– Знаешь, милашка, когда ты в меня влюбишься, тебе придется очень постараться, чтобы убедить меня в искренности своих чувств.
Йон не выдержал и рассмеялся, напор девицы ему определенно нравился.
– Недотрога. Отвратительно.
Та придвинулась еще ближе и шепнула прямиком в левое ухо:
– Хуже. Намного хуже, – и с этими словами она больно укусила его за мочку.
Йон зашипел, дернулся, но цепи намертво удерживали его на стуле. Удалось лишь мотнуть головой, но нахальная девица с пренебрежительной ухмылкой отскочила в сторону.
И что это было? Импровизация сумасшедшей? Или вся эта сцена была отрепетирована и поставлена специально для него?
– Оу… – равнодушно потянула она, – у тебя кровь. Но если ты хорошо попросишь, я обработаю рану.
– Мне стоит беспокоиться? Или это тот самый способ, с помощью которого вы размножаетесь? Ну, знаешь, как зомби или оборотни в старых фильмах.
– Точно подмечено, милашка, – брюнетка, снова взяла в руки книгу. – Скоро станешь одним из нас.
Тошнотворно-сладкое обращение неимоверно бесило, но Йон ничем этого не выдал и предпочел продолжить игру:
– В таком случае ты будешь первой, кого я покусаю. Я должен запомнить твое имя.
– Мора.
– Мора? – он облизал губы, смакуя слово. – Звучит, точно один из всадников апокалипсиса. Хотя о чем это я? Несогласные же проповедуют анархию, так что весьма символично.
– Меня так назвали не поэтому, – отмахнулась брюнетка.
Йону было, в общем-то, все равно, но ситуация требовала от него хорошей игры и максимум обаяния.
– Тогда почему же?
Она на мгновение оторвала голову от книги и пристально посмотрела ему в глаза. Йон невольно вздрогнул и отвернулся. Было в этом взгляде что-то неприятное, словно утерянное воспоминание, которое так приятно было забыть. Прошло секунд тридцать, и он уже раздумывал над вопросами для продолжения беседы, как девушка неожиданно ответила.
– Родители хотели назвать меня Корой. Это значит «дева» на древнегреческом. Но служитель в молебне был то ли глух, то ли пьян, и он провел ритуал, назвав меня Морой. Родители решили не менять.
Йон вновь повернулся, пытаясь отыскать на спокойном бледном лице своей стражницы признаки издевки и лжи. Родители? Пьяный служитель? Это было настолько дико и абсурдно, что губы сами собой потянулись в стороны, не в силах сопротивляться охватившему его веселью. Он искренне рассмеялся, мотая головой в попытках сморгнуть невольно выступившие слезы.
– Когда я вернусь обратно, надо будет всем рассказать эту шутку, – наконец ответил он.
– Два замечания, – Мора смешно наморщила нос и щелкнула пальцами. – Первое: это была не шутка. Второе: обратно ты уже не вернешься.
– Это мы еще посмотрим, – подмигнул Йон.
– Милашка, ты не боишься, что я прокушу тебе второе ухо?
– Ох, я на это так надеюсь.
Мора опасно сверкнула глазами и вновь сделала широкий шаг к нему, на этот раз вместе с книгой. Она подняла руку: очевидно, намеревалась дернуть цепь, прикрепленную к его шее.
Йон сощурил глаза, молниеносно просчитав траекторию. Стоило девушке приблизить руку к его лицу, как он вскинул закованные запястья вверх, зажав ее ладонь между наручниками. Резко крутанув, он развернул брюнетку, дернув на себя. Мора покачнулась и упала к нему на колени. Толстый фолиант с громким стуком упал на пол. Обхватив ноги цепью кандалов, Йон полностью лишил девушку возможности двигаться.
– Я смотрю, ты любишь помучить пленников. Видимо у вас, несогласных, свои представления о морали.
Мора скривила губы, но попыток вырваться не предприняла.
– Если ты меня не отпустишь, то вконец разочаруешься в нашей морали. Уж я тебе это устрою.
– Снова покусаешь меня?
– Придумаю что нибудь получше. Для таких, как ты, у нас есть старый добрый электрошок.
Йон улыбнулся. Может быть, если надавить посильнее, она выдаст ему какую-нибудь ценную информацию?
