Туа — весьма знаменитая гейша. Она эмигрировавшая японка, что осталась во дворце лишь потому, что приглянулась одному из советчиков короля, что вскоре женился на Гин, создав с ней семью и родив двоих детей. Но ее сыновья слишком быстро покинули этот мир из-за тяжёлой болезни, а вслед за ними ушел и их отец, оставив бедную женщину одинокой вдовой. После этого Туа проводила развлекательные вечера для богатых господ в своем доме, распевая сладкие мелодичные песни и прославляясь среди народа все больше и больше. Таким образом она отвлекалась от собственного горя и разукрашивала свои серые скучные будни.
Она была хорошей и доброй женщиной, готовой всегда помочь, если этого требуют обстоятельства. Киная не единожды приходила к ней за советом или с просьбой научить ее петь ту или иную песню, если вдруг случалось найти невиданные ранее ноты в королевских архивах. Туда допускали далеко не всех, но так как девушка была одной из королевской семьи, да еще и старшая, никто особо не перечил.
Гин лишь радовалась возможности изучить новые песни и с радостью разбирала ноты вместе с юной наследницей, одновременно обучая ту, как нужно правильно читать и озвучивать черные музыкальные закорючки.
Киная медленно подходила к светящимся окнам чужого дома, но ее предчувствие было не самым благоприятным. Оттуда доносились пьяные мужские голоса, а также смех женщин легкого поведения. Наследница не знала, что ей делать, но и подвести сестру не могла, ведь все-таки Карами всегда была добра к ней и вряд ли желала плохого старшей сестре.
Неуверенно оглянувшись, нет ли поблизости охраны, Киная пробралась на порог дома Гин Туа и слегка постучала в толстую дубовую дверь. Как и ожидалось, за музыкой и общим весельем девушку никто не услышал, и ей пришлось стучать громче, пока до слуха не донеслись чьи-то шаги и дверь перед ней не отворилась.
— Ваше Высочество? — густые брови Туа взметнулись вверх от удивления, но Киная не успела ответить, потому что рядом с хозяйкой возникла развеселая и пунцовая Карами. Весело сверкнув глазами, девушка буквально оттолкнула Гин и втащила сестру внутрь, быстро захлопывая за собой дверь.
— Как я рада, что ты пришла! — воскликнула она и потянула растерянную родственницу за собой, вглубь задымленного помещения.
Оказавшись внутри очередной широкой комнаты, Киная увидела шестерых мужчин, устроившихся за длинным деревянным столом. Все они были одеты как чиновники, хотя наследница никого из них не знала в лицо. Цепкий взгляд выхватил алкоголь на твердой поверхности и заливающиеся красные лица гостей, что явно были совсем нетрезвыми. Девушки, что тоже присутствовали здесь, при виде старшей наследницы поспешно покинули комнату, раскланявшись в низких реверансах.
— Ну что ты стоишь? — изумленно произнесла Карами. — Проходи, садись! Выпей с нами, сестрица! Сегодня ты должна развлечься как надо, а не сидеть в своих девственных покоях!
Услышав ее слова, все присутствующие громко рассмеялись, и младшая тоже присоединилась к общему веселью, а вот Туа выглядела очень даже мрачно, чуть покачивая головой, якобы намекая, чтобы Киная не делала глупостей.
Заметив это, Карами развернулась к женщине и, сузив свои потемневшие от ярости глаза, приказала:
— Чего стала, Туа? Поди принеси нам еще выпить!
Хозяйка тут же учтиво поклонилась и исчезла за дверью, оставив Кинаю наедине с дюжиной голодных с виду мужчин и младшей сестрой. И что бы все это значило? Внутри стянуло узком от дурного предчувствия, а сердце забилось так, словно кто-то подгонял его вперед, не давая замереть ни на секунду.
— Мне кажется, это не очень хорошая идея, Карами… — пробормотала побледневшая Киная и начала отступать назад к выходу.
— Куда же ты, красавица? — приподнявшись со своего места, двинулся в их сторону мужчина с густой бородой. Ему на вид было около сорока: густые брови обрамляли низкий лоб и короткими кустами нависали над темно-карими глазами. Кривая и пьяная ухмылочка разрезала рот напополам, заставив наследницу вздрогнуть от страха. Он чуть запнулся о свой костюм и едва не упал прямо на пол, тем самым опозорившись перед остальными.
