- Ваше величество, позволите пожелать вам доброго дня, - произнесла Ромейн.

- Позволяю, Иди сюда, садись, - королева указала на низкий пуфик, излюбленное место девочки.

Что это с ней? Ведь это Роми, ее воспитанница, ее любимица, если на то пошло. Единственное существо в этой огромной, чужой стране, к которому Оливетт была привязана. К ней и еще к Сэлли. Конечно, Ромейн хорошенькая. А какой еще ей быть с такими поразительными глазами, испускающими, казалось, свой собственный свет?

Ромейн ежедневно наносила визиты королеве, делая это из собственных побуждений, по ее просьбе и молчаливому согласию Меора.

- Как проходит обучение? - спросила Оливетт.

- Очень хорошо, ваше величество, - Ромейн села на пуфик, чинно сдвинув ноги, - совсем недавно я узнала, что на свете существует философия.

- Кажется, Меора занесло в академические дебри, - фыркнула королева, - он забыл о том, что должен был научить тебя всего лишь чтению, письму и манерам.

- Меор считает, что образование должно охватывать не только эти области, но и другие, ваше величество.

- Помилуй, я сама плохо представляю, что такое философия, - отмахнулась Оливетт, - не хватало, чтоб ты начала читать мне лекции по этому предмету.

Покосившись на Мэгими, она спросила пониженным тоном, надеясь, что наперсница не уловит смысла ее слов:

- А другому он тебя не учит, Роми?

- Чему же, ваше величество? - приподняла брови девушка.

- Магии, к примеру.

- У меня нет способностей, ваше ве...

- Оставь это, - перебила ее королева, - ты стала чересчур вежлива. Называй меня как и прежде "госпожа Оливетт". Уже забыла?

- Нет, госпожа, но я думала, что это...

- Это то, что я хочу от тебя слышать, Роми.

- Хорошо, госпожа Оливетт.

- Мэгими, - Оливетт обернулась к девушке, - принеси нам что-нибудь из фруктов, пирожные и вина. Белое вино. Понятно?

- Да, ваше величество.

Наперсница удалилась, Ромейн некоторое время сидела прямо, смотря на королеву, потом повернув голову, посмотрела на камин и заметила:

- Огонь почти погас, госпожа. Позвольте, я займусь этим.

- Разумеется. Помню, ты очень настаивала на том, чтобы следить за ним неотлучно.

Ромейн улыбнулась и встав, отправилась к камину. Оливетт немного понаблюдала за ее грациозной походкой и отвернулась. Девочка растет. Скоро превратится в еще более очаровательное существо, избавившись от подростковой угловатости и худобы. Нужно будет подыскать ей приличного мужа. Нет, не приличного, а самого лучшего. Такое сокровище не должно достаться кому попало. Она ведь не просто красива, она еще и умна, образована и хорошо воспитана. Уж Оливетт позаботится о том, чтобы муж был по крайней мере молод, не уродлив и богат. Эти три качества были минимальными требованиями, но королева не хотела ограничиваться только ими.

Ромейн по своему обыкновению развела огонь почти мгновенно. Он вновь ярко запылал, мигом охватив новые поленья.

- Очень хорошо, Роми, - улыбнулась Оливетт, - сразу стало теплее. Мне бы хотелось, чтоб твое обучение поскорее закончилось и ты смогла занять место Мэгими.

- А Мэгими знает об этом, госпожа? - поинтересовалась девушка.

- Ей ни к чему это знать, - королева пренебрежительно дернула плечом - она узнает об этом в свое время. Пора гнать ее взашей. Надоела ужасно.

Ей сразу стало немного не по себе от своих слов, как раз в этот момент вернулась Мэгими с подносом и поставила его на стол. Поборов некстати возникшую неловкость, Оливетт кивнула:

- Спасибо. Можешь идти.

- Я не должна оставлять вас, ваше величество.

- Ступай, - королева повысила голос, - не думаешь ли ты, что со мной что-нибудь случится, когда рядом Роми? Для серьезной опасности у дверей всегда дежурит стража.

Поколебавшись, Мэгими поклонилась и вышла. Бросив ей в спину неприязненный взгляд, Оливетт прошипела:

- Так и знала, что она шпионит за мной.

- В таком случае, госпожа, убрать ее будет не так-то легко, - заметила Ромейн.

- Не волнуйся об этом. Я поговорю с мужем. Не думаю, что он будет возражать.

