– Нет, так не пойдет! Все-таки именно я отвечаю здесь за подачу музыкального материала! И вообще, господин Эберт, шли бы вы к черту! Мне это все уже надоело! Здесь у вас вообще творятся какие-то странные вещи! Я увольняюсь!

Ингвард оторвался от банки с английским элем и, прекратив бессмысленное созерцание огней светомузыки на сцене, обернулся к микшерскому пульту.

Около пульта стояли звукорежиссер и директор театра Эберт. Звукорежиссер, молодой парень, кричал и размахивал руками. Эберт слушал спокойно, но в уголках рта уже змеилась его обычная усмешка, в глазах появился блеск предвкушения.

– Ну, вы что не понимаете? Я увольняюсь!

– Бедняга! – впрочем, это была обычная история и Инги (он любил, когда его так называли, вместо громоздкого Ингвард) ничего не мог изменить.

– Что здесь происходит?

В проходе между рядами стояла сама госпожа Клио. Она, как обычно, поражала великолепием своего холодного стиля и при своем среднем росте, казалось, смотрела своими ледяными глазами на любого, самого высокого мужчину сверху вниз. За спиной хозяйки виднелся огромный силуэт Темного Генриха.

– Да вот, господин Каминский решил нас покинуть.

– Ну, надеюсь, вы, господин Эберт, решите эту проблему. Во всяком случае, прошу всех ко мне в кабинет, там вы, господин Каминский, все изложите на бумаге, а потом мы все вместе посмотрим, что можно сделать. – госпожа Клио двинулась по проходу, Эберт, еще раз усмехнувшись и кивнув Ингварду, направился за ней. Видно было, что звукорежиссер заколебался, однако, взглянув на ожидавшего его Темного Генриха, двинулся следом.

"Бедняга", – еще раз подумал Инги. – "Скоро могут позвать и меня, так что надо скорее прикончить пиво". Официально Инги занимал в театре должности пресс-секретаря и переводчика, однако обязанности, связанные с этими должностями, он выполнял редко, пожалуй, всего пару раз за пять лет работы. Но другой работы у него было много, даже слишком. Инги встал, смял пивную банку и пошел по проходу. "Чем быстрее я все сделаю, тем лучше, потом останется достаточно времени до спектакля, чтобы надраться и проспаться".

Телефон пропел битловскую мелодию "All you need is love". Нажав на кнопку, он услышал знакомый голос секретаря хозяйки, Вернера Гайселя.

– Господин Ингвард, госпожа Клио просит вас пройти в ее кабинет. Все вас ждут.

Ну да. Конечно. Ждут. Особенно Каминский.

В приемной Вернер, не отрываясь от телефона, встретил его своей дежурной улыбкой.

– Да, да понимаете, очень срочно. Наш старый звукорежиссер внезапно уволился, репертуар театра не должен страдать, вы же сами любите у нас бывать. Найдите кого-нибудь уже сегодня? Когда? Договорились.

Вернер, хитро улыбнувшись, сделал жест в сторону двери.

– Вас ждут, маэстро.

"Конечно, сам же ни хрена не можешь, бракодел". – неудачная деятельность Вернера в свое время и привела к появлению Инги в театре.

Постучав, он вошел в комнату. Трансформация уже завершилась. Хотя бы это уже было хорошо. Госпожа Клио сидела за своим замечательным столом с вырезанными на нем драконами и грифонами. Эберт, с еще поднятыми и вытянутыми вперед руками, стоял около стола и улыбался. Темный Генрих, как всегда, подпирал косяк двери. А посреди комнаты стояла обнаженная девушка. У ее ног лежал пепел и остатки обгоревшей одежды. На звук открывшейся двери девушка повернулась, и Инги увидел в ее глазах непереносимый ужас.

"Скотина, Эберт. Не может без своих огненных эффектов".

В принципе, девушка была довольно симпатичной, можно было даже сказать, красивой, и Инги не совсем понимал, зачем его позвали. Все сомнения развеяла хозяйка.

– Дорогой Ингвард. Вы даже не поверите, как нам всем сегодня повезло. Только вчера к нам поступил замечательный заказ. Вот, посмотрите, – и госпожа Клио повернула к нему экран монитора. – Я так понимаю, что полного сходства добиваться не нужно. Ведь, для вас это совсем не проблема?

