– Я в это время дома была, – раздался женский голос. – Услышала крики людей, хотела выбежать на улицу, потом глянула в окно и словно окаменела. На крыше сарая соседа моего, Тараса, сидела… не знаю, кто даже, птица, да не птица… не видывала ранее ничего похожего. Она была огромная и чёрная, а перья на голове стояли дыбом, точно корона. Очень странное существо! Птица посмотрела на меня – будто пронзила… насквозь! И знаете что, хоть между нами и было немалое расстояние, закрытое занавесками окно, да и в комнате уже было темно, что я заметила: глаза-то у неё – человеческие, но очень холодные и злые, а крылья огромные и сильные. А когти… острые, как ножи у нашего кузнеца Егорыча! А потом чудовище отвлек какой-то шум, и она ринулась туда. Сердце у меня так стучало, что я сама слышала его стук, думала, выскочит из груди. А эта птица разнесла и сожгла дома соседей, вот это сила!

Женщина горько вздохнула и умолкла. Всё погрузилось в тишину, даже крыса перестала шевелить усами.

– Послушайте! – воскликнул молодой мужской голос с другой стороны. – А как вы сюда попали? Меня она как схватила на пороге дома, так только здесь и отпустила.

Со всех сторон раздались возгласы, что нет, мол, не птица их сюда принесла. А история вышла у всех примерно одинаковая. Сначала птица кружилась над деревней, вылавливала людей на улице, тех, кто не успел спрятаться. Остальные сидели в своих укрытиях, чуть дыша, ещё очень долго. И только услышав топот лошадиных копыт, самые смелые вылезли из своих укрытий. Но они даже и подумать не могли, что попадут из одной опасности в другую. Трое всадников, одетых в чёрные кожаные штаны и куртки с огромной золотой птицей на груди, везли с собой телегу с огромной клеткой из железных кольев. Один из чужаков, отличавшийся от других головным убором, украшенным чёрными перьями, и маской, закрывающей половину лица, приветливо помахал испуганным людям рукой, поманив их к себе. Деревенские жители нерешительно подходили к всадникам, хотели поделиться увиденным и пережитым ужасом. Но как только они подошли поближе, их со всех сторон окружили волки, которые будто выросли из-под земли. Они, оскалив пасти и обнажив клыки, стали теснить обезумевших людей к телеге с клеткой, и тем ничего не оставалось, как самим залезть и спрятаться в ней. Один из всадников спрыгнул с лошади, спокойно прошёл мимо волков, захлопнул дверь клетки и повесил на неё огромный замок.

– Отличная работа, господа, – громко засмеялся тот самый всадник в маске. На его руках блистали золотые перстни, а на шее красовалась огромная цепь с большим красным камнем. Люди, схватившись за решётки, с ужасом смотрели на него. Ни дорогая одежда, ни золотые украшения, ни маска не могли скрасить его маленькие, злые, отёкшие глаза.

– Да, пренеприятнейший тип, – раздался голос из темницы. – Наверное, мы у него в замке.

– А что он собирается с нами сделать? – послышался тихий голос женщины, – хоть бы ребёнка моего отпустили, что им ребёнок-то сделал? Болезный он у меня.

– Раз поймали, то уже не отпустят… – вздохнул кто-то. – Только и остается, что ждать…

Настя, выплакав все слёзы, обняв за шею коня, пошла вдоль деревни, заглядывая в пустые дворы в надежде кого-нибудь встретить. Но только оглушающая тишина встречала её, да изредка мычала где-то оставшаяся в живых недоеная корова. Людей нигде не было видно, ни единой души.

– Эй, люди, вы где! Отзовитесь! Это я, Настёна-сирота! Что у вас тут произошло? Ну, пожалуйста, ну кто-нибудь! – что есть мочи кричала Настя, переходя от дома к дому.

У тётки Аксиньи заскрипела калитка. Девчушка резко повернула к ней голову. У калитки появилась хозяйка, лицо её опухло от слёз. И из других дворов стали появляться уцелевшие односельчане.

– Фу, слава тебе Господи, есть живые! – с облегчением произнесла Настя.

Постепенно вокруг девушки собралась небольшая толпа из четырех человек. Все подсчитывали потери и наперебой рассказывали Насте ужасы прошедшей ночи. Вскоре она уже была в курсе произошедших событий.

