно пацана тащили куда-то в низ. И как ни странно при этом становилось теплее. Алексей вдруг почувствовал себя намного бодрее: где наша Паллада, не пропадала! Он выкарабкается и из этой передряги.

  Его несли по ступенькам, медленно спуская! Наконец мальчишка почувствовал, что сырость уступила сухости. Палачи внесли ребенка в довольно просторное помещение. Правда стены выглядели зловеще, на них висели разнообразные и фантастические по форме инструменты. Мальчик увидел несколько пылающих каминов и приспособление в форме дыбы. Тут также было множество растяжек и различных предметов пыток. Алексей, вдруг почувствовал тяжесть в желудке, что-то закололо!

  Это страх! Понял мальчишка, ни в коем случае ему не следует поддаваться!

  Алексей напрягся. В зале сидел полковник СС и уже знакомая женщина, та, что участвовала в захвате мальчика. Алексей побледнел, видно нелегкая судьба его ожидает, если собрались допрашивать ребенка, отпетые палачи. Нет, он им ни за что не подастся, даже если придется кричать ни мысли, ни звука! Но вот только сумеет ли он выдержать.

  Полковник СС спросил:

  - Имя!

  Алексей молчал. По нему хлестнули плетью. Полковник СС снова повторил:

  - Говори малявка имя!

  Алексей поднял светлую голову, ответил со злобой:

  - Я маленький Сталин!

  Полковник СС фыркнул:

  - Вот какой тон у сучонка! Он видимо хочет более жесткого общения.

  Маргарет проверещала:

  - Поджарим пацаненку пятки.

  Полковник СС спросил:

  - Назови своих сообщников и в этом случае мы тебя отпустим!

  Алексей дерзко ответил:

  - Весь советский народ мои сообщники, от старика до ребенка!

  Полковник СС присвистнул:

  - Да ты упрямая тварь! Не понимаешь что мы тебя можем убить!

  Алексей отозвался:

  - Фашисты убить могут, но что им не по силам это отнят надежду на бессмертие!

  Полковник крикнул:

  - Приступайте!

  Алексея подхватили, разрезали веревки и бесцеремонно сорвали бинты. Мальчишка охнул. Руки завели назад, а самого поднесли к дыбе. Накинули на руки веревку. Полковник крикнул:

  - Выворачивайте паршивцу суставы!

  Веревка потянулась вверх. Алексей почувствовал адскую боль в раненом плече, и простонал:

  - Мама! Это ужас!

  Полковник оскалился:

  - Будешь говорить!

  Алексей решительно мотнул головой:

  - Нет!

  На ноги мальчишки надели тяжелые кандалы, кости в плечах захрустели от страшного давления. Полилась кровь. Боль была ужасающей, Алексей побледнел, лоб покрылся испариной, из-за рта раздавался непроизвольный стон, но все же нашел в себе силы сказать:

  - Нет! И еще раз нет!

  Маргарет положила в камин стальной шомпол и произнесла скалясь:

  - Милый мальчик, признайся, и мы дадим тебе шоколадных конфет.

  Алексей громко крикнул:

  - Нет! Не нужен мне ваш поганый эрзац!

  Маргарет вскрикнула:

  - Ну, ты и сука!

  Потом достала из пламени раскаленный шомпол и вонзила в рану. Алексей никогда еще не испытывал такой боли, перехватило дыхание, от шока он потерял сознание.

  Маргарет как опытная палачиха принялась массировать ему щеки и шею, довольно быстро привела мальчика в себя.

  - Не надейся паршивец найти забвение в спасительном шоке!

  Полковник СС приказал:

  - Поджарьте ему пятки.

  Палачи-эсесовцы сразу же запалили небольшой костер, пламя стало лизать красивые, босые ноги ребенка. Маргарет тем временем снова вонзила раскаленный шомпол в рану. Врач эсесовец вколол мальчику специальное снадобье, чтобы он острее ощущал боль, и медленнее терял сознание. Теперь Алексея захлестнул безбрежный океан, страданий, еще хуже дантовского ада. Двое других палачей стали загонять мальчишке раскаленные добела булавки под ногти. Алексей по горло переполненный ужасающими страдания, чувствовал себя на грани полного слома. Но вдруг в полубреду перед ним возник образ Сталина: