— В чём дело, малышка? Расскажи мне, — я подошёл к кровати и накрыл её руку своей.

Она стряхнула её:

— Ничего не случилось. Просто не уверена, что хочу провести праздник в чужой семье. И мы понятия не имеем, к чему всё это приведёт! Было бы странно пойти с тобой, и я не готова к такому.

Злость в её голосе пробуждала во мне гнев:

— Ты, чёрт возьми, издеваешься надо мной? Ты не готова?! Мы же только вчера об этом говорили. И это ничуть не странно, ты же будешь со мной! Что с тобой происходит?

Она взорвалась:

— Ничего! Просто сегодня мне хочется побыть одной, ясно? Господи! Я не обязана проводить с тобой каждую секунду, Натан.

Предательство и боль пронзили моё сердце, и, хоть я и понимал, что нужно успокоиться и утешить Камиллу, я не мог сдержать гнев.

— О-о, так теперь я Натан. Хорошо, если хочешь побыть одна, оставайся тут. Я думал, было бы здорово провести день с тобой и своей семьёй, но, может, ты уже не чувствуешь то же, что и вчера.

Её зелёные глаза смотрели вдаль:

— Может, и нет.

Моё сердце раскололось, отпуская любовь и надежды, что я таил о нас. Я знал, что было плохой идеей начать всё это. Камилла была хрупкой и неопытной, и я никогда раньше не имел дела с женщинами, которые практически были ещё девочками. Девушкой, которая оплакивала смерть родителей и настолько запуталась в своей жизни, что приняла то, что я предложил ей, словно небесное подаяние. Этого вполне хватило для меня, чтобы влюбиться в неё, а ей — чтобы усомниться.

— Значит, так оно и будет? Это чушь собачья, детка, и ты знаешь, что я честен с тобой. Мне казалось, я дал тебе достаточно времени, думал, что был для тебя не просто другом. Возможно, я поторопился, но я серьёзно к тебе отношусь, Камилла. Я говорил это раньше и повторю сейчас. Я люблю тебя. И если ты не можешь ответить мне тем же, тогда, может, нам не стоит быть вместе.

Я набросился на неё, бессвязно извергая и выплёскивая на неё свои чувства. Но я хотел любить её, это всё, чего я хотел. Эти стены, что я с таким трудом разрушил, весь этот бред с Ледовой принцессой и девчачьим зазнайством… я думал, это осталось в прошлом. А сейчас я наблюдал, как всё возвращалось на места, и мне становилось всё труднее сдерживать ярость, пульсирующую в венах.

— Я не могу ответить тебе тем же, — прошептала Камилла; по её щеке скользила слеза.

— Это ложь, — я не мог смотреть на неё, мучительная боль волнами накатывала на меня. Мне нужно было остыть, уйти оттуда… даже если пришлось бы оставить её одну в праздник. Повернувшись и качая головой, я вышел из комнаты, хотя сердце велело мне вернуться и убедить её, что в глубине души она любила меня.

Глава 33

Камилла

Телефон лежал у меня на коленях, я взяла его дрожащими руками. Я знала, что увижу, как сведёт желудок и заноет моё разбитое сердце. Я разблокировала телефон, смахивая слёзы и всматриваясь в слова.

Моя маленькая принцесса, я нашёл тебя, ты знаешь,

Брось этот городишко, если зла ему не желаешь.

Рыцаря своего, если любишь, отправь долой,

Жди встречи со мной, я смотрю за тобой.

Мне пришлось сделать так, чтобы Натан уехал из дома подальше от меня. Я не имела представления, на что способен был этот психопат, что он мог сделать ему. Чёрт, он и сейчас мог бы добраться до него. Он нашёл меня здесь, не так ли?

Когда вчера я получила это сообщение, я солгала, сославшись на день рождения своего отца. Он ясно дал понять, что я должна окончательно порвать со своим парнем, с человеком, который был моим спасательным плотом все эти пять месяцев.

Так что мне пришлось заставить его уйти. Я не буду нести ответственность за вред, который может быть ему причинён; если его поймают в эту ужасную паутину, расставленную для меня, его проглотят целиком. Мне нужно было защитить его, последнего человека на этой планете, которого я любила.

