Размеренные, глухи звуки кукушки, словно бой курантов проносились над окопами. Некоторые из совсем юных или наоборот пожилых солдат, что-то бормочут, наверное, загадывая, сколько им, осталось жить... Редкие деревья, с густой зеленой, но уже, словно ржавчиной изъеденной желтым кроной при порывах ветра, словно пионеры в салюте приветствуют усталых солдат. Кое-кому, точнее многим, это даже могло показаться своего рода предупреждением - мол, уйдешь на тот свет!

  Худенький, но жилистый от работы мальчишка, волочет на спине вдвое более тяжелый, чем он сам мешок с песком. Видно как повылезали от натуги вены, а живот проваливается в диком напряжении. Но пацан терпит, и даже растягивает губы в улыбке. Старается опустить мешок в амбразуру как можно более плавно. Затем бегом мчится назад, мелькая уже ороговевшим от долго хождения босиком подошвами. А другой мальчик волочет ящик со снарядами, он настолько голоден, что срывает траву, бросает её в рот.

  Батальон под командованием Ивана Буданова жестоко потрепанный в предыдущих боях, особенно в Курском разгроме, сейчас спешно пополнен новобранцам, готовится прикрыть одно из самых опасных направлений. Большая часть бойцов совсем юные с четырнадцати до семнадцати лет, но есть еще около полусотни пожилых за пятьдесят дедов. А солдат призывного возраста почти не видно. В трех километров восточнее плещутся воды проносящегося вдоль охваченного пламенем войны притока речушки Онега. Враг пробует развить успех используя перевес в живой силе и технике - особенно подавляющее господство в воздухе! Союзники уже практически не скрывают участи своих летчиков в боевых действиях, с ними немецкие стервятники - грозные Ю-288

  Большая часть камышей обуглилась от зажигательных бомб, сброшенных с американских боевых монстров Б-17, вода почернела от копоти, на поверхности плавают скелетики мертвых рыбок. Словно большущие спички в скорбном опале одиноко стоят выполняющие роль подпорок сваи снесенного взрывной волной моста.

  На лодках местные пионеры перевозят дары полей, а также ящики с боеприпасами для героических советских воинов, готовых вступить в смертельную битву, с взбелененными гитлеровскими ордами. Местные дети выглядят худыми и измученными, хотя стараются держаться бодро и через силу улыбаются. Помогают старшим, полны реального, без пафосного наигрыванния, трудового энтузиазма.

  Вот приволокли, девочки и мальчики вчетвером длинный ящик к покрытому волчьими ягодами кустарнику. Пионерка Наташа занозила себе ножку, и старается вытянуть неприятную вещь из пятки. Ножки у ребят все в ссадинах и ушибах - летней, детской обуви в магазинах нет, дай Бог, чтобы на зиму хоть чего хватило. Тащить на голодный желудок тяжело, но героические дети справляются. Девочки тяжело вздыхают ставя ящик в укрытие. Там тщательно замаскированное противотанковое орудие, притаилось ирокезом в засаде. Трое солдат и лихоглазая наводчица Анюта орудуют у орудия. Девчонка белокурая, очень стройная, но руки жилисты от изнурительной работы. Тоже старается вместе с парнями готовит ловушку, на случай если танк или "бронник" гитлеровской стаи попробует обойти естественный бугор.

  Солдаты по большей части еще совсем безбородые и не обстрелянные юноши, прошедшие сокращенный курс новобранца - в полтора месяца, плюс, конечно же, неплохо поставленная в СССР допризывная подготовка.

  Некоторые из числа стариков воины уже имеют опыт. Они отличаются от молодняка седой щетиной, резкостью движений, некоторые перемотаны. Вот в частности одноглазый бодрый старикашка Максим, выглядевший настоящим пиратом - отпустил себе длинную седую бороду.

  Он еще в первую мировую воевал, получил Георгиевский крест. Но потом выбрал не ту сторону, сражался в рядах Белой гвардии, за что отсидел, правда, небольшой срок в лагере. Все же безжалостный Сталин тогда не имел большой власти, и советы отпусти раскаявшихся контрреволюционеров.

  В тридцать седьмом Максим ожидал ареста за старые грехи, но Бог миловал. Когда началась война: в первый же день добровольцам записался на фронт.

   Звание прапорщик (хоть и болтают злые языки: курица не птица - прапорщик не офицер!), и уже пара орденов полученных в различных боях, вернее первый под Москвой. Когда, казалось, сделали невозможное: остановили фрицев, и даже гнали супостатов пару сотен километров, словно загонщики псов. А ведь тоже многие даже офицерские кадры паниковали, не верили, что можно справиться с подобной мощью. Но так гитлеровцам дали! Во веки веков будут помнить!

   Сколько брошенной техники было у фрицев. Может не так уж, и часто встречались танки, но зато бронетранспортеры с пушками и пулеметами, что так болезненно терзали советскую пехоту летом и осенью сорок первого - хоть пруд пруди!

  Но когда мороз превысил тридцать градусов, все эти тевтонские монстры утратили способность к движению у них элементарно... Замерз бензин и застыла смазка.

  К сожалению, добить нацистов до конца не сумели. Отчасти по вине командования просившего крупные силы на штурм городов, куда жались немецкие части. Да и оттепель наступила - будь она неладна...

  Весной Максим заслужил и второй орден - повезло замочить из-за засады генерала и несколько офицеров. Впрочем, бой оказался удачным лишь отчасти. В ходе преследования, шальной осколок попал старику Максиму Краснову в лицо, лишив глаза. Увы, это война, а не детское кино, где главный герой всех молотит, а в него и сто пулеметов с миллионом пуль попасть не может.

  А сейчас на Отчизну налезли со всех сторон, почти весь капиталистический мир бросил на Россию силы. Страна словно легендарный Атлант согнулась под неимоверной тяжестью - уперлась, так что ноги вошли по колено в землю и, удержала падение небес. Надолго ли? Получиться ли у них обратить время вспять и опять побеждать? Это будет зависеть от мужества каждого отдельного советского человека, не зависимо от пола и возраста.

  И вот сейчас им приходится выполнять физически тяжелую работу: рыть траншеи, ячейки и ямы ловушки.

  Им помогают пионеры, пока на полях затишье и ребята с остроносыми девчатами сами выпросились помогать старшим братьям. Трудятся они даже слишком ретиво, стараясь сделать побольше, не рассчитывая силы. Вот как страшно у них вены набухли и резко, словно медная проволока вылезли жилы на загорелых мозолистых руках и босых, так жестоко, что хочется плакать, сбитых ногах детей. При этом они еще умудряются, и петь;

  Нам Сталин дал приказ - назад ни шагу,

  Бить надо и не смейте отступать...