- Ничего. Ступай вон, - резко отозвалась королева, - и ты тоже, Роми, - заметила она наперснице, - обе вон.

Сэлли покачала головой и взяв Ромейн за руку, потянула к двери.

- Да что такое с ней творится, не пойму, - пробормотала она, когда оказалась в приемной, - ты-то хоть знаешь?

Женщина взглянула на Ромейн.

Та открыла рот, чтобы ответить, но не успела. Входная дверь распахнулась и в комнату вошел король. Не взглянув на обеих женщин, он прямиком направился в покои королевы.

- Матерь Божья! - глаза Сэлли стали большими и круглыми, - ты видела его лицо?

Когда муж вошел в ее покои, Оливетт старалась вести себя достойно. Она выпрямилась, села, и даже попыталась улыбнуться помертвевшими губами, но улыбка тут же сползла с ее лица.

- Сэр, - прошептала она.

Король, не говоря ни слова, подошел к ней и размахнувшись, ударил по лицу. Оливетт прижала к горящей щеке ладонь и зажмурилась, дожидаясь нового удара. Но его не последовало. Тогда она решилась взглянуть на мужа и тут же пожалела об этом. Его лицо будет сниться ей в кошмарах.

- Как низко пала королева Инвера, - заговорил король, - до такой степени низко, что устраивает безобразные сцены ревности, не думая о том, что ее могут увидеть.

- О нет, - королева замотала головой.

- Вы, должно быть, думаете, что я слепой. И глухой. Но это не так. Или, может быть, вы думаете, что я идиот?

- Нет, - Оливетт сжалась в комок, прислонившись к высокой спинке кровати, словно желая пройти сквозь нее.

- Тогда вы должны понимать, что за этим последует. С сегодняшнего дня вы будете находиться под присмотром. И не воображайте, что это будет ваша избранная наперсница. Нет, присматривать за вами будет Мэгими. Неотлучно присматривать. И докладывать мне о малейших изменениях в вашем поведении.

Королева закусила тубу. Ее бледность уже граничила с благородной синевой.

- И если я замечу хоть малейший признак неповиновения или вы захотите с кем-нибудь связаться, - продолжал король, - дать кому-нибудь поручение, к примеру, передать записку, то лучше мне не говорить, что тогда я с вами сделаю. Подумайте об этом сейчас.

И прежде, чем королева успела опомниться, он вышел, прикрыв за собой дверь. Оливетт даже не шевельнулась. Она сидела, окаменев и смотря в одну точку.

Когда шаги короля в корридоре затихли, Сэлли, повернувшись к Ромейн от двери, к которой в данный момент приникла ухом, заметила:

- Как думаешь, он вернется?

- Не сегодня, - отозвалась девушка.

- Тогда я иду к ней. Представляю, в каком она состоянии. Господи, и еще ты. Что молчишь, словно в рот воды набрала? А, Роми? Тебе что, трудно рассказать мне, что произошло?

- Я не могу рассказать. Если ее величество захочет, она сама тебе все расскажет.

Сэлли сердито фыркнула.

- Не злись, - примирительно заметила Ромейн, - но я давала слово, что ничего никому не буду рассказывать.

- Ладно, - служанка махнула рукой и решительно вошла в королевские покои.

Девушка опустилась на стул. Она прекрасно понимала, что происходит, но сочувствие к королеве не было основным и единственным чувством. К этому примешивались другие, довольно мелкие и подленькие мыслишки.

Она сама во всем виновата. Ну, кто просил ее бросаться к принцу и чего-то от него требовать? Ей уже не меньше двух раз объяснили свое отношение. Так чего же она хотела? И потом, из-за нее досталось и Филиппу, ни за что, ни про что. И хотя Ромейн в последнюю очередь принялась бы его жалеть, все же она считала происшедшее несправедливым. Каким бы вредным и противным он ни был, в этом его вины нет.

Однако, Ромейн было жаль Оливетт. О нраве короля при дворе говорили много и совершенно ничего хорошего, Уж кто-кто, а он ничего не простит и не забудет. Он будет напоминать об этом жене каждый божий день, а она будет всю жизнь расплачиваться за свой опрометчивый поступок. Заслужила она это или нет, все равно, хуже ничего нельзя представить. Просто мурашки по коже.

Распахнулась дверь и в приемную вышла Сэлли, с очень оскорбленным и обиженным видом. Она хотела, было, уйти, но натолкнулась взглядом на Ромейн и мотнула головой.

- Иди, она тебя зовет. Но вообще-то, - понизила голос служанка, - я бы тебе не советовала. У нее ужасное настроение.

