Так… она мне примерещилась, что ли? Так как искры уже были – и я местами уже испарений какого-то искусственного вещества наглотался?

– Я схожу туда и проверю, – мужчина поднялся.

Стоял он не ахти как: шатало его аки былинку на ветру.

Проворчал:

– Извини, но я туда не пойду: думаю, я уже достаточно наглотался ядовитых испарений.

– Дай мне то магическое пламя, чтоб я мог под ноги смотреть – и я сам схожу.

– Слушай, нам повезло, что тот маг нас пожалел – и вытащил оттуда. Могли бы уже за Гранью шагать.

– А! – он отмахнулся.

– Не ты ли говорил, что тебе наплевать на развитие чернореченской алхимии?

Алхимик долго молчал, потом сознался:

– Это расчёты с очень опасным веществом. Лучше, если они не достанутся никому. Тем более, что они уже добрались до этого тайника.

– Они? – поднимаю брови.

Точнее, пытаюсь. Но даже от такого крохотного движения мне стало очень плохо. Ему, полагаю, ещё хуже – он держал в руках какие-то иные вещества, которые могли стать вредными из-за тех искр, да и очнулся позже, чем я. Хотя… может, те вещества как-то его поддержали? Или тот Вадим немного повозился с нами, спасая от яда, в ущерб спасению своего напарника? Да даже если он просто вытащил нас из опасного подземелья и бросил тут, на чистом воздухе – это уже очень щедрый жест с его стороны.

Помявшись, чернореченец сознался:

– Есть несколько магов, которые иногда у нас воруют. Уж каких только ловушек на них не ставили – уходят, заразы!

– Не удивительно, с таким-то мастером по перемещениям!

– Ага! – он вздохнул. – Впрочем, не твоё это дело.

– Да и не твоё: тебя из-за Мстислава едва не убили.

Он снова вздохнул.

– Но я всё-таки туда схожу.

– Спятил?

– Наверное, – усталая улыбка. – Ты только дай твоего искусственного огня, а?

Как ни пытался, не смог его отговорить. Впрочем, я не особо и пытался: голова гудела жутко. Наконец, не выдержав, вручил ему сгусток искусственного пламени и, дождавшись, пока он скроется в шахте и топот его ног удалится сколько-нибудь вперёд, со стоном растянулся на траве. Мне было так плохо, так мутило, что стало совсем наплевать на всех чернореченских алхимиков и их заботы.

Мир ещё долго плавал надо мной зелёными и чёрными пятнами. Раз, кажется, меня всё-таки стошнило. Я не мог особо пошевелиться. И, поскольку это была искусственная дрянь, не знал, какой травой можно нейтрализовать этот яд…

Я с трудом дотянулся до высокого подоконника, ухватился за него, подтянулся, спрыгнул внутрь дворца и попал в длинный коридор.

Казалось, будто огненная волна вырвалась прямо из моего сердца, мгновенно затопила обеденную залу. Стражники, натасканные и как маги, не смогли справиться с ним, потому вытащили короля и его жену наружу, а меня не то не спасали, не то не успели. И я утонул в свистящем и гудящем огненном океане…

Я не сразу понял, что меня трясут не эльфы, а какой-то незнакомый человек. Нет, вроде знакомый.

Потом я долго сидел, пытаясь забыть приснившийся кошмар. Тот, который не раз изводил меня, особенно, в первые годы, когда я как-то чудом сумел интуитивно переместиться из пламени пожара и, покрытый ожогами, выпал на мокрый мох в чужом лесу. И хотя тело моё уже давно зажило, воспоминания о той боли вновь вернулись, такие яркие… то, как я потом полз, в поисках воды… как ел какие-то травы… но последнее помнил уже как-то смутно.

Раз меня всё-таки стошнило. Алхимик, напряжённо замерший рядом, не увернулся. Он и сам был бледный, вспотевший, дышал тяжело.

Мы долго молчали, приходя в себя.

Потом он одёрнул рубашку – и ему, и мне на колени высыпался ворох свитков.

– Сожжёшь? – спросил он умоляюще.

Значит, он дошёл до тайника. Чокнутый!

Но просьбу его всё-таки исполнил.

– Можешь переместить меня к знакомому алхимику? – вдруг попросил чернореченец.

– Такого уговора не было.