Оливетт покривила душой. Она совершенно не предполагала, какой будет реакция мужа на ее решение. Отогнав ненужные мысли, королева взяла с подноса пару персиков и протянула один девушке.

- Возьми.

- Благодарю вас, госпожа.

- Я знаю, ты их любишь.

- Да. И пирожные тоже.

Королева рассмеялась

- Вот теперь ты гораздо более похожа на негодницу Роки, запустившую в принца гирей.

Ромейн присоединилась к ее смеху.

- О да, я думала тогда, что он меня отколотит. Или, точнее, велит отколотить. Ему помешал Меор.

- Да, Меор, - вспомнила Оливетт, - я хочу поговорить с ним.

Ромейн посмотрела на нее вопросительно.

- О твоем новом назначении, - пояснила женщина, - возьми пирожное, Роми.

- Спасибо, А как же мое обучение, госпожа Оливетт?

- Полагаю, оно закончено. Передай Меору, что я хочу с ним поговорить.

- Да, госпожа, но...

- Думаю, он сам поймет, что это необходимо. Скажешь ему?

- Конечно, но не думаю, чтобы...

В дверь размеренно стукнули три раза. Оливетт недовольно поморщилась:

- Я же велела, чтоб нас не беспокоили!

- Это Меор, госпожа Оливетт, - спокойно пояснила Ромейн, - именно это я и пыталась вам сказать.

На лице королевы тенью мелькнуло удивление. Но она быстро взяла себя в руки.

- Пусть войдет, - велела она.

И в комнату вошел придворный маг. Он поклонился.

- Вы читаете мои мысли, господин маг.

- Я пришел по другому вопросу, ваше величество.

Оливетт указала ему на стул. Прежде чем сесть, Меор взглянул на свою ученицу. Та встала и направилась к двери

- Останься, Роми, - сказала королева.

- Ступай, Роми, - ровным голосом произнес маг.

- Как вы смеете! Она останется!

- Она уйдет. То, что я вам скажу, не предназначено для ее ушей.

Вспыхнув, королева хотела, было, воспротивиться такому наглому произволу, но что-то в голосе Меора заставило ее передумать.

- Хорошо, - медленно проговорила она, - иди, Роми. Но если то, что я услышу, будет незначительным, вы пожалеете об этом.

Поклонившись, Ромейн ушла, плотно прикрыв дверь.

Оливетт повернулась к магу и выжидательно уставилась на него. Она невзлюбила Меора с тех самых пор, как увидела его впервые и ее неприязнь с годами только росла. Особенно женщину возмущало то, что король Эдуард по-прежнему прислушивался к его советам, невзирая на все попытки, предпринятые женой. Даже неприятная история с дочерью придворного не поколебала доверия Эдуарда, хотя Оливетт несколько раз возвращалась к этой теме, возмущенная случившимся. Бедную девушку прогнали со службы за связь с магом, его же репрессии совершенно не коснулись. Король оставил жалобы жены без внимания.

- Итак, господин маг, - сказала Оливетт, - что важного вы хотели мне сообщить? Надеюсь, это действительно важно, поскольку в противном случае вы зря отнимаете мое время.

- Разумеется, ваше величество. Я пришел предостеречь вас.

- О чем вы говорите?

- Вы играете с огнем, госпожа. Это может плохо закончиться.

- Что вы имеете в виду, господин маг? - гневно нахмурилась Оливетт.

- Я имею в виду принца Филиппа.

В комнате повисло тяжелое молчание. Королева была захвачена врасплох. До сего момента она всерьез полагала, что ее намерения известны лишь ей одной. Ведь она была осторожна так, как это вообще возможно. Оливетт прекрасно понимала, чем ей это грозит, если муж узнает. А тут вдруг маг так прямо заявляет ей об этом! Женщине захотелось оглянуться, чтобы проверить, не слышит ли их кто.

- Я вас не понимаю, господин маг, - помертвевшими губами произнесла королева.

- Думаю, что вы хорошо понимаете, о чем я говорю, ваше величество. Но если вы хотите, чтоб я произнес это вслух - хорошо.

- Нет, не надо, - выпалила Оливетт против воли.

Меор почтительно кивнул. Королева, с минуту смотрела на него, чувствуя, будто на ее душу вдруг лег огромный тяжелый камень, так, что не вздохнуть.