Девчонка злилась, злилась так, что бросила под ноги школьную сумку и сделала шаг к Альбусу, сжав зубы.

– Мы о твоем лучшем друге говорим, ты же помнишь? – она сощурила глаза и чуть наклонила голову бок. – Чем же он так плох?

– Тем, что спит со всеми подряд, а ты повелась, как последняя влюбленная дура! – снова опомнившись, парень перешёл на шёпот, больше похожий на шипение. – Я тебя не узнаю, Лили, ты мне всегда казалась умной девочкой, что тебя вообще дёрнуло начать заниматься этой херней?

Альбус называл хернёй то, чем я жил весь последний месяц.

Внутри всё скребло так, что я боялся снести нахрен стены замка неконтролируемой волной магии, которая, я чувствовал, просыпалась во мне. Древко моей палочки потеплело, хотя я даже не касался его рукой.

– У меня всё под контролем, понятно?

– Как же, – ехидная улыбка исказила губы Альбуса, и что-то внутри меня дрогнуло. Я знал: сейчас он скажет то, что совсем не понравится Лили. Я боялся его слов так же сильно, как хотел их услышать, – у тебя так всё под контролем, что ты всё лето скулила на коленках матери о том, как сохнешь по Малфою, а теперь согласилась быть одной из его потаскушек? Тебе самой от себя не противно? Ты вообще слышала что-то о самоуважении?

Звонкий хлопок, наконец, вывел меня из прострации. Щека Альбуса сразу же покраснела от удара маленькой ладони, а на ресницах рыжей стали скапливаться слезы. Я видел сожаление в глазах Поттера. Я видел горечь в глазах Лили. Она бросила на меня затравленный взгляд и по-детски поджала губы.

Я не стал её останавливать, когда она сорвалась с места, зная, что найду её чуть позже, когда меня уже не будет так трясти от злости: я хотел её успокоить, и точно не желал ненароком сорваться на ней из-за одного имбецила.

– Какого чёрта? – я не узнал свой голос, надсадный и злой. – Ты нихуя не знаешь, так какого хера, прости, лезешь во всё это?

– А такого хера, что ты ебёшь мою сестру у меня за спиной, ублюдок, прекрасно зная, что она влюблена в тебя без памяти. Тебе не кажется, что это по-скотски? Я, конечно, не удивлён, ты никогда не отличался человечностью, как и вся твоя семейка, но лезть на сестру лучшего друга – уже перебор! – Альбус застонал, когда его челюсть встретилась с моим кулаком.

Мозгом я понимал, что всё сказанное Поттером – следствие его ярости и отчаяния, что он нарочно давил на болевые точки, чтобы задеть. Но за его слова я был готов его убить прямо здесь, или довести до сумасшествия круциатусом, чтобы он блевал кровью, вымаливая прощение у меня и у своей сестры, которую посмел обидеть.

– Ты совсем ёбнулся, ты понял? Помню, ты мне говорил, чтобы я не смел приближаться к Лили, так вот послушай: я хочу, чтобы ты не смел больше к ней приближаться, и ко мне заодно, а то вдруг чего подхватишь от меня и моей стремной семейки, – ещё один удар прилетел ему под дых, и последние слова я уже рычал ему прямо в ухо. – Люблю я её, ясно? И мы без тебя разберёмся, что у нас и как. Можешь писать своему папаше, что угодно, Поттер всё равно будет со мной, и в обиду я её не дам. Похоже, доводить её до слёз – твоя прерогатива, не моя.

***

– Можно к тебе? – услышав тихий голос, я поднял взгляд на рыжую, стоявшую на пороге моей комнаты.

Лили пришла ко мне сама, хотя я думал, что она решила меня избегать. Я не мог найти её весь день, даже окрестности вокруг замка проверил, но девчонка словно исчезла, и мне оставалось лишь надеяться на то, что она сама захочет со мной встретиться. И я был рад, что так и случилось.

– Конечно.

Я и опомниться не успел, как её теплые губы прижались к моим, а тонкие пальцы стали расстегивать пуговицы форменной рубашки. Она, конечно, всегда была темпераментной, но сейчас мне казалось, что она просто хочет меня отвлечь от чего-то важного, чего я никак не мог упустить.

– Мы можем поговорить сначала? – не реагируя на мои слова, Лили шла напролом, уронив меня на постель и забравшись сверху.