Инги вгляделся в лицо на экране. Да. Для него это не проблема. Он встал и подошел к девушке. При его приближении ее стала бить мелкая дрожь. Все-таки жаль губить такую натуральную красоту. Но ведь он не может отказаться?

– Не бойся, больно не будет.

Он положил руки на плечи девушке, закрыл глаза и представил себе лицо с экрана. Как всегда, через несколько секунд легкие мурашки побежали по рукам. Вот-вот, ну все. Он открыл глаза. Да все было как всегда, все получилось. Вот они: эти глаза, брови, волосы.

– Браво, Инги.

Мадам Клио любила театральные эффекты, недаром она была хозяйкой театра, и вслед за ней в ладоши начали хлопать все находящиеся в комнате. Кроме бывшего Каминского, естественно.

– Дорогой Инги, не смею вас больше задерживать. – хозяйка театра встала из-за стола. – И передайте Вернеру заявление звукорежиссера.

– А теперь ты, милая. – госпожа Клио прикоснулась к голове девушки. Глаза той мгновенно остекленели. – Тебя зовут Лиза. Правда?

Девушка пустым голосом повторила:

– Лиза.

– Ну, вот и замечательно. Это все, что тебе нужно знать.

Инги закрыл дверь и передал документ Вернеру.

– Я думаю, скоро тебя попросят принести комплект одежды.

– На этот раз обойдутся одним бикини. Заказчик уже едет. – и Вернер улыбнулся своей ослепительной улыбкой.

Закрыв за собой дверь собственного кабинета, Ингвард вытащил из шкафчика бутылку Баллантайс и отхлебнул прямо из горлышка.

– Инга, Инга! Я ничего не мог сделать! – Инги обращался к своей "альтер эго", как к живой женщине, и на это были причины. – Но ты же понимаешь, что у меня не было другого выхода! Я просто сделал свое дело как можно лучше! Боже, какая чушь!

Инги налил себе виски и снова залпом выпил.

Пять лет назад он сидел в одном престижном баре и также потягивал виски, предаваясь раздумьям об одном странном событии, происшедшем с ним за несколько дней до этого. В общем, дела шли хорошо. Молодой художник зарабатывал себе на жизнь, рисуя портреты девушек и женщин. Портреты были необыкновенно живыми, такими живыми, что женщины на них выглядели более красивыми и одухотворенными, чем в жизни. Естественно, картины пользовались бешеным спросом.

– Разрешите присоединиться? У меня к вам небольшое дело. – мужчина в дорогом костюме подошел к столику.

– Почему бы и нет? Присаживайтесь.

– Директор Шоу мадам Клио. Моя фамилия Эберт.

Шоу мадам Клио пользовалось неизменным успехом.

– А, это то шоу, где собраны самые красивые девушки планеты?

– О да! Конечно, говорить о всей планете было бы нескромно, но наши девушки необычны и прекрасны. И вот одна из них нуждается в вашей помощи.

– И чем же я могу ей помочь?

– Позвольте, я объясню это на месте. – и Эберт вызвал такси.

Во время поездки таксист все время шутил по поводу того, какие в театре красивые девочки и как такие господа с деньгами могут там отлично повеселиться. На что Эберт сказал, что разделяет оптимизм таксиста, и они непременно сегодня повеселятся. Когда такси остановилось, директор дал таксисту крупную купюру и попросил обязательно их дождаться.

– Поверьте, мы не заставим вас ждать слишком долго.

Эберт проводил Инги в приемную хозяйки Шоу. Там он поинтересовался у сидящего за столом мужчины, привели ли уже Ирен. Получив положительный ответ, он попросил доложить о том, что они с господином Ингвардом приехали. Через минуту секретарь попросил их войти. Женщина с прекрасным, но странно холодным лицом и глазами-льдинками встретила их посреди кабинета. Подав руку Ингварду, она представилась как госпожа Клио.

– Очень рада нашему знакомству, господин художник. Эту девушку зовут Ирен. С Ирен случился неприятный инцидент. Вернер, с которым вы уже успели познакомиться в приемной, несколько переоценил свои возможности. Ирен, покажитесь нам.

Девушка, которая до этого тихо сидела на диване, отвела руки от лица, и Инги невольно вздрогнул. Половина лица девушки прекрасна, как на обложке плэйбоя, зато вторая половина застыла, как маска смерти.