– Но он может поставить нас на ноги. И ты скорее уйдёшь живым.

Шумно выдыхаю. Вдыхаю лесной воздух, глубоко-глубоко.

– Но он может сдать тебя своим. Тебя обвинят в уничтожении свитков. Может, припишут в пособники к тем ворам.

– Плевать на меня! – криво усмехнулся он и закашлялся.

Закашлялся… кровью.

– Но я хочу, чтобы ты был живой. Ты всё-таки мне помог. Только прошу тебя ещё немного мне помочь – и сжечь эти свитки.

Если так подумать… он нашёл меня, когда я уже провалился в сон, мог спокойно меня убить, но не тронул.

Вздохнув, создал искусственное пламя. Он свалил свитки горкой, чуть поодаль, но не настолько, чтобы нам пришлось долго к ним идти – и я запалил прощальный костёр по сокровищам чернореченской «магии камней». Огонь сумел создать не сразу – заклинание сплёл с трудом. Впрочем, как и заклинание перемещения.

Когда мы, поддерживая друг друга и шатаясь, так что нас косились даже местные пьянчуги, рассевшиеся прямо на мостовой, пришли к его знакомому, тот на удивление ничего не спросил. Попросил показать языки, осмотрел лица, руки, попросил показать грудь и кожу под мышками, ступни, осмотрел наши глаза, спросил, не тошнило ли нас уже. Ушёл в постройку во дворе. И вернулся, неся одной руке чашу из тёмно-зелёного кристалла с почти прозрачными голубоватыми вставками другого камня, в другой – обычный глиняный кувшин. В чаше и в кувшине плескался какой-то травяной настой. Протянул чашу мне, мол, как самому пострадавшему. Я медлил, опасаясь пить первым. И, поняв примерный ход моих мыслей, мой спутник забрал чашу и отпил сам. И ещё выдул чашу, долив из кувшина. Вроде бы с ним ничего не стряслось. Вздохнув, я принял протянутую чашу.

Если не считать неприятного часа или двух, пока наше тело активно чистилось, это был приличный состав. И позже голова прояснилась, и я ощутил даже бодрость. А пока мы мучились, хозяин успел нам баню растопить. Дров не пожалел.

После бани я вышел уже вполне живой. А ничего так. С какими-то последствиями от отравлений искусственными веществами они справляться умеют.

От обеда отказался, под предлогом оставшихся важных дел. На самом деле, давно почуял запах жаренной курицы, струившийся с кухни, куда вскоре после нашего прихода кинулись хозяйка и их две дочери. Вскинул бровь, многозначительно смотря на моего недавнего спутника. Мол, так перемещать тебя? Тот, улыбнувшись, отмахнулся. И я ушёл. Через дверь, как обычный человек. Если хозяин увидит, что я маг, может заподозрить моего товарища по несчастью в сговоре с магами-ворами: в Черноречье своих магов нет, а если кто и объявится, то их мало. Хозяин поймал меня уже на улице, дал какие-то указания касательно еды, что там можно есть, а отчего сколько-то времени лучше воздержаться, чтобы тело скорее окрепло. Попрощавшись с ним, махнув рукой на прощанье моему знакомому, выглянувшему из окна, пошёл.

По городу прошёл в приличном состоянии. Потом пересёк длинное поле. Углубился в лес. Там повалился на траву, с наслаждением вдохнул лесного воздуха и слабый аромат цветка, растущего неподалёку. Но долго насладиться отдыхом на природе не удалось – мне опять вспомнилось пламя в том зале и тот ужас, когда я понял, что они спасают короля и королеву, но не спешат спасать меня. То чувство, когда меня окружило пламя, отрезав навсегда от выхода из зала…

Вздохнув, поднялся с земли. И создал заклинание, перемещающее меня в лес близ столицы Светополья.

Выскользнув из тёмного переулка в Дубовом городе, направился к дому Романа и Алины. Устал от событий этого бурного дня, да и от вернувшегося кошмара у меня появилась нежданная идея. Несколько слов, совершенно обычных слов сложились в моей голове в некое подобие заклинания. Требовалось проверить, удастся ли их использовать.

Мне пришлось несколько раз позвать, прежде чем она открыла дверь.

– Кто победил? Куда вы внезапно пропали? Где Эндарс? – волнуясь, девушка выпалила все вопросы вместе, не прерываясь.