Нур-Тур, видя состояние Клима, которого не взбодрила даже холодная родниковая вода, которой он обмылся после работы, заявил:
- Ступай-ка в фургон, отдохни. А за Руши мы присмотрим. И не стесняйся, ты к такому делу непривычный, неудивительно, что вымотался.
Клим даже не нашёл в себе сил возразить, отправился в фургон и свалился на тюфяк, тут же заснув крепчайшим сном. И ничегошеньки ему не снилось.
***
Проснулся парень вполне бодрым и отдохнувшим, выглянул из фургона и убедился, что день клонится к вечеру, а Нулле, Додо и Мама Охха, вернувшиеся из города, бодро шустрят по хозяйству – а именно приводят в порядок костюмы, которые отличались от повседневных только ещё более вырвиглазной расцветочкой.
Проснувшийся Клим быстренько получил очередную миску каши от Ири, поиграл немного с Рушаном, который явно успел по нему соскучиться и настойчиво требовал внимания, помог Зии постирать пелёнки, а потом попал в цепкие ручки Нулле на предмет примерки костюма для выступления. Что сказать… Длинная косокроеная туника с бахромой по подолу и рукавам радовала глаз сочетанием самых несочетаемых цветов, а её фасон делал фигуру Клима кривобокой и какой-то приземистой. Затем Нулле подновила Климу боевую раскраску, переплела косички и поднесла зеркало.
Парень только хмыкнул. На него смотрел странноватый сгорбленный парень с копной нелепых косичек на голове и странно скошенным телом. А про лицо лучше было промолчать, ибо его можно было охарактеризовать одной фразой: «Далеко не красавец». Даже не изменившийся цвет глаз смотрелся как-то по-другому.
- Ну, Нулле, - выдохнул Клим, - у тебя прямо золотые руки. Меня ж родная мать не узнает…
- Вот-вот, - хитро улыбнулась лилипутка. – На то и расчёт. А на Руши пока наш чепчик наденем. Горожан и крестьян к нашим фургонам на пушечный выстрел не затянешь, но мало ли, кого принесёт Благодать Небесная.
- И зачем они вообще на представления ходят, если так вас боятся? – пробормотал Клим.
Лилипутка в ответ грустно вздохнула:
- А это так приятно – смотреть на тех, кто обделён Небесной Благодатью более, чем ты. К тому же горожане любят себе нервишки пощекотать. Понимаешь?
Клим кивнул, вздохнул, поблагодарил Нулле и отправился в фургон за кинжалами. Следовало ещё раз прогнать номер вместе с Ири.
***
Публика стала прибывать примерно часа через два, и было её неожиданно много, медные аши, а порой и серебряные тены дождём сыпались в блюдо, которое держала Зия, стоявшая вместе с Додо у входа в шатёр. Лицо девушки закрывала густая вуаль, а пёстрый костюм, усеянный блёстками, нарочито подчёркивал идеальную фигурку девушки. Так что мужская часть населения ожидаемо отпускала в её адрес грубоватые шутки. Но вот распускать руки никто не спешил – маячивший за спиной у девушки долговязый Додо такое желание отбивал на раз.
Да, публика прибывала… И тут Клим вдруг увидел в толпе женщину, одетую нарочито просто, но явно дорого, женщину в сопровождении слуги-пажа с тоненьким кинжальчиком на поясе. Стоявшая рядом Ири досадливо сморщилась:
- И что сюда благородную Фаэли принесло? Они же на столь грубые развлечения не ходят. А эта… Нашлась любительница острых ощущений…
Клим ещё раз взглянул на женщину. На лицо её спускалась золотистая с кремовым узором вуаль, но походка… фигура… жесты… Клим даже не сомневался – Фаэли появилась у шатра нищих циркачей не просто так.
*Татта – папочка.
========== Глава 14. Представление ==========
Ири досадливо сморщилась:
- И что сюда благородную Фаэли принесло? Они же на столь грубые развлечения не ходят. А эта… Нашлась любительница острых ощущений…
Клим ещё раз взглянул на женщину. На лицо её спускалась золотистая с кремовым узором вуаль, но походка… фигура… жесты… Клим даже не сомневался – Фаэли появилась у шатра нищих циркачей не просто так. И что она была хорошо знакома Камелю.
