-Бедная босоногая крылатая графиня, как измучились твои несчастные лапки, поджарившись в раскаленном металле.

  С трудом, сдержав себя, от резкого толчка мальчишка-ефрейтор мог и слететь со скользких перекладин, девушка-летчица мягко произнесла.

  -Не дури Гришка небольшая шишка, мы оба свалимся от твоих глупых шуток.

  Юноша-ефрейтор томным тоном произнес:

  -Я всего лишь хочу оказать медицинскую помощь.

  Руки прошлись по набухшим венам, нежно погладили сбитые пальчики с обломанными об булыжники каменоломен ноготочьками. Правнучка великого императора Александра Македонского мягко, но решительно освободила бронзовую нагую ногу, и даже умудрилась щелкнуть пальцем шаловливого раба по носу.

  Дальнейший путь был изнурительно тяжел, но прошел без эксцессов. Решетчатое окно было призывно открытым, в конец, вымотавшись - Ведьмакова крутой ас и юный напарник, не глядя, ввалились в манящую прохладу. Грубые руки тут же схватили девушку-летчицу, а острое копье, кольнув в грудь, пригвоздило пацана к мраморной плите.

  -Доползли голубки! - Послышался сиплый голос. - Вот она какая, дюже смачная телка быки заскучали.

  Двое стражников навались на графиню, летчицу-мятежницу разорвав ленту, прикрывавшую грудь. Ярко алые соски заблестели соблазнительной клубникой на крупных светло-шоколадных шариках. Потеряв разум от похоти, мужики взревели, стремясь овладеть соблазнительной плотью. Это их и погубило, выхватив из-за пояса кинжал, летчица-графиня одним ударом отсекла стражнику возбужденное мужское совершенство, а другим, извернувшись, полоснула по горлу. Подыхая, маньяки отлетели, визжа заколотыми свиньями. Стороживший ефрейтора Григория охранник развернул, было копье, как хлопец-комсомолец, в ярости развернувшись, дал по ногам, подсекая связки.

  Стражник упал, а удар кинжала по затылку, быстро отправил его душу к предкам.

  Еще двое воинов выскочило, с шумом высадив дверь, неуловимый бросок кинжала, и из глаза торчит резная рукоять.

  -Тот мой дай, я его сам!

  Подобрав меч стражника, юноша-ефрейтор бешеным львом бросается на врага. Противник старше, больше, тяжелее и обучен фехтованию. Гризли еще мальчишка, от усталости и жары ручьем льется пот, смешанный с кровью, копьецо оставило довольно глубокую рану на коричневой груди. Правда, стражник, был в тяжелых латах сильно стесняющих движение, а подросток Григорий Мельников голенький в одной набедренной повязке. Мальчик-ефрейтор в бою быстр как барс, уходит коброй от ударов. И вот на интуитивном уровне сделав комбинацию, скользнув клинком вдоль лезвия противника, комсомолец-мальчик, точно попав в раскрытый рот озлобленного стражника.

  -Браво! Свалил опытного офицера. А теперь разбей вон ту статую!

  Григорий вытаращил глаза.

  -Это же бог Сварог!

  Летчица Ведьмакова которой оказалось суждено воплотиться в тело восставшей невольницы проорала:

  -Это кусок гипса. Где оружие бога должно быть, как не в самом боге! Говорил великий Александр Македонский.

  И мятежная рабыня полнозвучным гласом пропела:

  В гнезде заоблачно высоком,

  Под гипсом скрыта, грозна сила!

  Освободи ее в час рока,

  Что бы врагов всех сокрушила!

  Мы комсомолки сестры света,

  Крушить фашистов обещали...

  Мечтой заоблачной воспеты,

  Святые коммунизма дали!

  Отчизна наша всех милее,

  Бьет молот - в славе пролетарий...

  Несет служитель ахинее,

  А мы споем сто тысяч арий!

  Нам Сталин дал всех выше крылья,

  Приказ иди Берлин штурмуя!

  Чтоб сказка обратилась былью,

  Чтоб одарил Род поцелуем!

  Красивы цвете, дня березы,

  Лужок сверкает изумрудный...

  А девушка роняет слезы,

  На эшафот врагов чугунный!

  Топор рукой царя заточен -

  Летит башка под взмахом ката,

  Неужто девы лик порочен?

  Жестокая пришла расплата!

  Но комсомолки - мы бессмертны,

  За дело наши - миллионы!

  Одним нарядные кареты,

  Другим фашистские законы!

  Настанет время - злоба сгинет,

  Счастливым станет каждый верьте!