— Ох, я, наверное, здесь буду лишняя… — вдруг протянула младшая, отпуская руку сестры и отходя на полшага в сторону. — Знаешь, Киная, эти мужчины жаждали познакомиться с тобой. Все умоляли меня о встрече, и ты все-таки пришла! Не думала, что ты решишься, но раз уж знала, на что идешь, то желаю тебе успеха и побольше удовольствий этой ночью!
— Что? О чем ты говоришь? — лихорадочно вцепившись в рукав платья сестры, наследница пыталась верить в то, что это просто такая шутка! Что Карами просто хочет попугать старшую, а потом она рассмеется и скажет, что это обычное, хоть и жестокое, представление! Но младшая, поджав губы, презрительно откинула ладонь Кинаи и, холодно взглянув на нее, произнесла:
— Тебя выбрали лишь потому, что ты старше, но это еще не значит, что я позволю тебе стать королевой! Этот трон по праву принадлежит мне, а уж падшую женщину никто больше не захочет брать в жены!
— Карами… — прохрипела наследница сквозь выступившие на глазах слезы. — Что ты такое…
— Заткнись! — неожиданно громко крикнула младшая. — Ты никогда не была и не будешь моей сестрой! Вечно кичишься своей добротой и умениями, а сама толком ничего из себя не представляешь! Ты просто жалкая, знаешь? Я сделаю так, что тебя больше никто никогда не захочет! Ты больше не будешь самой завидной невестой во всем государстве Корё! Ты станешь потрепанной уродиной, а я — наследной королевой и выйду за Дон Чхана, которого, к слову, от тебя просто тошнит! Он всегда был моим мужчиной, и мы давно любим друг друга! Поэтому, как выползешь отсюда, даже не смей открывать свой грязный рот, потому что тебе все равно никто не поверит!
Внутри все трещало подобно рвущимся нитям. Нервы растрепались как веревки на ветру, болезненными венами кровоточили в тело, мозг, сознание… Киная не могла поверить, что любимая младшая сестра всю жизнь завидовала ей и коротала ночи в объятиях предназначавшегося для другой мужчины. Почему все так обернулось для нее? За что ей такие несчастья и проклятия? Упав на колени, наследница больше не могла сдерживать своих слез и едва видела, как ткань сестринского платья исчезла за глухо прикрытой дверью, лишая девушку всякой надежды на спасение.
Мужчины, что до этого, будто не замечая ссоры, хохотали и шутили, вмиг умолкли и поднялись со своих мест, подобно изголодавшимся шакалам, направляясь к сидящей у самого выхода наследнице, дрожащей от страха и унижения. Сейчас ее лишат чести и всего, что у нее есть. Наверняка после этого королевская семья отвернется от нее и казнит падшую женщину на глазах у всех. Киная не могла найти в себе сил для борьбы, уж слишком больно ее ранили в сердце желчными словами, которых она никак не ожидала услышать.
Карами всегда была ее любимой родственницей, светом в окошке, ласковой и доброй девочкой… Но сейчас она превратилась в озлобленную и жестокую будущую императрицу с черным сердцем, желающую расчистить себе путь к личной победе. Выходит, она была в сговоре с Дон Чханом, и, даже если Киная и выберется, он не даст ей выжить.
Пара жадных рук схватили девушку за плечи, резко рванув вверх и вынуждая встать на ноги. Еще двое мужчин принялись сжимать ее маленькую грудь, при этом отвратительно облизываясь скользким языком, словно выжидающие своей очереди змеи. Остальные стояли чуть в стороне и просто наблюдали за действиями четверки, лапая свои тела в самых сокровенных местах.
Киная, сжав зубы, не выдержала и принялась что есть силы расталкивать гостей, пытаясь вырваться на свободу, но цепкие пальцы снова и снова больно вжимались в ее платье, едва не разрывая тонкую шелковую ткань. У девушки даже не находилось сил, чтобы закричать: все тело будто онемело, а в горле застыл отчаянный крик ужаса. Слезы застилали глаза, мешая ориентироваться, а эмоции захлестывали похуже морской пучины. Кажется, это был ее конец. Тоннель без малейшего огонька в конце.
