Круглый фонарь подсвечивал крону липы изнутри. Темнота сжирала цвет, и листья казались почти черными. Только рядом с белым плафоном слегка отдавало зеленью. А вокруг суетились насекомые: роились мошки, вились комары, ночные бабочки кружились в пируэтах замысловатого танца… Им не было дела до людей.

На сон оставалось меньше четырех часов. И, набрав полную грудь ночного воздуха, Ира повернулась к двери. Тишину нарушило легкое пиликанье, которое почти сразу прервалось.

В квартиру она входила на цыпочках. Осторожно скинула туфли на плоской подошве, нащупала в темноте скважину. Тихо повернулся ключ, хорошо смазанные петли не издали ни звука.

Только оказавшись в комнате, Ира включила свет.

Стол с микроволновкой. Узкий шкаф. Холодильник. Зеркало на стене, под ним – тумбочка. За дверью скрывается вешалка. Места для самой хозяйки почти не осталось, но Ира не жаловалась: сюда она приходила только поспать. Над кроватью висела украшенная пышным синим бантом гитара.

Ира скинула одежду, завернулась в халат и прислушалась. За стеной царила тишина.

В ванной ногой откинула валяющиеся на полу мужские носки, расставила на бортике мыло и шампунь. В этот раз ей повезло – никто не проснулся. Но включать фен не стала, замотала волосы большим полотенцем и вернулась в комнату.

Чайник на подоконнике уже вскипел и отключился. Пакетик на веревочке промок и утонул в чашке, придавленный несколькими ложками сахара. На полках холодильника нашлись колбаса, майонез, горчица и несколько листьев пекинской капусты. Ира быстро соорудила бутерброд и запила его чаем. А потом улеглась на узкую кровать.

Заснула сразу. И спала без снов. Они перестали сниться давным-давно, чему Ира радовалась: так лучше отдыхалось.

Но разбудил её не будильник.

Из-за стены доносились звуки ударов и мат. Послышался женский визг. Шум переместился в коридор и выкатился на лестничную площадку. Хлопнула входная дверь.

Ира замерла. Даже под теплым одеялом стало холодно. Но шаги протопали обратно и затихли в соседней комнате.

Часы показывали без десяти семь. Ирина порадовалась, что хоть сегодня дали поспать, и шмыгнула в ванную.

Умыться удалось без приключений, а завтракала у себя в комнате: точно такой же бутерброд, что и на ужин, только вместо чая – кофе. Вполне хватило, чтобы проснуться и отправиться на работу.

В магазине она едва успела надеть фартук, как у служебного хода просигналила машина: привезли хлеб. Ира приняла его, сделала заказ на следующий день. На полках царил порядок – ровные ряды банок, бутылок, пачек и упаковок радовали глаз. До очередной приемки еще как минимум час.

– Ну что? Почаевничаем?

На крохотном столике в подсобке стояла упаковка с чаем в пакетиках, сахар в баночке и вазочка с конфетами. Кто-то принес пирожки. Ира пробила на кассе пару творожных батончиков и шоколадку. Её – к общему столу.

– Опять позавтракать не успела? – сочувствовали друг другу коллеги.

Этот утренний ритуал соблюдался свято. Потягивая горячий чай, сотрудницы настраивались на рабочий лад. А потом разошлись по местам.

С утра покупатели тянулись неспешно. Товаровед принимала привезенное, кое-что сразу закидывала на полки. Иногда машины подъезжали по две сразу, тогда звала Иру. Вместе они разбирались с товаром, и склад быстро наполнялся.

Ирина оглядела возвышающуюся посередине помещения пирамиду. Банки, бутылки, специи… Разобрать все это следовало до очередного подвоза. И начать нужно с…

– Ир, там мороженое привезли! – долетело из зала.

Она кинулась туда. Мороженое – нежный товар. Чуть промедлишь, и поплывут молочные реки, шоколадные берега… С накладной сверялась молниеносно, благо, мороженое приходило упакованное в стандартные коробки. Но вот пересортицу… этот поставщик отличался тем, что в коробку с пломбиром мог запихнуть шоколадные стаканчики или вместо ванильного эскимо в глазури прислать обычный фруктовый лед.

В этот раз все сошлось. Скорее разложить мороженое по холодильникам и…

– Привет!

