- Имран… А как же ты? – вырвалось у меня. – Нойоты не причинят тебе вреда?

- Кишка тонка! – усмехнулся Имран. – Кстати, я тут помозговал немного, пока Прошка с Кэпом обстановку разведывали… Иллюзии, сами знаете, в сне не нуждаются. Во-первых, мне стало жутко интересно, чем вся ваша передряга закончится, и я кое-что зачаровал. Матэ, покажи.

Дядюшка Матэ протянул нам самую обыкновенную серебряную плоскую тарелку, на краю которой каким-то чудом удерживался идеально круглый белый камушек, вроде бы кварц. Мы с Шером посмотрели на неё с одинаковым удивлением.

- И что здесь такого? – удивлённо спросил Шер.

Дядюшка Матэ усмехнулся, пробормотав какое-то заклятье, и закончил:

- Покажи нам Имрана.

Камушек покатился по тарелке, потом остановился, и, к моему удивлению, центральная часть тарелки стала крошечным экраном, показавшим и Имрана с Прошкой на плече, и нас троих, стоявших рядом.

- Ого! - вырвалось у меня. – Прямо серебряное блюдечко и наливное яблочко!

- Ага, - ухмыльнулся Имран. – Матэ мне тоже эту сказку рассказывал. И подумал – а почему нет? Правда, это самое ваше яблочко пришлось камушком заменить. Фрукты – они портятся быстро, а накладывать чары вечного стазиса нерационально – они бы потом из владельца стали бы подпитку тянуть. Зато с камушком – просто красота. Не сгниёт, не потеряется, да и подпитки лет двести не потребует.

- Имран! – совершенно искренне сказал я. – Ты – гений!

- Да чего уж там, - улыбнулся иллюзорный колдун. – И вам хорошо – может, и подскажу чего-нибудь. И мне не скучно. А теперь – забирайтесь-ка в повозку, и ходу, ходу… Я бы мог вас, конечно, под иллюзией скрыть, но что-то мне подсказывает, что коли у Нойотов менталист ручной завёлся, могут у них и другие, более пакостные игрушки найтись. Скажем, артефакты моей работы, которые любую иллюзию снимают на раз.

- Но… - возразил я, – если у них есть такие артефакты…

- Мне они по-любому навредить не смогут, - ответил Имран. – Я же не человек, а иллюзия, хоть и одушевлённая. Ну, развеют они меня. А я снова возникну. К тому же в этом месте я себя защитить смогу, не волнуйтесь. Так что, уезжайте. Как ты там, Матэ, говоришь? Долгие проводы – лишние слёзы. И мальчонку берегите. Хороший мальчонка, правильный, ты понял меня, Мирон?

- Понял, - ответил я. – До свидания, Имран. Жаль, что руку тебе пожать нельзя. Спасибо тебе за Шоусси.

- Спасибо скажешь, когда он всё вспомнит, - ответил Имран. – Ты его поддержи, главное. Не давай расстраиваться. И тогда всё у вас будет хорошо. Передавай ему от меня самые лучшие пожелания. Не забудь, ладно?

Я снова кивнул и забрался в повозку. Имран между тем попрощался с Шером и дядюшкой Матэ, и они заняли свои места в повозке. Дядюшка Матэ натянул вожжи и прищёлкнул губами, тогрух послушно тронулся в путь, переходя на нетряскую рысь, Шер, высунувшись из повозки, махал рукой Имрану, тот махал в ответ до тех пор, пока дорога не сделала резкий поворот между скал и иллюзорный колдун исчез из виду.

И тут только до меня дошло, что Кэпа с нами нет.

- Дядюшка Матэ, - обеспокоился я. – А где Кэп? Мы его забыли?

- Забудешь такого, как же, - усмехнулся старый мельник. – Он за Нойотами проследить полетел, вот неугомонный… Не волнуйся, Мирон, птица Равновесия на тебя завязана, пока жив – найдёт везде.

Спустя минуту я убедился в справедливости слов дядюшки Матэ. Кэп с коротким резким криком приземлился рядом со мной на бортик повозки, решив для разнообразия пообщаться со всеми вслух.

- Хорошо, что вы уже отправились в путь. Нойоты ещё спят, а мы к восходу сумеем практически пересечь Зыбуны, - заявил он.

- Ты узнал что-нибудь ещё, Кэп? – спросил я.

- Ничего, - буркнул птиц Равновесия, перебираясь мне на плечо и немного пощипав клювом мочку уха, показывая таким образом, что он не прочь перекусить. Протянутый мной кусочек холодного жареного мяса был почти моментально проглочен, как и кусок лепёшки, подсунутый сердобольным Шером. Заморив червячка, Кэп подобрел и заявил:

- Ничего-то ничего, но кое-что навело меня на размышления. Это какие-то странные Нойоты или…

- Или? – переспросил я.

