Проблема достоверности знания, проблема равенства или неравенства объективного мира миросозерцанию и миропониманию – одна из важнейших проблем гносеологии. «Все, что нам может быть желательно знать, дается нам решением задачи математической формы, определение функциональной зависимости чувственных элементов друг от друга. Раз нам известна эта зависимость, знание «действительности» исчерпано»76.
Важнейшим аспектом гносеологии является и вопрос о соотношении эмпирического и теоретического уровней познания. Между теорией и практикой Мах, также как психическим и физическим, не видит существенной разницы. «Отделить теоретическую деятельность от практической практически невозможно» 77. Теория и практика – две половики одного целого: «Деятельность теоретическая и деятельность практическая суть, ведь, две взаимно связанные между собой части одной и той же биологической реакции; вторая получат толчок от первой, проникнута ей и составляет ее естественное продолжение»78.
Разница состоит лишь в выполняемых ими функциях. Рассмотрим отношение Маха к мышлению и определим ту роль, которую оно играет в процессе познания. Прежде всего необходимо отметить, что мышление возможно лишь на определенном этапе развития человечества, на определенном этапе развития психической жизни: «регулирующая и упрощающая функция логики может начать свою работу лишь там, где развитие психической жизни значительно продвинулось вперед, накопив богатую сокровищницу инстинктивных привычек. Вот с этим то дологическим запасом инстинктивных привычек путем логики справится мудрено»79. «Наши мысли не составляют всей жизни. Они только кратковременный свет, освещающий путь воли. Но зато они самый чувствительный реактив на наше органическое развитие… Превращение мыслей … есть часть общего развития жизни, приспособления к более широкому кругу действия»80.
Анализируя мышление, Мах выделяет два его типа: обыденное и научное. Научное мышление развивается из обыденного и является «последним звеном в непрерывной цепи биологического развития, начавшегося с первых элементарных проявлений жизни»81. «Умственное дополнение факта» является общей чертой для научного и обыденного мышления. Но есть и значительные отличия в выделенных типах мышления. Обыденное мышление служит практическим целям, прежде всего, удовлетворению физических потребностей. Ставшее же более сильным, научное мышление создает себе собственные цели, стремясь удовлетворить само себя, «устранить умственное стеснение». Научное мышление в своем развитии состоит в непрерывном исправлении мышления обыденного. А с ростом культуры, по Маху, обыденное мышление все более и более ограничивается и вытесняется научно дисциплинированным техническим мышлением.
Кроме того, научное мышление бывает двух видов: мышление философа и мышление специалиста-исследователя. «Первый стремится к возможно полной всеобъемлющей ориентации во всей совокупности фактов, а второй первоначально занят ориентировкой и обобщением в одной какой-нибудь небольшой области фактов»82.
Мах полагал, что мышление лишь сокращает, экономизирует, упрощает обозрение опыта субъекта: «…экономия мышления есть также весьма ясный логический идеал, сохраняющий свое значение даже после завершенного логического анализа»83. Смысл всего процесса исключительно экономический.
Научное познание не что иное, как экономное описание опыта, то чем экономнее это описание, тем лучше. Поэтому в физике нужно предпочитать такие теории, которые не предполагают существования объектов за пределами опыта. «Это т.н. феноменологические теории, к числу которых относится классическая термодинамика. А вот предположения о реальности молекул, как это имеет место в молекулярно-кинетической теории тепла или тем более атомов, – это по Э.Маху не что иное, как выражение донаучного способа мышления»84.
При воспроизведении фактов мы начинаем с более устойчивых, привычных и знакомых нам комплексов и сюда впоследствии прибавляем, внося поправки, и непривычное. Все суждения – суть дополнения и поправки существующих уже представлений. «Именно те идеи, которые прежний опыт сделал наиболее привычными нам, вторгаются, борясь за свое самосохранение, в понимание каждого нового опыта и именно их постигает необходимое превращение. Метод объяснять новые непонятные явления при помощи гипотез, основан всецело на этом процессе»85.
Мах подробно анализирует мыслительную деятельность человека, выделяя особо два направления: приспособление мыслей к фактам и приспособление мыслей друг к другу. Первое приспособление есть наблюдение, а второе – теория. Между наблюдениями и теорией трудно провести четкую границу, ибо почти каждое наблюдение совершается уже под влиянием теории, а при достаточной важности наблюдение со своей стороны оказывает влияние на теорию. Что касается приспособления мыслей к фактам действительности, то он так описывает влияние факта на мыслительный процесс: «…итак, когда мы применяем абстрактные понятия к факту действительности, то этот последний действует на нас как простой импульс к чувственной деятельности, которая создает новые чувственные элементы, а эти последние могут определять дальнейший ход нашей мысли в соответствии с этим фактом. Нашей деятельностью мы обогащаем и расширяем слишком бедный для нас факт. Мы делаем при этом тоже самое, что делает химик с бесцветным раствором какой-нибудь соли, осаждая из него при помощи определенной операции желтый или бурый осадок, который может дифференцировать ход его мыслей. Понятие физика есть определенная реакция, обогащающая какой-нибудь факт новыми чувственными элементами»86.
Касательно второго направления мыслительной деятельности, т.е. приспособление мыслей друг к другу, Мах пишет: «Все новое, необычное и удивительное действует как раздражение, привлекающее к себе внимание. Те или иные практические основания либо просто одна лишь интеллектуальная неудовлетворенность могут побудить волю к устранению противоречия, к новому приспособлению мыслей. Таким образом возникает намеренное приспособление мыслей – исследование»87. Приспособление мыслей друг к другу обуславливает логическое очищение мышления и является характерным и преимущественным признаком науки, в отличие от обыденного мышления, которое довольствуется службой практическим интересам.
Представления постепенно так приспосабливаются к фактам, что дают достаточно точную, соответствующую биологическим потребностям, их копию. Точность приспособления, соответствия представлений фактам определяется требованиями той конкретной ситуации, того момента времени, когда оно образовывалось. Но так как интересы и обстоятельства меняются от одного случая к другому, то и результаты приспособления в различных случаях не всегда точно совпадают друг с другом. Биологический же интерес вновь побуждает к поправке одних представлений другими. Между обоими процессами – приспособление мыслей к фактам и приспособление мыслей друг к другу – в действительности трудно провести резкую грань. Уже первые чувственные впечатления зависят от прирожденного и временного состояния организма, а позднейшие чувственные впечатления зависят от прежних впечатлений. Так, почти всегда первый процесс усложняется вторым.
