- Да, совершенно верно. Но если Эррел Беттэль, которого недавно выбрали на Эккене, как Космического Представителя Планеты, примется восстанавливать эккенянский Порт А-С-459, то этим он может раззадорить базы-государства...
- Вы так думаете?
Кисточкина сказала, что она не намного старше Люды, и потому попросила обращаться к ней на "ты".
- Думаю, да. А что думает, Анфиса? Она тебе не сказала?
- Нет. Если эти слухи прошли недавно, то, наверное, она еще не знает про них.
- Может быть, - нервно улыбнулась девушка. - Несколько лет назад, как мне рассказывали, Анфиса Петровна запретила всем на этой базе верить слухам.
- Спасибо. Учту.
- Не за что. Но мы тут все за ее спиной договорились, что ни в коем случае не допускать к ней на допросы юношей.
- Почему?
- Она очень жестока с подозреваемыми в шпионаже, измене и так далее. Очень. Один раз натворила дел, что нас таскали всех по высшим инстанциям. Перепутала одного юношу с преступником, а он и вовсе оказался сыном какой-то военной шишки. Она была настолько груба, как рассказывают, с ним, что тот перепугался и сказал, что Анфиса хотела его изнасиловать. Поэтому ни одного парня ей лучше не доверять.
- Надо постараться... - после некоторого молчания проговорила Люда.
Клавдия поблагодарила свою новую боевую подругу за кофе и отправилась по делам. А Петрова достала смартфон, чтобы проверить почту.
И правда, ей пришло письмо от Даши. Она прислала ей фото какой-то книжки с названием "Церковь Победы над Ирлиндой-17". Подруга спрашивала, не слышала ли та о чем-то подобном на Арвиане. Люда лишь недоуменно покачала головой, написав, что постарается разведать.
Глава 48
Детская ревность
Вот уже несколько дней Эвелина и Эмилия по приглашению Егора Петровича, доброй души, жили у них дома, потому что психолог пожаловалась, что из-за эгоизма родственников девочки у нее кончились все командировочные. Она-то думала, что оставит сиротку ее родным и вернется домой, но не тут-то было - те от нее отказались, и теперь не поддаются ни каким уговорам, чтобы принять девчушку в семью.
Старший сын хозяина готовился к Торжеству Бытавухи и к новому концерту. Дел у юноши имелось по горло. А Стеша еще заявила жениху, что, пока у них сидит "эта тварь", она в дом Криленковых ни ногой. И потому Митенька, хотя сам не обращал особого внимания, но не рассказывал невесте, что Эвелинка всегда плачет, когда речь заходит о том, что они станут мужем и женой.
Девочка постоянно ходила за юношей как хвост, с нетерпением ждала, пока тот вернется домой, и уже не отпускала его никуда от себя. Эмилия, наблюдая за этим, лишь умилялась. Денис не любил эту взрослую инопланетянку, и ему не нравились те улыбочки, которые та посылает его брату. Мальчику казалось, - нет, он был в том полностью уверен! - что она влюбилась в Диму. Разговоры, когда рядом сидела малышка, всегда прерывались на то, что все участники начинали ее успокаивать, и это бесило младшего брата звезды. Он чувствовал себя покинутым.
Однажды вечером после посиделок в кафе с друзьями Дениска вернулся домой. Он не думал, что Дима дома, а когда узнал, что тот играет с Эвелинкой, его это задело. Ведь, когда старший брат возвращался из студии раньше, он всегда встречал у дверей младшего и ласково интересовался его делами и успехами в школе.
Денис вошел в холл с камином и увидел, что Эвелинка сидит на стульчике, на котором он сидел в детстве, за кофейным столиком и рисует. А Дима, расположившись, на диване со стопкой каталогов, листал журнал "Все для Торжества Бытавухи". Услышав шаги, юноша оторвался своего занятия.
- Привет, братишка, - улыбнулся он ласково. - Ты вернулся?
- Вернулся, как видишь. А ты чего так рано?
- Да я ни рано. Евгения Александровна сидит на кухне и пьет чай, пока менеджеры стадиона скидывают ей какие-то документы. Так что я еще работаю. На дому.