В башне старост было тепло, как и во всем замке, продуваемом теплым апрельским ветром, потому отсутствие на девчонке колготок меня не смущало. Я провёл рукой по бархатной коже её бедра, сжимая в ладони аккуратную ягодицу, чувствуя, как кровь начинала приливать к причинному месту.

– Давай как-нибудь потом, а? – её губы растянула искусственная улыбка, и когда она потянулась своим лицом к моему, я отвернул голову. – Ты чего?

– Объясни, что происходит?

– Ты о чём? – невинно захлопав глазами, Лили выпрямилась, впрочем, так и не слезши с меня.

Мои пальцы всё ещё сжимали её бёдра, и пока я пытался собраться с мыслями, рыжая не теряла времени и щекотала ноготками мои запястья и нетерпеливо ерзала на мне.

– Не строй из себя дурочку. Почему ты не сказала Альбусу то, что мы вместе?

Поттер нахмурилась.

– Я никогда не вру своим братьям.

– Ты бы и не соврала.

Она покачала головой в ответ, принявшись стягивать с себя рубашку через голову. Я посмотрел на простой белый лифчик, чашечки которого подчеркивали её небольшую грудь, и судорожно сглотнул.

– А мы, по-твоему, вместе?

Я даже поперхнулся от холода в её голосе.

– А, по-твоему, нет? – её рассеянная улыбка меня удивила. – Лилз, ты же не серьёзно? Я был уверен, что ты, впечатлительная моя, в своей голове нас уже поженила.

– Вовсе нет. Мы не встречаемся, Скорпиус.

– А что мы делаем?

Девчонка театрально задумалась и снова улыбнулась. Что это её так тянуло на веселье? На это тупое показушное веселье, которое не могло скрыть покрасневшие от слез глаза.

– Эм. Трахаемся?

Трахаемся. Да, Лили. Как точно подобрано слово.

Одним движением спихнув девчонку с себя, я устроился между её ног, нависая над хрупким телом. Я даже не успел почувствовать злость из-за сказанного ею, потому что меня захлестнуло непонимание.

Да-да, бесспорно, мы не должны обижаться или злиться на людей за то, что они вдруг повели себя не так, как мы бы того хотели. Никто никому ничего не должен – прописная истина, которую я вырезал у себя на подкорке не один год.

Эта истина сейчас вообще не работала.

Все казалось неправильным. Она просто не могла так рассуждать. Ей чертовых шестнадцать лет, Лили просто обязана была вести себя по-другому. Думать по-другому. Говорить другие, правильные слова. Она же влюблена в меня столько лет, она же текла из-за меня, как мартовская кошка. Откуда взялось это «мы не вместе»?

Откуда, мать вашу?

– Лилз, ты же прикалываешься, да? – судорожно дотронувшись до её губ, я снова отстранился. Я был уверен, что глаза у меня были до крайности ошалевшими. – У нас ведь всё хорошо, правда?

– У нас всё хорошо, – её узкая ладонь провела по моей щеке и притянула мою голову для нового поцелуя.

Сладкого. Медленного. Влажного.

И мне не хотелось останавливаться, но мысли набатом били в голове, и я снова не позволил ей увлечь меня своим ртом, напоследок дотронувшись кончиком языка до её нижней губы.

– Тогда почему ты так говоришь?

Поттер закатила глаза, словно я сказал глупость. Я так не считал.

– Слушай, не усложняй, ладно? – она нервно зашевелилась подо мной, опустив руки к пряжке моего ремня, и уже отточенными движениями расстегнула его. Я позволил. – Вот уж не думала, что ты начнешь ныть, как девчонка.

– Я не ною.

– Ноешь.

Рыкнув сквозь зубы, я прижался губами к её шее и заскользил языком к ключицам. Она была такой вкусной, что один из моих внутренних голосов (лучший друг моего члена) просто орал о том, что я должен спуститься ниже, чтобы попробовать, в каких местах еще я мог почувствовать её неповторимый вкус.

Словно не знал до этого.

Но другой голос, который теснее общался с моим разумом, твердил, что разговор еще не окончен.

– Это не обсуждается, ясно? Ты моя.

– Надолго ли?

Я снова поперхнулся.

– Что, прости?

Лили сомневалась в моих чувствах – это можно было понять. Но мы ведь взрослые люди, мы могли об этом поговорить.