– Довольно! – зычный мужской голос эхом прокатился по залу.
Юноша с сожалением ослабил хватку. Мора тут же оттолкнулась от него и отскочила в сторону.
Их идиллию разрушили двое. Несмотря на то, что при первой встрече глаза Йона были завязаны, первого он узнал сразу. Высокий рост, жилистое телосложение, коротко стриженая белая борода и карие глаза, казавшиеся слишком яркими для человека такого почтенного возраста. Длинный серый сюртук делал мужчину похожим на благородного адмирала, героя исторических романов.
– Генерал! – широко улыбнулся Йон, – рад, наконец, вас видеть. Представите мне своего друга?
Другом Славия отказался лысый мужчина в смешных круглых очках, на вид ему было далеко за сорок. Вместе с тем Йон интуитивно понимал, что спутник генерала моложе, но впалые глаза, обрамленные темными кругами, прибавляли изрядное количество лишних лет. Одет незнакомец был в белый халат, точно такой же, как у Моры: истертый временем и бесчисленными стирками.
– Это доктор Дикус. Он большой специалист широкого профиля.
– При всем почтении к господину Дикусу я сомневаюсь, что врачи широкого профиля бывают действительно хорошими специалистами. Хотя, конечно, я буду рад ошибаться. С удовольствием пожал бы вам руку в честь знакомства. Господин генерал позволит? – Йон вопросительно приподнял скованные запястья.
Генерал проигнорировал пленника и повернулся к девушке:
– Мора, ты забыла, что должна была подготовить гостя к операции?
– Значит, я гость? Какая честь, – сощурился Йон, внимательно рассматривая руки доктора. Тот не был похож на хирурга.
Генерал печально вздохнул, покачивая головой так, словно услышал об очередной проказе обещавшего исправиться ученика.
– После небольшой операции ты обретешь свободу передвижения. Относительную, конечно.
– Поставите мне жучок?
Славий неопределенно повел плечами. Доктор Дикус достал из шкафчика тонкий цилиндрический предмет с длинной иглой на конце. Йон зажмурился. Да это же шприц! До изобретения полуконтактных методов ввода лекарств эти штуки были очень распространены. Ничего себе, какая древность!
– Где вы откопали все это старье? – юноша брезгливо дернул плечами.
Не то чтобы он боялся: в конце концов вряд ли ему сделают что-то, что нельзя будет обратить. Лишь сам процесс, производимый дедовскими методами, внушал серьезные опасения.
– К сожалению, современные приборы достать трудно, – улыбнулся Дикус, подходя ближе, – но зато у нас большие запасы списанных полвека назад медикаментов и приборов.
– Полвека?
Из тоненькой иголки наружу вылетел фонтан брызг.
Недолго примеряясь, доктор воткнул иглу в правое плечо Йона, даже не позаботившись о том, чтобы тот снял одежду.
Игла не встретила сопротивления и вошла в кожу весьма болезненно. Раствор моментально разнесся по организму, расслабляя мышцы. Йон не смог больше сидеть вертикально и начал сползать со стула. Из последних сил он поднес закованную руку к голове и дважды нажал на висок. «Запись!» промелькнуло в сознании, прежде чем оно окончательно померкло.
Глава 3
Госпожа Лиза как всегда сидела в своем кабинете.
– Давно тебя не было, – улыбнулась она, протягивая Йону руку.
– Я не хочу, чтобы у вас были из-за меня неприятности, – пожал плечами мальчик.
– Мы вроде договорились на «ты»?
– Да, конечно… Трудно привыкнуть обращаться к взрослому на «ты».
– Не такая уж я и взрослая, – засмеялась медсестра. – Ты пришел просто так?
– У меня подруга уезжает учиться в Консерваторию.
– Она молодец. Можешь ее поздравить, туда трудно попасть. Мне в свое время тоже предлагали место на отделении вокализации, тогда оно только появилось. Но я испугалась операции и не пошла.
– Ты жалеешь об этом?
– Как я могу жалеть? Если бы я пошла туда, то тебя бы не было.
– Но тогда же ты об этом не знала?
– Тогда нет… После того, как тебя забрали в распределитель, может быть, и жалела, даже в религию ударилась. Но как я могу говорить об этом сейчас?