- Я не обиделся, дядюшка Матэ, - вздохнул я. – Но очень тебя прошу – больше никогда не скрывай от меня информацию такого рода. Даже если считаешь, что это мне во благо. Я тебе верю, доверяй и ты мне, прошу тебя.
- Хорошо, Мирон. Прости, - покаянно вздохнул старый мельник.
Я кивнул и сказал:
- Меня вот другое волнует… Что же с ним такое случилось, если он оказался сначала у Нойотов, а затем – в рабстве? Видимо, Люди Ветра не смогли его уберечь…
- Возможно, - вздохнул дядюшка Матэ. – Но, думаю, скоро мы это узнаем. Ты заметил – Шоусси ведёт себя уже не как ребёнок… И не как подросток. Скорее, как влюблённый юноша.
- Да, - ответил я. – Шоусси взрослеет. И кое-что он вспомнил. Правда, совсем мало.
- Не беспокойся. Имран обещал, что Шоусси всё вспомнит, значит – всё будет в порядке. А теперь – давай спать, Мирон. У нас завтра трудный день.
Я отправился спать. Шоусси, который спал, свернувшись калачиком, почувствовал, что я улёгся рядом, и, не просыпаясь, обнял меня, прижавшись всем телом. О том, что утром меня ожидает большая проблема, я подумал, уже проваливаясь в сон.
Но это была моя не последняя мысль. Последним я подумал о том, что дядюшка Матэ видел Бан-Риона и понял, на кого похож Шоусси. Но я-то Бан-Риона не видел. На кого Шоусси кажется похожим мне?
А утро началось самым неожиданным образом. Я почувствовал чужую руку, гладящую там, где меня уже давно никто не гладил. Приятно, не скрою, но…
Я, в некоторой оторопи распахнул глаза и уставился в лицо Шоусси, который, улыбаясь, ласкал меня.
- Шоусси… - потрясённо прошептал я. – Ты что делаешь?
- Хочу сделать тебе приятное, - лукаво улыбнулся Шоусси. – А ты против?
- Нет… - почти простонал я. Только осознание того, что в соседней комнате спят дядюшка Матэ и Шер, не дало мне застонать более громко. Однако приятные ощущения нарастали… А ведь в этом мире у меня ещё не было ничего подобного… А я не монах, скорее, наоборот.
- Ох. Шоусси, как же здорово… - прошептал я и потянулся к его губам. Поцеловать.
Шоусси ответил на поцелуй с удивительным энтузиазмом… и это было так здорово, что я словно потерялся в приятных ощущениях. Я такого не чувствовал никогда… Это так потрясающе, когда тебя целует и ласкает любящий тебя – а теперь я в этом уже не сомневался – человек.
Я начал ласкать Шоусси в ответ, чувствуя его напряжённую, горячую плоть, и вдруг ощутил странное желание – ощутить его в себе целиком. Если бы я мог соображать в эту минуту – я бы удивился сам себе – никогда в жизни у меня не возникало желания быть снизу, никому из своих одноразовых любовников я не позволял такого никогда, что уж говорить о шлюхах, которыми пришлось обходиться в последние годы своей жизни в прежнем мире. А сейчас… Сейчас мне хотелось всего себя подарить Шоусси, и только остатки мыслей в голове всё-таки затормозили этот процесс… Сейчас не время и не место.
Мы оба дошли до пика очень быстро. Я с сожалением поцеловал Шоусси в уголок рта и прошептал:
- Хороший мой… Выберемся отсюда – непременно повторим.
- Ага, - счастливо улыбнулся он, но тут же погрустнел:
- Сейчас мне было хорошо. А потом… дальше… Мне немного страшно…
- Не волнуйся, - улыбнулся я. – Думаю, что тебя ждёт приятный сюрприз… А сейчас пора вставать, Шоусси… Нам нужно выкупить Крылатого и свалить из этого города подобру-поздорову…
***
Хорошо, что здешнее Средневековье было достаточно цивилизованным и у нас была возможность помыться. А то упачкались мы – будь здоров… Ой, что-то я не о том думаю… Не знаю, может, мы нашей вознёй и не разбудили своих соседей, но, похоже, привычная выдержка мне изменила, потому что перед завтраком дядюшка Матэ, понизив голос, сказал мне:
- Жаль, что здесь лимонов нет, а то предложил бы тебе. А то больно уж физиономия у тебя довольная, Мирон… Куда с такой физиономией с работорговцем общаться…
Я вздохнул и убрал с лица улыбку. Дядюшка Матэ прав – не развлекаться едем.