Ирина оглянулась. Рядом, держа в руках коричневую коробку, стоял Денис.

– Вот, тебе! – он протянул конфеты.

Наметанный взгляд сразу определил: это не из их ассортимента. И одновременно пришло раздражение: мороженое тает, а тут он… Да еще с подарками.

– Прости, я занята. Товар надо принять!

Ирина закрыла холодильник и кинулась к опустевшим коробкам. Скорее сложить да отнести к мусорному баку, что за магазином. На складе нет места даже для них.

***

Таким придурком Денис давно себя не чувствовал. Стоял посреди магазина с коробкой в руках и не знал, куда её деть. А ведь вчера весь вечер думал, что подарить. Цветы – банально и рановато. Остановился на бельгийском шоколаде. Попросил красиво упаковать… И вот! Дорогущие конфеты удостоились лишь мимолетного взгляда. И не потому, что Ирина им закормлена. Скорее, просто не оценила качество. Куда ей… Денис осмотрел полки. Ряды плоских коробок с золотым тиснением. Аляповатые рисунки, призванные обратить на товар внимание… Ширпотреб. Захотелось немедленно уйти и забыть все, как страшный сон. Но выбора не было.

– Ира! – пошел он навстречу тянущей забитую под завязку тележку девушке. – Да возьми ты их, что я с ними…

Она не глядя сунула коробку бельгийских конфет в тележку и остановилась возле полки.

– Денис, извини…

– Да-да, я понимаю. Но поговорить-то ты можешь?

– Могу!

Она ловко прокалывала стягивающие бутылки целлофан ногтем большого пальца, разрывала его и ставила товар на место.

Минералка. Лимонады. Детское питание… Потом сняла с полки дисплей для специй. Небольшие пакетики ставились аккуратно, один к одному. Перец – отдельно, приправа для барбекю – отдельно.

Денис смотрел на сосредоточенное лицо, на мелькающие руки, покрытые пылью, – банки и пакеты не отличались стерильностью. При этом полки сверкали чистотой.

– Не хочу тебя отвлекать. Давай встретимся в обеденный перерыв? Посидим где-нибудь, поболтаем… Я плачу! – торопливо добавил, поймав недовольный взгляд.

– У меня нет обеда.

Денис отвесил себе мысленный пинок. Он же видел расписание. И прикусил язык прежде, чем предложил увидеться после работы. Два часа ночи – слишком даже для него.

– Тогда – в выходной?

– У меня нет выходных, – отрезала Ирина.

Прямой намек, после которого следовало развернуться и выйти. Но именно этого Денис не мог себе позволить.

– Может, помочь?

– Денис, – Ира отряхнула руки и повернулась к нему. Лицо в лицо, глаза в глаза. Отчего-то стало не по себе, такого он давно не испытывал, – чего ты от меня хочешь?

К такому он не готовился. К чему угодно: смущению, радости, неприятию или всплеску ностальгии. Но никак не к равнодушию.

Тут же стало интересно, что именно стоит на полках. Минералка… Газированная и простая. Лимонады с разными вкусами: клубничный, тархун, дюшес… За ними выстроились упаковки сока…

– Денис!

Настойчивый голос вернул в реальность. Ирина почти шептала, не желая выносить личное на всеобщее обозрение: кассир уже поглядывала в их сторону. Да и люди начали подтягиваться за покупками, колокольчик над дверью звякал чуть не каждые три минуты.

– Не надоел? – кивнул на него Денис, радуясь, что может получить хоть такую отсрочку.

Ира поморщилась:

– Хуже горькой редьки. Но снимать не разрешают. Так что, Денис? Что тебе надо? Только не говори, что внезапно воспылал ко мне страстью и жить без меня не можешь! Я в сказки не верю.

– Да как-то… – он пожал плечами, – и не думал. Просто обрадовался, что хоть кого-то из класса встретил. Я же только с Мишкой общаюсь. Ну, с Кирилловым. Помнишь?

И тут же понял, что зря упомянул друга. Ту историю Ира не забыла.

– Помню, – в её голосе сквозила зимняя стужа, – так вы общаетесь?

– Да. Дружим. Но хочется иногда узнать, как дела у остальных. Не знаешь?

– Нет, – холод исчез, вернулось равнодушие. – Я же говорила. Попробуй в соцсетях поискать.