========== Глава 31 ==========
Как Северус и предсказывал, с пауками они провозились практически до самой Пасхи.
Яда, шерсти и всего остального было так много, что умный директор притормозил продажу. Бывшее логово акромантулов превратилось в склад.
С этого склада Альбус забирал готовую продукцию такими маленькими партиями, что становилось сразу же понятно, каких усилий стоило охотникам добывать каждую шерстинку, каждую каплю драгоценного яда. Проверить, что конкретно творится в Запретном лесу, практически ни у кого из покупателей не было возможности, поэтому все верили. Ну, а как тут не поверить, если этих самых пауков кто-то слишком умный поставил в один ряд с мантикорами и химерами.
В общем, до каникул работы хватило всем. Да еще у Северуса дело на порт-ключах заглохло и никак не хотело сдвигаться с мертвой точки. Он все не мог понять принцип, и его это жутко злило.
С Лили он в очередной раз разругался. На этот раз причиной стал Поттер. У Северуса нервный смешок вырывался, когда он об этом вспоминал. Оказывается, он слишком много времени проводит с Мародерами. Вообще-то Северус не проводил с ними время. Его общение ограничивалось парой фраз на переменах и согласием отправиться к Пруэттам. Он с Люпином больше общался, но Лили показалось, что это не так.
У Люпина, кстати, произошел прорыв. Когда его, печально вздыхающего и отводящего глаза, за несколько часов до очередного полнолуния перед дверью обнаружил Дин, то просто махнул рукой и спросил, не пора ли им уже будку сколотить — специально для прибившихся оборотней. За что получил злобный взгляд и удар по голове книгой, поднятой Левиосой во время нахождения в виде волка.
— Этот щенок меня ненавидит, — пожаловался Дин Сэму, потирая затылок.
— Я бы на его месте тоже тебя ненавидел, — оторвался от изучения нюансов этикета Великобритании Сэм. — Что-то я не пойму: маги в Бога, вроде бы, не верят, но с энтузиазмом празднуют Рождество и Пасху. Как-то это странно.
— А вот я не пойму другого, мы что, идем? Нет, мы реально пойдем на этот светский раут? Ты моей смерти хочешь? Я бы еще понял, если по делу, но просто вот так взять и пойти куда-то в смокингах…
— В парадных мантиях, — поправил Сэм. — Это проще, так что не истери. А пойдем мы туда не просто так. Лестрейндж, у которого сейф и, возможно, чаша, — зять Друэллы. Ее старшая дочь замужем за этим типом. Если бы не это, я бы лучше дома остался, ну или братьев Пруэттов заменил, понадзирал бы за мелкими.
— Ну вот представят нам его, и что? — Дин покачал головой. — Нет, ради просто посмотреть куда-то идти?
— Да хотя бы просто посмотреть, ты знаешь, как кто-то из этой семейки выглядит? Вот и я нет. Так что не ломайся. В этих приемах есть одно преимущество. Берешь бокал и встаешь в угол, изображая вселенскую скуку. Это во все времена модно, и никто не подойдет, чтобы не дай бог не нарушить это скучающее состояние.
— И все? А как же поддержание беседы, танцы…
— Дин, это Великобритания, застрявшая в позднем средневековье с элементами хай-тека и викторианской эпохи, и хрен знает чем еще, если судить по поведению местной знати. Кстати, напившийся Малфой тоже прекрасно в эту картину вписывается. Ну перебрал Лорд, или кто он тут, ну, с кем не бывает?
— Я тебя не очень понимаю, — Дин закатил глаза.
— Как бы тебе объяснить-то… В общем, все, что я видел, а мы почему-то исключительно с местной знатью сталкиваемся, представляется мне этакой интересной смесью близлежащих эпох. Словно одна, вроде бы, закончилась, а вторая еще как следует не началась. И местная аристократия мечется от одного к другому, впадая в крайности, — Сэм посмотрел на открытую вкладку в компьютере. — Что-то среднее между той же средней и поздней викторианской эпохой и периодом Регентства. Их, бедных, штормит от Браммела и Байрона с культом нарциссизма и всевозможных излишеств до самого оголтелого пуританства. Как того же Малфоя еще не разорвало — вот в чем вопрос. Но этих аристократов мало, Дин. Тех, которые вот прям такие чистокровные, что просто очешуеть, всего двадцать восемь семейств, и то, те же Принцы, скорее всего, высвистнулись из-за мезальянса дочурки и скорейшего пресечения рода вообще. А в средних кругах не столь чистопородных особей, магглорожденных и других полукровок вовсю процветает чартизм, который активно поддерживается Альбусом, к слову. И вот представь: с одной стороны аристократия, — Сэм показал раскрытую ладонь, — которая мечется и не может найти собственную точку равновесия, а с другой стороны все остальные, — Сэм поднял вторую руку и раскрыл ладонь, потом покачал руками наподобие весов. — Конфликт был неизбежен. Свихнувшиеся аристократы — неизбежны. Протекшая крыша у того же Альбуса — неизбежна. Вопрос был только в одном: какая из сторон первая начнет открыто выражать свое недовольство. Том Реддл просто попал в струю. Он оказался на своем месте, на подогретой почве, буквально на всем готовом, и аристократия сделала первый ход. Но из-за этого маятника и непонятной даже им самим морали все пошло кувырком.