После плотного завтрака дядюшка Матэ сказал:
- Сейчас мы с Мироном отправимся к Тулегену. Шоусси, Шер, вы собираете вещи, запрягаете в повозку тогруха и подъезжаете к «Цветку Сагиделя». Как только сделка состоится – наша задача покинуть город как можно быстрее. Всё понятно?
- Понятно, - отозвались Шер и Шоусси.
- Нужно рассчитаться с хозяином, - напомнил я.
- Не нужно, - отозвался появившийся рядом Боцман Бо. – Паренёк хорошую вывеску намалевал. Знатная вывеска, куда лучше старой. Так что ничего вы мне не должны.
Но я всё отсчитал несколько аштинов и подвинул Боцману.
- Не стоит. Нам может ещё понадобиться ваше гостеприимство, Боцман Бо. А вывеска… Считайте её нашим подарком. Правда, Шер?
- Правда, - ответил Шер. – Я люблю рисовать, и это доставило мне удовольствие.
- Возвращайтесь, ребятки, - улыбнулся Боцман Бо. – А то вы так и не успели увидеть красоты Шар-ан-Талира. Поверьте мне, они того стоят. Но вы правы - если ваше дело выгорит, то после этого вам лучше исчезнуть.
В общем, с Боцманом Бо мы распрощались самым сердечным образом и отправились в «Цветок Сагиделя». Стояло раннее утро, прохожих на улицах почти не было, и охранник на входе встретил нас не слишком ласково, с трудом подавляя зевоту:
- И куда вас несёт? Долго ещё до аукциона… Да и почтенный Тулеген отдыхать изволит…
- Разбуди! – жёстко приказал я. – У нас с ним личная договорённость.
Охранник попробовал было возразить, но я одарил его тяжёлым взглядом из арсенала покойного Скокаря, и он смирился с неизбежным, пропуская нас в гостиницу и бормоча:
- Ну, смотрите… Если что – то я тут ни при чём. Не хотел пропускать.
Но на это бормотание мы уже не обращали внимания. Цель, к которой мы шли так долго, была слишком близка.
Тулегена мы ожидаемо разбудили, и он с удивлением посмотрел на нас:
- Где горит? К чему такая спешка?
- Э, нет, уважаемый, - процедил я. – Нам совсем не хочется, чтобы жаждущие аукциона покупатели помешали нам. Мы договаривались вчера, что утром принесём деньги и получим Крылатого. Сейчас утро, деньги мы принесли. Выполняйте свою часть сделки, почтенный Тулеген.
Работорговец сморщился, как от кислого, но крыть ему было нечем. Тулеген накинул роскошный вышитый халат и заявил:
- Я приведу себя в порядок. Приготовьте деньги. Я пересчитаю. И если там окажется хотя бы одной тинтой меньше – сделка не состоится.
- Не стоит так волноваться, - улыбнулся дядюшка Матэ. – Мы прекрасно помним ваше условие.
Тулеген что-то раздражённо прошипел себе под нос и исчез в боковой комнатке, откуда вышел через пять минут уже полностью одетый и причёсанный. На его лице не осталось никаких следов раннего подъема, он был спокоен и собран, и я вдруг подумал, что это спокойное лицо очень неуловимо походит на другое, так дорогое мне. На лицо Шоусси. А это ещё что значит?
Но я решил, что это не значит ровно ничего. У матери Бан-Риона наверняка была родня, так что работорговец действительно может оказаться дальним родственником Шоусси, не зная об этом. Или, скажем, по какому-то колену родственником отца Бан-Риона. Что-то мне казалось, что история с Божеством, сходящим с небес, чтобы позаниматься сексом, не выдерживает никакой критики. Наверняка сами Нойоты к этому руку приложили… Точнее, не руку.
- Вот деньги, - сказал я, показав на выложенные на стол двадцать пузатеньких тяжёленьких мешочков. - И не сомневайтесь – здесь ровно двадцать тысяч.
Тулеген прикинул вес одного из мешочков, кивнул, но всё-таки высыпал на стол золотые полновесные тинты и начал пересчитывать. Мы переглянулись. Похоже, что работорговец действительно тянул время. Но поделать с этим мы ничего не могли – он был в своём праве.
Время тянулось медленно. Но, наконец, был пересчитан последний мешочек, и Тулеген кивнул:
- Всё верно. Я подготовлю передаточную запись.