Хоть я и не сказала ему этого. Того, что влюбилась в него безнадёжно и бесповоротно.

Вот и настал конец — он пришёл за мной. Спустя месяцы издевательств, психологического преследования, заставляя от страха бросаться в дрожь и оглядываться назад… всему наступал конец. Этот человек, кем бы он ни был, собирался встретиться со мной лицом к лицу. По большей части я была напугана до ужаса. Но часть меня… полагаю, ждала этого. Я была измождена. Я устала бегать, бояться, оплакивать потерю своих родителей. Если этот психопат хотел добраться до меня, Господи, пусть добирается.

Но я не собиралась сдаваться без боя. Нужно было сделать так, чтобы Сэммюэль тоже ушёл. Он стал преданным союзником, и я не хотела, чтобы ему причинили вред.

Я попрошу его отвезти меня в Холлис Хаус, постараюсь убедить, что хочу побыть дома, пока Натан проводит время со своей семьёй. Он погрозится позвонить Клинтону, но я прикажу ему… в конце концов, я была боссом. Я буду твердить, что новая система безопасности была в полном порядке и что он и полиция подтвердили, что дом безопасен и туда можно вернуться.

Я надела леггинсы и большой по размеру свитер и спустилась вниз, чтобы найти Сэммюэля. Пришло время играть грустную, томящуюся от любви девушку.

— Мисс Валон, всё в порядке? Я слышал часть разговора между вами и мистером Раш до того, как они все покинули дом утром.

По выражению его лица я поняла, что интересовался он не просто потому, что таковой была его работа. Он действительно заботился обо мне. Моё сердце кольнула внезапная острая боль.

Я состроила самое грустное и безутешное выражение лица, на которое была способна:

— Думаю, эм-м-м… думаю, мы с Натаном только что расстались.

В общем-то, мне не нужно было изображать грусть и печаль, я испытывала это каждой клеткой своего тела. Я могла никогда больше не увидеть Натана.

Он подошёл ко мне, одетый в свой безупречный костюм:

— Я могу сделать что-то для вас?

В тот момент мой план вступил в силу.

— Вообще-то, единственное, что мне поможет, так это какое-нибудь по-настоящему хорошее, может, даже чикагское блюдо. Вы не могли бы, это, наверное, капризная просьба, но… не могли бы вы принести мне что-то такое?

Я заморгала глазами, изо всех сил стараясь выглядеть невинно. Я никогда ни о чём его не просила, по крайней мере, не о таком.

— Мисс Валон, я не могу оставить вас тут и поехать в Чикаго.

— Да бросьте, Сэммюэль! Тут я буду в полном порядке. Я выходила в город, и ничего не произошло. Мне правда очень хочется той пиццы.

Я не сказала ему о том, что получила ещё одну записку, что находилась в большой опасности и что маньяк собирается прийти за мной сегодня ночью. Сэммюэлю нельзя быть здесь, я не могу подвергать его опасности.

Выражение его лица оставалось непреклонным, но я видела, как его одолевали сомнения. Он размышлял.

— Я поеду и тут же вернусь. Меня не будет не более четырёх часов, если я возьму частный самолёт. А вы не покинете этот дом, ни ногой за порог.

Я кивнула в ответ:

— Конечно, непременно.

Он всё ещё колебался, но достал телефон и набрал номер. Не отводя от меня глаз, он приложил «iPhone» к уху:

— Да, пожалуйста, заправьте самолёт, я скоро буду.

Сэммюэль завершил звонок:

— Я оставлю Коула у главных ворот снаружи. Он сможет сообщить, если кто-то приблизится к поместью, а в доме есть кнопка сигнала тревоги прямо у вашей спальни.

Он оставил мне ещё пару инструкций о том, что мне можно делать и чего нельзя, а затем ушёл.

Именно этого он и хотел. Чтобы я наконец осталась одна в Холлис Хаус, в большой и пустой скорлупе. Мне оставалось лишь ждать. И готовиться.

Я поднялась в крыло родителей, куда не смела заходить с тех пор, как приехала ещё в декабре. Воспоминания о них хранились в каждой детали в этом холле, от любимой картины моей матери, висящей на стене, до декоративных дверных ручек, которые она установила на дверях.