Войти в их комнату было очень болезненным для меня. Аромат её парфюма, «Шанель № 5», окутал меня, переливаясь с мятным запахом геля после бритья, которым пользовался мой отец. Они уже много лет сюда не приезжали, и всё же их запах пронизал каждую частичку этого дома. Постель была устлана бархатным одеялом богатого голубого цвета, а на комоде лежали запасные часы отца, будто он вот-вот должен был за ними вернуться.

Я залезла в кровать, свернувшись калачиком посередине, представляя, будто лежала между родителями. Здесь я могла притворяться, что они ещё живы.

— Возможно, мы встретимся раньше, чем я думала, — прошептала я в пустоту.

Но чтобы предотвратить это — бог свидетель, я пока не собиралась на небеса — я направилась в гардеробную. Натан рассказывал мне где-то месяц назад, что там, в гардеробной родителей, был спрятан сейф с пистолетами, но я была слишком труслива, чтобы прийти и проверить.

Но сейчас я была готова. Набрав дату рождения отца, я открыла сейф и распахнула огромный футляр. Внутри лежали пистолеты разных размеров, чёрные и блестящие. Они пугали меня, но одновременно придавали сил.

Я потратила час на то, чтобы спрятать их в разных местах по всему дому, убедившись, что они заряжены и готовы к использованию.

Затем я вернулась в свою комнату и переоделась в спортивную, облегающую тело одежду чёрного цвета марки «Андер Армор⁸» и чёрный пуловер поверх этого. Надела кроссовки и спрятала в повязке на лодыжке карманный нож, подаренный мне Натаном.

Я была готова к встрече с ним, кем бы он ни был. Я могла прийти к нему, уступив ему свою силу и дав преимущество знать, что я осталась одна, но он ошибался в своих предположениях.

У меня был элемент неожиданности, и порой именно это имеет ключевое значение. Я каталась по льду, но у меня был запасной план. План того, как выйти сухой из воды, ход, стоящий всех трудностей, на который он не сможет ответить.

Когда он придёт, я буду ждать его в полной готовности.

Глава 34

Камилла

Я расхаживала взад-вперёд, туда-сюда. Я занималась этим уже два часа, наблюдая, как солнце садилось за горизонт и темнота окутывала Холлис Хаус.

Каждая клеточка моего тела была пропитана страхом. Я вздрагивала от малейшего шума. Ледяная вода, ледяная вода… я повторяла эти слова снова и снова в надежде, что кровь в моих венах станет такой же холодной.

Мысли о потрясённом взгляде Натана не давали мне покоя.

Я расхаживала по библиотеке, когда заметила краем глаза свет.

Я его не зажигала.

Мурашки покрыли мою кожу, желудок резко свело от ужаса. Кто-то включил свет. В доме кто-то был.

Я словно была в фильме ужасов. Кто-то, сидя в углу театра, кричал мне не ходить туда. Но я должна была. Я должна была защитить Нейта. Я должна была встретить угрозу, преследовавшую меня с самого дня смерти моих родителей, лицом к лицу.

Медленно, едва справляясь с дрожью во всём теле, я зашла в комнату. Поначалу я ничего не увидела, лишь включённый свет.

Но, повернувшись, я увидела тень человека в капюшоне, сидящего за столом моего отца в нише рядом со стеллажами. Я сглотнула едва не вырвавшийся из моей глотки крик.

— Знаешь, я пытался придумать нечто более оригинальное, чем капюшон. Какую-нибудь метафору наподобие той, что написана в последней записке. Но у меня было мало времени. Мне просто нужно было встретиться с тобой.

Мужчина. Это был мужчина. Значит, мои предположения оказались верными. Страх ледяными пальцами впился в мою шею, когда он снова заговорил глубоким голосом, стоя всего в паре футов от меня:

— Ты не рада наконец увидеть меня?

Я не доставлю ему такого удовольствия, не распадусь на кусочки.

— Я тебя не вижу.

Капюшон его серой толстовки низко нависал над его лицом, так что я не могла ничего увидеть. Очевидно, он был среднего телосложения и роста, одет в тёмные джинсы.

— Всё верно, ты у нас умная, а? Должно быть, училась во всех частных школах, что папочка оплачивал. Позволь мне представиться.