— Но это проблема существующего правительства.
— Правильно, но правительство-то не с Луны спустилось, оно тоже или из тех, или из других. Знаешь, чего не хватает местной аристократии для хорошего пинка, чтобы они уже определились? — Дин покачал головой. — Нас. Грубых американцев, которые в гробу видели все их двадцать восемь родов. И которым глубоко фиолетово, кому набить морду: сиятельному Малфою или друг другу. И если бы от этого визита не зависело так много, я бы заявился туда в стетсоне, в сапогах с полуметровыми шпорами, благоухающий дешевым виски и с сигарой в зубах. Завалился бы на ближайший диван, поставив ноги на стол, и облапал всех дам без исключения, говоря пошлости, гогоча при этом и гася свечи периодическими выстрелами из старого кольта. Ты бы все это проделал без проблем, ты обычно так себя и ведешь.
— А давай я в стетсоне, а ты в смокинге? — нервно хихикнул Дин.
— Нет, идиот, нам очень нужно узнать что-нибудь про чашу. И ради этого ты наденешь парадную мантию и будешь изображать из себя Браммела. Это у тебя тоже должно неплохо получиться.
— Если бы я еще знал, кто такой Браммел и как он себя вел.
— Первое правило — «Nil admirari» (ничему не удивляйся), придерживайся его, и все будет в порядке.
— То есть делаем морду кирпичом и на всех смотрим свысока?
— Вот видишь, а говоришь, что не понимаешь, — хмыкнул Сэм.
— А были еще правила? — Дин ухмыльнулся.
— Были, но лучше тебе о них не знать и не применять, — пробормотал Сэм. — В общем, на месте разберемся.
— Сэм, а оружие? Мы ведь возьмем с собой оружие?
— Палочки у нас все равно будут с собой, — Сэм задумался. — Давай ограничимся минимумом.
— Пистолет и нож, все равно под мантией не заметно.
— Дин, парадные мантии, во всяком случае, те, что у нас, полностью не застегиваются, — Сэм встряхнул свою мантию. — Все равно придется надевать если не смокинг, то костюм точно.
— Святой ежик, — Дин посмотрел на Сэма с плохо скрываемым отвращением.
Сэм только махнул рукой, ушел в свою комнату, и завалился спать.
Утром в первый день пасхальных каникул Винчестеры оделись в костюмы и свои парадные мантии. Первым делом нужно было доставить Северуса к Пруэттам. Северус взял с собой минимум вещей, заявив, что если они забудут его забрать после своей вечеринки домой, то он им страшно отомстит. Подхватив на руки Снежка, Северус обхватил Сэма, потому что низзл более терпимо относился к Сэму, нежели Дину — наверное, помнил, кто именно вытащил его из остывшего, разоренного гнезда и принес к Северусу — и они аппарировали. Дин последовал за ними.
Пруэтты жили в одноэтажном каменном доме с высокой крышей. Дом был длинным, с двумя флигелями, и от этого казался приземистым. Винчестеров встретили два рыжеволосых молодых человека, похожих друг на друга, как зеркальное отражение.
— Гидеон, — один из них вышел вперед, улыбнулся и протянул руку для рукопожатия Винчестерам. — Это мой брат Фабиан. А ты Северус, верно? У нас сегодня прямо детский сад: два Блэка, Поттер, Мальсибер, Вэнс, Розье — и брат, и сестра, Шеклболт и Джоунс. Весь цвет, так сказать. Все родичи, которые даже не здоровались друг с другом, приволокли сюда своих чад и отдали в наши надежные руки. Мы так понимаем, что все устремились к Блэкам, которым удалось первым заполучить к себе такую диковинку, — Гидеон рассмеялся каким-то бесшабашным и совершенно необидным смехом. — Я вам, парни, честно говоря, не завидую.
