Афанасий и Никодим возвращаются за стол. Входит Ульяна.
Ульяна. Почудилось тебе, Афанасий. Сова ухнула. (Садится за прялку и начинает прясть, тихо напевая).
Птичка на двор залетала,
Добры вести щебетала.
Баю, баю, баю-бай,
Засыпай мое дитя,
Ноченьки не боитя.
Солнышко взойдете,
Красное взойдете,
Буде добрый день.
Баю-бай.
Афанасий и Никодим пьют, не говоря ни слова. Некоторое время они сидят, задумавшись и слушая пение Ульяны.
Ульяна. (Поет).
Буде лето не пекливо,
Зимня стужа не злоблива.
Баю, баю, баю-бай,
Засыпай мое дитя,
Ноченьки не боитя.
Солнышко взойдете,
Красное взойдете,
Буде добрый день.
Баю-бай.
Афанасий вытирает рукой набежавшие на глаза слезы и снова наливает из жбана. Никодим берет стакан, но, внезапно на что-то решившись, опускает его на стол.
Никодим. Эх, Афанасий! Друг ты мне сердечный. Едино только за ради дружбы нашей и посылаю тебя на верную гибель.
Афанасий. Куда сходить-то, Никодим?
Никодим. В город тебе надо, Афанасий.
Афанасий. (От неожиданности роняет стакан на стол). Ты, Никодим, того… Пей да не заговаривайся. Или брага слишком крепка?
Никодим. Молчи и слушай, леший. (Оглядывается на Ульяну и понижает голос). Случилось это много лет тому назад. Закружил я как-то одной лютой зимой путников в степи. Весь день плутали они, выискали дорогу, а в ночь развели костер, чтобы согреться. И разговор завели. Много о чем, но одно мне запомнилось. Мол, в городе, в самой убогой из церквей, появилась икона чудотворная. На ней земная мать божественного сына – смекаешь, о ком речь, леший?! – слезами настоящими плачет. И каждая ее слезинка чудо творит. Кого от слепоты избавляет, кого – от внутренней язвы. А женок безутешных – от бесплодия. Как выпьют слезу ее святую, тут же и беременеют. Но скрывают икону эту от людей, чтобы не вводить в соблазн понапрасну. На всех слез не хватит. Не наплачется на весь род человеческий богородица.
Афанасий. А что еще поведал тот баюн?
Никодим. На том и заснул вечным сном. И путники его тоже.
Афанасий. Эх, Никодим, Никодим!
Никодим. Будто тебе не случалось в лесу человека с тропы в болото завести.
Афанасий. О том всегда сокрушаюсь.
Никодим. Теперь и я жалею, что так тогда вышло.
Некоторое время раздается только монотонный напев без слов Ульяны. Афанасий задумчиво чешет затылок, Никодим переливает брагу из стакана в жбан и обратно.
Афанасий. (Бьет кулаком по столешнице). А вот и пойду!
Никодим. Афанасий, в городах не живут даже совы…
Афанасий. Только люди живут в городах. Я знаю, Никодим. Но за ради Ульяны готов рискнуть.
Никодим. А встретишь там ведьму? Сам ведаешь, от любви до ненависти короток путь.
Афанасий. Авось сатана милует.
Никодим. Ульяне что скажешь?
Афанасий. Утаю. Ни к чему ей надежду внушать. И тревожиться ей за меня не надо. Опосля скажу, что зайцев искал, разбежались по лесу. Оно и взаправду так. (После паузы). А не вернусь…
Никодим. А не вернешься?
Афанасий. Тогда тебе заботу о ней поручаю. Обещаешь?
Никодим. Слово друга. Свято и нерушимо.
Афанасий и Никодим обнимаются и троекратно целуются.
Ульяна. (Поет).
Колыбеленку спеваю,
Снова сон я зазываю.
Баю, баю, баю-бай,
Засыпай мое дитя,
Да никого не боитя –
Буде добрым свет.
Баю-бай, баю-бай, баю-бай…
ДЕЙСТВИЕ 1.
Ночь в лесу перед рассветом. На поляне вокруг костра в живописных позах расположились Георгий, Петр и Иван, составив свои ружья в козлы неподалеку. Шумит ветер в кронах деревьев, поют ночные птицы. Огонь то почти затухает, погружая все в темноту, то снова разгорается, освещая окрестности. Охотники пьют и закусывают, Иван иногда подбрасывает ветки в костер.
Георгий. От зайцев одно разорение. Вот уж антихристово племя! Ни одного огорода в селе не пощадили.
Иван. Сегодня мы их славно постреляем! (Берет ружье из козел, прицеливается). Бах! Бах! (Роняет ружье и с жалобным криком падает на землю, изображая раненого умирающего зайца). Уи-и-и! Уи-и-и!
Внезапно все лесные звуки стихают. Трижды зловеще ухает филин. На краю поляны, укрываясь за деревом, появляется Афанасий. Но люди, увлеченные разговором, этого не замечают.
Георгий. А все оттого, что плодятся зайцы без меры. А охотников на них мало. Старики, как я, почитай, все повымерли. А вам, птенцам желторотым, крупную дичь подавай. Зайцем они брезгуют!
Петр. А по мне, так нет ничего вкусней заячьего мяса. Как покроется заяц румяной корочкой – вынимай из духовки да обгладывай до косточек. (Показывает жестами, как обсасывает кости).
Иван. Жаль, без собаки мы. В лесах не только зайцы. Встречаются звери и пострашнее.
Георгий. Со мной не боись, малец! Слыхал о Георгии-победоносце? Меня недаром в честь него нарекли.
К костру выходит Афанасий. Георгий вскакивает, хватает ружье и наводит на лешего.
Георгий. Стой! А то стрельну! Кто таков?
Афанасий. Не стреляй, добрый человек! В город я шел, да заблудился. Куда ни пойду – всюду лес, не пропускает, в глаза ветками тыкает. Звери кругом ходят, рыкают. Ужо совсем было с жизнью распростился. Да, слышу, голоса. Люди, значит. Ай прогоните?
Георгий. Коли так, оставайся. А задумал что худое… (Выразительно похлопывает по прикладу ружья). Я в нашей округе первейший стрелок. Промаху не дам.
Афанасий. Мне бы только ночь скоротать.
Леший присаживается у костра и вскоре начинает деланно похрапывать, изображая спящего.
Петр. Заснул будто. (С тревогой). Что-то не нравится он мне, Георгий. Все рожу воротит, в глаза не смотрит. И что ему в том городе за нужда?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