- Или это совсем не Нойоты, - заключил Шер, выдержав мхатовскую паузу.

- С чего ты взял? – удивился я.

- У них есть следящий артефакт, - ответил Кэп.

- Это ещё ничего не значит, - вмешался дядюшка Матэ. – Ради искоренения колдунов они могут этакой штукой воспользоваться, а грех отмолить потом.

- Возможно, - согласился Кэп. – Только с каких пор Нойоты стали брать в свою организацию колдунов?

- Колдунов? – удивились мы хором, так что продолжавший мирно спать Шоусси беспокойно зашевелился.

- Тише вы, разбудите! – окоротил нас птиц Равновесия. – Да, среди этих Нойотов я распознал не менее двух с довольно-таки сильным даром. Воздушный и Водный. И они не в цепях, не в ошейниках и не на колу. Они в одеждах Нойотов, причём, судя по нашивкам, Нойотов достаточно высокого положения.

- Да не может такого быть! – вырвалось у дядюшки Матэ. – Нойоты завсегда колдунов изничтожали, как заразу!

- А я о чём? – невозмутимо заметил Кэп. – Думайте. А я так – посплю.

И завалился рядом с Шоусси, нагло устроившись на свёрнутой попоне.

Мы переглянулись, и дядюшка Матэ заявил:

- Это дело надо обмозговать. Видно, слишком долго я на мельнице просидел. А если с этими Нойотами Водный, да ещё Воздушный… Они могут нас нагнать, ребятки. Воздушные – они завсегда в поиске невидимого следа хороши.

- Но… - робко вмешался Шер, куда лучше меня разбиравшийся в здешнем колдовстве, - для того, чтобы Воздушный нашёл человека… Ему нужно что-нибудь, связанное с телом. Волосы, кровь… или иная какая жидкость.

Тут Шер покраснел, но всё-таки добавил:

- Сомневаюсь, что у Нойотов есть нечто такое от нас…

- От нас троих – нет, - сказал дядюшка Матэ. – Но ведь они ищут Шоусси. А он был у Нойотов… И волосы, к примеру, у них вполне могли сохраниться.

- Но кто тогда такой Шоусси? – вырвалось у меня. – Почему они допускают его смерть, но не могут отпустить его живым? Что это значит?

- Если бы я знал, - вздохнул старый мельник. – Но нам пока следует беспокоиться не об этом. Главное – не попасться погоне.

- Не попадёмся, - мрачно сказал я, ощущая, как кончики пальцев начинает покалывать от жара. Огонь рвался наружу, грозил уничтожить всех, кто нам угрожает.

«Нельзя, Мирон! Нельзя!» - мгновенно проснувшийся Кэп уселся мне на макушку и пребольно клюнул, заставляя опамятоваться. Мгновение позже дядюшка Матэ сказал:

- Нельзя, Мирон. Тогда за нами будут охотиться все Нойоты. За своих они мстят безжалостно. Ты же не хочешь, чтобы всё прервалось, толком не начавшись?

- Не хочу, - мрачно подтвердил я. – Но мы не можем бросить Шоусси. Нойоты увидят, что он начал приходить в себя, и замучают окончательно.

- Нет, нет, - вырвалось у Шера. – Ни за что! Хуже Нойотов нет никого на свете!

Шоусси снова беспокойно заворочался, и Шер торопливо прикрыл рот рукой. Мы подождали, пока Шоусси успокоится и вновь задышит ровно, как глубоко спящий, и я спросил:

- Шоусси много спит. Это не вредно?

- Нет, - покачал головой дядюшка Матэ. – Это хорошо. От нас он не ожидает подвоха, вряд ли он мог так спокойно спать раньше. К тому же во сне к нему возвращаются силы. Так что это хороший признак. Может, и память вскоре вернётся. Нам нужно поддержать его, мальчики, когда это произойдёт. Вряд ли все воспоминания Шоусси будут счастливыми.

Мы только закивали, а дядюшка Матэ подхлестнул тогруха вожжами, принуждая двигаться быстрее.

- Скоро мы выберемся из Зыбунов. Если мы успеем добраться до тропы Лесных, мы собьем Нойотов со следа, - сказал он.

- Но если у них есть кровь или волосы Шоусси, они вновь смогут найти его, - возразил я.

- Я попрошу тропу Лесных вывести нас к их стоянке, - ответил дядюшка Матэ. – Они смогут скрыть Шоусси от поиска. Что бы ни было у Нойотов – оно станет бесполезным. Жаль, что я не подумал об этом, когда мы отправлялись в путь.