Сталин оборвал Берию:

  - Хватит! Лучше подтяни, как тебе повелели авиацию. Нам нужно число самолетов и ассиметричный ответ жестокому тоталитаризму Германии и фальшивом либерализму Запада.

  Берия тут с грустью заметил:

  - Много квалифицированных рабочих оказало призвано на фронт. Людей, которых не очень-то способных заменить женщины и сосунки. Надо вернуть, тех, кто еще жив. Да и в ходе боевых действий большие потери несут квалифицированные карды.

  Сталин тут согласился с Берией:

  - Бронь надо держать! А кто еще из ведущих инженеров уцелел, будет возвращен!

  . ГЛАВА ? 16.

  Дарья обыкновенная девочка из двадцать первого тяжело трудилась на прокладке железной дороги. Отправленная туда партизанами она, несмотря на проходящие неделю за неделей все никак не могла выйти на связь с подпольем.

  Работать приходилось тяжело и много... Таскать тяжелы рельсы, укладывать шпалы, рубить леса. Погода испортилась - уже середина сентября. Небо заволокло тучами, и полил прохладный дождик. Девчонка, шлепая босиком по холодным лужам, дрожа от морока в одной лишь казенной, лагерной робе надетой на голове, ставшее от ударных нагрузок жилистым тело.

  Тем не менее, Дарья уже привыкла к этому аду - словно он никогда ранее и не знала иной, сытой жизни двадцать первого века. Будто для девочки - которой, через пару месяцев должно стукнуть тринадцать - так естественно трудиться по дулами гитлеровских автоматов по шестнадцать часов в сутки.

   После работы она вместе с другими молоденькими девчонками заваливалась спать в переполненном бараке.

  Нередко девчат подгоняли жестокие удары плеткой. Вот это действительно преисподняя, для плохих девочек!

  Но Дарья не роптала. Он вроде бы двигалась, дышала и даже разговаривала, но при этом бродила в полусне. Такое вот возникло состояние, когда из-за хронической усталости ты дуреешь и не можешь уже адекватно воспринимать мир. Впрочем, может быть в этом и заключается спасение. Своеобразный ступор сознания позволяет смягчать неизбежную психологическую травму от рабского состояния!

  Зато можно расслабиться и даже забыться сном....

  Попутный ветер раздувал белоснежные с легким голубым отливом паруса пиратской бригантины. Казалось, что шхуну флибустьеров несут лебединые крылья, столь стремительным и вместе с тем плавным был её ход. Капитан бригантины барон де Морган, неторопливо потягивал их стакана ром, заедая сушенной рыбешкой с красными шестигранными плавниками. Последний год у Питера Моргана выдался неудачный. Во время налета на городок Жандармерия, он потерял свой куда более крупный фрегат "Разъяренный бык" и около трехсот морских братьев. Авантюра самого крупного и авторитетного пирата герцога дон Альбы закончилась провалом. Форт с целыми двумястами тяжелыми пушками оказался не по зубам, да еще подоспела эскадра грозы флибустьеров адмирала Рикошета Шоу. Уже лет двадцать пираты не получали такой взбучки. Хорошо, что удалось спасти самому и увести старушку-бригантину. Теперь он мог лишь рассчитывать поживиться случайным кораблем.

  Морган посмотрел на граненый с небольшой трещинкой стакан. Нелегко даются деньги пирату, не слишком часто удается, поймать в бескрайнем океане смачную добычу. Но сейчас вдруг появилась уверенность, что дела, наконец, пойдут на лад.

  - Впереди по курсу видны паруса каравеллы! - Прозвучал звонкий мальчишечий голос.

  Капитан де Морган подскочил, выплеснув из стакана остатки рома. После чего оглушительно и истошно проорал:

  - Свистать всех наверх!

  На палубе возникло столпотворение, сравнительно небольшая бригантина была наполнена пиратами всех мастей. По большей части это люди, крупные, заросшие, волосатые, в живописных одеждах. Не смотря на целых четыре солнца в небе, погода стояла прохладная и поэтому пираты предпочитали носить на себе кольчуги из крокодиловой или буйволинной шкуры или кто не мог позволить себе такую роскошь, просто вешали себе железные пластины на шеи, или ходили в сюртуках. Многие носили в ушах, или даже в носу кольца и серьги. Но встречались и не люди. В частности саблезубые картофельные медведи и орки. Если первые имели волосатые лапы, но растительное туловище мерзло и его покрывали искусственным мехом, то волосатые орки были голые по пояс, но в штанах и тяжелых кованых бронзой сапогах. Вооружены все преимущественно холодным оружием, лишь у некоторых видны весьма громоздкие с фитильным запалом мушкеты.

  Старший боцман как раз из рода орков просипел:

  - Ну, вот наконец-то добыча! Наконец мы наполним свои пустые кошельки! А брюхо уже протухло от соленой рыбы!

  Капитан пиратов заметил:

  - М-да! Как выросла скорость у бригантины! Странно обычный мальчишка, а так сумел добавить хода кораблю!

  Старший боцман подсказал:

  - Пускай он сражается в первых рядах! Нам было бы неплохо дать молодежи шанс показать себя.

  Капитан проорал, трубным басом:

  - Юнга ко мне!

  С верхней палубы бесстрашно соскочил мальчишка. Коротко стриженый, с запыленными неопределенного цвета волосами, в рваной матроске, через которую просвечивался живот с рельефным прессом, не смотря на холодный, пронзительный воздух босой в коротких штанишках со сбитыми коленями. На форе рослого, пузатого капитана, в роскошном мундире и парике, он выглядит скорее нищим оборвышем, чем кому-нибудь нужным человеком. Но барон де Морган обращается вежливо:

  - Вообще-то я и сам удивляюсь, почему послушал нищего сорванца, и велел очистить киль от водорослей и разрешил побрызгать паруса, неведомым настоем, но сейчас мы стремительно мчимся... Просто как альбатрос и я должен с удивлением констатировать, что ты мой мальчик оказался прав.

  Юнга в ответ взвизгнул:

  - Прав я или не прав, но выбрав профессию пирата, выбрал и риск, и успех!