– Ты-то как уцелела? – спросила её Аксинья. – Ты что, ночь в лесу провела? Ты спряталась, и тебя не заметили?

– Нет же, у меня сломалась телега, и мне пришлось заночевать на мельнице, – ответила Настя.

– Да, тебе тоже несладко пришлось, как ты только не испугалась ночь на мельнице провести со страшным мельником?! – вздохнула тётка.

– Будет вам, это он с виду такой страшный, а так он очень добрый и заботливый. Да если бы не он, может, и меня настигла бы та же участь, что и тех бедолаг в лесу! – заступилась за мельника девушка. И она поведала про свои находки на дороге.

Успокоившись и переведя дух, Настя поехала отвозить муку в Петровку. Она ещё издали поняла, что страшная участь её деревни минула соседей, беда прошла стороной. На полях паслась скотина, мирно пожёвывая сочную траву. Повсюду спокойно трудились люди, раздавался детский смех. Она доехала до дома дядьки Афанаса, постучала железным кольцом, висевшим на воротах, из окна высунулась его голова.

– А-а-а-а, приплелась, негодная! Ты бы ещё завтра заявилась! Проспала всё на свете! – закричал он на девушку. – Я тебе что велел сделать?! Когда быть? А? Молчишь, как воды в рот набрала!

– Дядька Афанас, я Вам всё объясню, выслушайте меня сначала… это очень важно, – умоляющим голосом ответила Настя.

– Тоже мне, важно! Значит, она где-то прохлаждалась, а мне теперь её сказки слушать?! Знаю, знаю я вас, молодёжь, врать вы все горазды! – не успокаивался мужчина.

– Нет, я правду расскажу, всё как есть, ей-богу! – девушка перекрестилась.

– Ладно, стой, где стоишь!

Взъерошенная, нечёсаная голова ворчливого мужика исчезла, и через несколько минут его шаркающие шаги послышались за воротами. Калитка заскрипела и открылась, сначала показалось толстое пузо Афанаса, а затем только он сам. Сколько его Настя помнила, он всегда ходил в одной и той же мятой рубахе с жирным пятном на животе. Лицо его было хмурым, заострённый нос нервно подёргивался. Маленькие, как пуговки, зелёные глазки впились в Настину хрупкую фигурку.

– Ну, и… – Афанасий, широко расставив ноги, руками подперев свисающие по бокам штанов бока, прищурил один глаз, всем своим видом показывая, что, мол, сам всё знаю, и что бы ты ни сказала, я не поверю.

Настя, шмыгнув носом, торопливо и коротко, чтобы он не передумал её слушать, рассказала всё, что произошло с ней и с деревней. Мужчина выслушал её, не перебивая, и в конце всей истории задумчиво произнёс:

– Ну, такого даже я придумать бы не смог.

– Я не придумываю! – вырвалось у Насти, ей до слёз стало обидно, что он ей не верит, она ни разу в жизни никому не соврала, всегда говорила и будет говорить правду!

– Конечно-конечно, всё так и было… – с ехидством, почёсывая корявым пальцем свою нечёсаную голову, протянул Афанас.

– Скажите своим односельчанам об опасности, пусть остерегаются! – настаивала на своём девушка.

– Ага, чтобы они меня за сумасшедшего считали?! – покрутил указательным пальцем у виска мужик.

– Но это же правда! – пыталась убедить его Настя.

– Ладно, убедила, давай, въезжай во двор, сгрузим мешки, а ты ступай себе! – Афанас повернулся к девушке спиной и пошёл отворять ворота.

– Так вы предупредите их? – с мольбой в голосе спросила Настя.

– Ну, конечно, обязательно… – рассеянно пробубнил мужик.

Сделав работу и получив расчёт, Настя, уверенная, что предупредила всех о нависшей угрозе, двинулась в обратный путь. Дядька Афанас, стоя у калитки, крутил пальцем у виска:

– Совсем рехнулась девка, про птиц каких-то огромных наплела, ещё бы про драконов рассказала! Что-то у неё с головой не в порядке…

И, плюнув на землю, ушёл в дом.

Заскрипело железо. Это открывались огромные двери темницы, показались люди с факелами.

– Идут, окаянные, – заохал женский голос.