- Дим, а Стеша как?
- Стешенька хорошо. Она сейчас устроилась сторожем в хачапурную "У Зухры".
- Она так и будет у тебя...
- Дима, - к юноше подбежала Эвелина, - смотри, я нарисовала. Это - кака, а это - шмяка.
- Ой, какая красота! - глядя на какие-то цветные закорючки, улыбнулся Дима. - А почему это так называется?
- Потому что я так хочу!
- Ну, и молодец!
- Дим, - начал было Денис, - мне кажется, после Торжества Бытавухи, ты должен как-то повлиять на...
- Дима, а если я вот сюда цветочек пририсую? - спросила Эвелинка.
- Солнышко, пририсуй, конечно! Денис, что ты....
- Дим, а какой цвет красивее: голубой или розовый?
- Солнышко, оба красивые! Денис, так...
- Дима-а-а! Но мне-е-е- надо-о-о...
- Эвелиночка, - юноша чмокнул ее в белокурую головку, - ты посоветоваться хочешь?
- Да, - насупив носик, ответила девочка. - Какой все-таки цвет выбрать: голубой или розовый?
- Выбери и тот, и тот. Пусть у цветочка будут и голубые и розовые оттенки. Хорошо, солнышко?
- Да, - девочка вернулась за стол и продолжила рисование, а Дима, попросив прощение у брата, спросил его, что тот хотел сказать.
- Дима, мне кажется, Стеша очень способная девушка, и...как бы это сказать, - мальчик пытался выразиться по-деликатнее. - Мне кажется, она достойна большего!
- Ты прав, Дениска...
- Дима! - подбежала снова Эвелинка, - А мне кажется, что ты должен жениться на Эмилии!
- Солнышко, я так рад, что ты ко мне привязалась, но я люблю Стешеньку и...
- Эвелина, - строго, как взрослый, прервал ее Денис, - когда взрослые говорят, малыши должны молчать и не мешать им.
Девочка, насупив носик, поджав маленький ротик, в течение нескольких секунд внимательно смотрела на младшего брата Димы, будто бы досконально изучая его черты, а потом издала капризный вопль:
- А-а-а-а-а!
- Ну, солнышко, - Дима бросился к ней на колени и обнял ее. - Ну, не плачь. В конце концов, Денис прав.
- Не прав! Не прав! Он - мальчик, а я - девочка! Я - принцесса!
- Ну, принцесса, мы столько раз с тетей Эмилией тебе объясняли.
- У-у-у-у-у! А-а-а-а-а! И-и-и-и-и! - визжала она на ухо юноше.
Денис кинул сердитый взгляд на малышку, развернулся и бросился из зала. В дверях он столкнулся с папой, который участливо спросил своего мальчика, что случилось.
- Эта дура опять изгаляется! Когда же она наконец-то уберется восвояси?!
- Денис, не будь эгоистом! И вообще мы с мамой поговорили с Эмилией, и пока Эвелинка останется у нас!
- Что?! Я из дома тогда сбегу!
Мальчик кинулся к себе, а расстроенный Егор Петрович поспешил за ним.
- Но, Дениска, разве этому мы с мамой тебя учили? Разве можно быть таким жестоко сердечным?
Сын обернулся: лицо его пылало. Белокурые волосы у лба взмокли.
- Вы поговорили с этой психологичкой?
- Ну, да...
- Это она с вами поговорила, ручаюсь! И спихнула на вас свою проблему!
- Дениска, прошу, не говори так. Малышка осталась без папы и мамы, а родные отвергли ее. Кто, если не мы, придет ей на помощь?
Мальчик пристыжено молчал, и отец подумал, что тот раскаивается в своих жестоких словах.
- А ты знаешь, что эта Эвелинка сказала Диме? Что он должен "жениться" на Эмилии? Это она ее обучила, да?
- Что ты такое говоришь? Ну, пошутила малышечка. Она это и при нас говорила!
- Тебя это еще и умиляет! - Денис развернулся и убежал по коридору в свою комнату, и Егор Петрович услышал, как тот хлопнул дверью...