Ири продолжала ворчать:
- И ведь вдова, такие вуали только вдовы-Фаэли носят, у незамужних девушек они белые, у замужних – бордовые с золотом… А этот цвет… Он только для вдов.
- Не ворчи, - улыбнулся Клим. – Ну, подумаешь, благородная Фаэли на представление посмотреть пришла. Это разве запрещено?
- Да нет, - отозвалась Ири. – Просто обычно благородных в наш шатёр щипцами не затянешь, тем более, благородных женщин, что Фаэли, что Гортанок. А вот мужчины-Гортаны иногда захаживают – те, что совсем отчаянные. Хотя… Она же вдова, значит, свободная женщина, может, и решила посмотреть то, чего раньше не видела…
- Вот видишь, - хмыкнул Клим, стараясь скрыть поселившуюся в сердце непонятную тревогу. Дама-Фаэли была явно дорога Камелю, иначе откуда взялось бы это тёплое чувство, внезапно появившееся внутри. Но об этом пока распространяться не стоило, и он бодро продолжил:
- У богатых свои причуды. Это называется «эксцентричность».
- Экс… что? – фыркнула Ири. – Ну, сразу видно, что ты тоже из благородных. Язык сломаешь, пока выговоришь.
- Читай больше, - отрезал подошедший к ним Нур-Тур, - умнее будешь. Я для чего тебя грамоте обучил? И не болтай во всеуслышание про Клима, тут лишних ушей – как грязи. А ну как услышит кто?
Ири виновато закивала:
- Прости, не подумала…
- Эх, молодёжь… - беззлобно проворчал Нур-Тур. – Ступайте-ка лучше за кулисы, настройтесь хорошенько. Нечего здесь отсвечивать.
Теперь уже закивали оба – и Клим, и Ири – и быстренько последовали в ту часть шатра, которая была отделена от зрительного зала пёстрым занавесом. Там уже собрались почти все – не хватало только Орро, который сменил Зию и Додо у входа в шатёр. Циркачи проверяли своё нехитрое оборудование: Нулле, Рик и Зик открывали и закрывали яркие веера и привязывали к шестам-балансирам пучки лент. Додо складывал аккуратной горкой полые блестящие цилиндры и какие-то дощечки, Зия, укутанная сразу в несколько покрывал так, что лица её было не разглядеть от слова «совсем», проверяла струны атмы – так назывался музыкальный инструмент, напоминающий лютню, на котором она играла в дороге. Мама Охха устраивала на высокой подставке, обитой тёмно-синей материей с блёстками, большой хрустальный шар. Унор открывал и закрывал небольшой сундучок, вытаскивая и пряча в него разнообразные предметы, порой размером куда больше сундучка. В другом сундуке, побольше, лежали блестящие шары, разноцветные кольца и длинные палки с утолщением на конце, тоже ярко раскрашенные. В общем, если бы не необычная внешность артистов, всё это напоминало бы земной цирк шапито.
Клим и Ири тоже проверили мишень – эта была не тренировочной, выглядела новее, раскрашена ярче, да и по диаметру больше. Арбалет Ири лежал рядом, как и ножи Клима, не забыла Ири приготовить и плоды омшана – две штуки. И стульчик, с которого Ири стреляла, стоял тут же.
Но особо удивила Клима куча огромных гирь, скромно сложенных на небольшую тележку в таком месте, где никто бы на них не мог случайно натолкнуться.
- А это что? – удивлённо спросил он Ири.
- А это Нур-Тура, - невозмутимо ответила девушка. – Он их поднимает, подбрасывает в воздух и жонглирует так же хорошо, как Орро кольцами.
Клим понимающе кивнул и попробовал приподнять одну из гирь. Нет, поднять-то он её поднял, но с трудом, а уж чтоб жонглировать… Одна гиря, самая маленькая, весила, наверное, килограмм тридцать, а остальные были побольше размерами и явно тяжелее.
- Ничего себе, силён, - восхитился Клим.
- Нур-Тур очень сильный, - согласилась Ири. – Его все разбойники боятся.
- А в лесах и разбойники есть? – удивился Клим.
- Да в этих лесах какой только пакости не водится, - довольно беспечно отозвалась девушка. – Особенно в Сердце леса. Но ты не беспокойся, в Сердце леса нам делать нечего. И вообще, с Нур-Туром нам никто не страшен. Но хватит болтать – смотри, Орро вернулся, сейчас начнём…