Человек, скрывавшийся в тени, наконец снял капюшон, и я…

Была потрясена. Потеряла дар речи.

Он растёкся в довольной ухмылке:

— Что? Неужели я напоминаю тебе кого-то знакомого?

На меня смотрела моими же зелёными глазами точная копия моего отца. Это был Хьюго Валон, но на несколько лет моложе. Такие же иссиня-чёрные волосы, квадратный подбородок, даже такая же ямочка на левой щеке, которая была куда заметней сейчас, когда он усмехался надо мной.

Я стояла с открытым от изумления ртом, да так, что челюсти начало сводить от боли. Это не могло быть… правдой. Он выглядел словно призрак, и я была в ужасе. Кем был этот человек?

— Я Гарретт. Фамилия не имеет значения. Но что на самом деле важно, ты должна знать, что я должен был носить такую же фамилию, что и ты. Ведь я твой брат.

Мой… кто?

Сердце готово было вырваться из груди, а желудок свело так сильно, что он вот-вот готов был вывернуться наизнанку прямо у моих ног.

— У меня нет брата, — я вздёрнула подбородок, стараясь казаться непоколебимой.

Гарретт, или кем бы он ни был, обойдя стол, подошёл ко мне ближе. Я сделала шаг назад, как только он придвинулся ко мне, но почувствовала, как упёрлась спиной в стену из книг, где я спрятала один из пистолетов отца.

— Посмотри на меня и скажи, что я не вылитая копия нашего покойного папочки, — его голос был резким, уже совсем не похожим на притворный весёлый голос, которым он разговаривал до сих пор. Я не знала, что ответить. Мне не хотелось соглашаться с ним, давать ему какую-либо свободу действий, ведь он был прав. Он выглядел в точности как мой отец.

— Всё верно, сестрёнка, у тебя есть брат. Не то чтобы наш ублюдок отец признал бы собственного ублюдка сына. Он не кормил меня, не одевал, он даже не принимал звонки от моей матери. Он был ублюдком, эгоистичным богатым козлом, который обрюхатил девушку, когда ей было всего восемнадцать, и больше не вернулся.

В ушах звенело от услышанного, я бы не удивилась, если бы почувствовала струйки крови, сочащиеся по шее из ушей. Мысленно я отклоняла все его обвинения, сотрясаясь в безмолвных криках. «Нет, хватит, это неправда!» Он был психопатом, маньяком. Но, о господи, до чего же он был похож на отца. Похож на меня.

— Но как? Он… никогда ничего не рассказывал об этом, — мой голос нарушил тишину, слёзы застилали мне глаза.

— Конечно, он не рассказывал, — Гарретт приближался, а я отступала назад шаг за шагом, пока неожиданно снова не упёрлась в стену, книги загремели за моей спиной. — Зачем бы ему это делать? Моя мать пришла к нему и сказала, что беременна. Твой дедушка швырнул ей немного денег и велел проваливать. Спустя годы она пыталась снова с ним связаться. Твой трусливый отец, будь он проклят, не претендовал на меня, он не хотел разрушить образ своей идеальной семьи с его идеальной Ледовой принцессой.

Слёзы потекли по моим щекам. Его оскаленные губы были так близко, что я оцепенела. Я знала, что он нападёт в любой момент. Но то, что он говорил о моём отце… что, если это было правдой? Что, если мой отец действительно так поступил? Что, если он на всю мою жизнь лишал меня возможности иметь брата? Бросил собственного ребёнка в холоде и темноте.

Я осторожно убрала руку за спину, нащупывая рукоятку небольшого револьвера, спрятанного между книгами.

— Ну и что? Зачем нужно было проходить такой путь?

Его зелёные глаза были холодными и мёртвыми, а губы искривлены в злорадной гримасе. Его руки сомкнулись на моей шее, не сжимая, но лишь угрожая. Я сглотнула наступивший страх и презрение, стараясь собраться с мыслями и сосредоточиться на револьвере под моими пальцами.

— Потому что я годами писал этому мерзавцу письма! Напоминая ему об отбросах, что он оставил в прошлом. Но он никогда не искал меня! Потому что я двадцатишестилетний неудачник, живущий за счет низкооплачиваемой работы, пока ты сидишь в своём особняке! Наслаждаясь жизнью, которая должна была быть у меня!