Ромейн в этом нисколько не сомневалась. Она кивнула, но все-таки направилась к двери королевских покоев.

- Закрой дверь поплотнее, - бросила ей Оливетт.

Девушка выполнила это и обернулась.

Королева сидела в кресле с ногами, закутавшись в длинный плед, словно на дворе была зима, а в комнате плохо топили. И более того, женщину слегка подтрясывало.

- Я пропала, - сказала Оливетт, обхватав себя руками, - он узнал. Он все узнал.

Ромейн не знала, что ответить на это. Она лишь с сочувствием смотрела на королеву и молчала,

- Я не знаю, что теперь делать, - она прерывисто вздохнула, - садись, Роми. Сегодня мне плевать на дворцовый этикет и вообще, на все. Господи, что же делать? - женщина вцепилась пальцами в волосы.

Девушка села на стул.

- Может быть, выпьете воды, госпожа? - спросила она на всякий случай.

- Зачем она мне? - фыркнула Оливетт, - а вот вина бы я выпила. Да, как следует выпила бы. Роми, если тебе не трудно, налей мне вина. Бутылки там, - она указала на противоположный конец комнаты.

Ромейн прошла куда было указано и достала одну из бутылок из шкафчика. Девушка прекрасно понимала желание госпожи выпить и ничего не имела против, но вот все бутылки были запечатаны и для того, чтобы открыть их, нужны были определенные навыки и инструменты, если уж на то пошло. Впрочем, Ромейн не стала заморачиваться на эту тему. Она вытащила пробку, применив свои способности, да так ловко, что Оливетт ничего не заметила.

Отнеся бутылку к столу, девушка наполнила бокал и протянула его королеве. Та взяла и выпила вино почти залпом. После чего вытянула вперед руку, жестом велев налить ей еще.

- Представь, он собирается приставить ко мне надзирателя, - сказала Оливетт, - чтобы наблюдать. И знаешь, кого? Угадай.

- Неужели? - Ромейн догадалась почти сразу, - Мэгими?

- Именно. Я же говорила, что она шпионила за мной, А теперь ее решили вернуть, чтобы она продолжала это делать, но уже открыто. Эта дрянь будет находиться при мне неотлучно. Господи, как я ее ненавижу! - Оливетт допила вино и посмотрела на девушку, - ты знаешь, что с ним?

- С кем, госпожа? С королем?

- Даже если он помер, мне все равно. Но это счастье мне не грозит. Нет, я имею в виду принца.

- Его величество прогнал его.

- Прогнал? Куда?

- Не знаю. Сказал: "чтобы ноги твоей больше не было в моем замке".

- Негодяй, - прошипела Оливетт, - да оба они хороши. Что один, что другой. Как они похожи! Затрудняюсь сказать, кто их них хуже.

Ромейн тоже не знала, но ее это и не особенно волновало. Хуже, лучше - какая разница. Главное, чтобы пореже попадаться на глаза им обоим. Меньше неприятностей наживешь.

В дверь постучали, очень вежливо и деликатно, но Оливетт почему-то перекосилась. Ромейн хотела, было, открыть, но королева задержала ее за руку.

- Сядь, - велела она, - я наняла тебя на службу не для того, чтобы ты открывала двери. Для этого есть слуга. Сиди здесь и не вздумай ничего делать.

Стук повторился. А еще через полминуты дверь приоткрылась и в королевские покои вошла Мэгими.

- Я прошу прощения, ваше величество, за то, что нарушаю ваше уединение, - заговорила она с поклоном, - но его величество велел мне находиться при вас неотлучно.

Оливетт смерила ее таким взглядом, что Мэгими на мгновение смешалась и слегка покраснела.

- А вот и наш соглядатай, - чуть громче, чем нужно проговорила королева, - вынюхивать пришла? Ну что ж, добро пожаловать.

Девушка, видимо, взяла себя в руки, поскольку прошла в комнату с очень гордым и независимым видом. Закрыла за собой дверь и осмотрелась. Судя по всему, она хотела куда-нибудь присесть, но в помещении было лишь два стула и одно кресло. Кресло занимала Оливетт, один из стульев - Ромейн. А на второй стул королева, совершенно не скрываясь, водрузила початую бутылку вина. Правда, оставалась еще скамеечка для ног, пуфик, на котором прежде сидела Ромейн. Сперва про него все забыли, потом Оливетт мотнула головой своей наперснице и мигнула ей. Девушка придвинула пуфик к себе носком туфли и возложила на него ноги. Места были заняты.