Ноак зло прищурился и сжал губы, всем своим видом показывая, что намерен молчать. Пал посмотрел на нахохлившегося парня, оценил отчаянную решимость в его взгляде и решил уйти от опасной темы.

— Ладно. Чтоб ты знал — я здесь ни с кем не… ну, ты понял?

— А в своем племени? — требовательно вопросил Ноак.

— Нет. Некогда. Дел полно, — небрежно пожал плечом Пал, с досадой чувствуя, что краснеет.

— Ты ни с кем не сговорен? — удивился парень.

— Нет, — пробурчал Пал, внутренне напрягаясь и приготовившись к едким комментариям Ноака, который никогда не упускал возможности указать пришлому хранителю на его непривлекательность, но парнишка расплылся в совершенно счастливой улыбке:

— Здорово! Ты только мой!

— Да, здорово, — кисло процедил Пал.

Ноак помрачнел, потом решительно поднялся с низкого топчана, шагнул к занервничавшему Палу и обнял его за талию, прижав к себе со всей силы.

— Я тебя ужасно люблю… — прошептал Ноак.

— Вот, что ужасно — это точно! — усмехнулся Пал. — Изводил меня, изводил, чуть до трясучки не довел, а теперь — люблю!

— У меня так само получалось, — тихо признался парень и быстро ткнулся носом в щеку Палу.

Тот только вздохнул и погладил узкую тощую спину. Вот что с ним делать? Теперь и злость и бесконечные издевки виделись в ином свете. Пал вспомнил как в детстве подкинул девчонке, которая ему нравилась, лягушонка в корзину — похожее поведение. Мальчишка!

Они еще долго стояли, обнявшись, а потом Пал утянул Ноака на постель. Парень глядел на Пала совершенно осоловевшими глазами и, как ему показалось, надеялся на некое продолжение. Но Пал не собирался совершать ничего поспешного. Он просто прижал к себе костистое тельце, прикоснулся носом к щеке в почти невинной ласке и прикрыл обоих покрывалом. Так они и заснули.

Наутро Ноак отводил глаза, на лице появилось привычное выражение ожесточения. Наверное, он жалел о вчерашней откровенности.

— Будь весел! Выпей, — Пал протянул мальчишке кувшин, тот, прежде чем пить, понюхал и скривился:

— Опять что-то подмешал?

— Да, — не стал отпираться Пал.

Ноак сморщил веснушчатый нос, вздохнул, но опрокинул в себя питье без разговоров.

— Благодарю. Останешься? Я хотел послать мальчиков собирать травы, но так как лес незнакомый, это может затянуться, может, мы с тобой пройдемся и ты мне покажешь, что знаешь?

— Можно, — с сомнением согласился Ноак.

Поев вместе со всеми, они отправились за околицу. Дагер пристроился было за ними, но Пал покачал головой, рассудив, что им с Ноаком не нужны соглядатаи:

— Ты сегодня с мальчиками. Поможешь им. Надо воды натаскать и проследить, чтобы эти шалопаи ничего не натворили.

— Если с вами чего случится, Йерк с меня голову снимет, — возразил воин.

— Ага. А если я скажу, что ты не выполняешь мои поручения, — тем более!

Дагер осуждающе вздохнул и повернул назад. Молча, как обычно.

Ноак сосредоточенно шел вперед, было тихо, только шуршали шаги, потом парень не выдержал томительного безмолвия:

— Так я не понял. Как ты… как ты вообще ко всему этому относишься?

— К чему? — Пал задумался о составе нового зелья, потому не понял вопроса.

— К свадьбе.

— Нормально. Если мы оба постараемся, все получится.

— Да? — удивленно произнес Ноак.

— Ага.

Пал осторожно потерся носом о самый кончик носа Ноака, добившись от мальчишки радостной улыбки. При ближайшем рассмотрении юный саам оказался не таким уж и вредным. Даже послушным. Местами.

Пал еще раз вгляделся в черты Ноака. Пожалуй, парень не такой уж и замухрышка. Невелик ростом и тощ, но со временем вполне может вытянуться и раздаться. Особенно если исправно будет принимать то, что дает ему Пал.

***

— Смотри-ка, а у них, похоже, сладилось, — Йерк показал Лудде на Пала и Ноака, выходящих из леса.

Оба улыбались, брат Йерка мило покраснел и смотрел на будущего мужа с обожанием. Пал что-то ему рассказывал, Ноак кивал и неотрывно глядел на спутника.

— Надо же, я боялся, что твой родич потравит негодника, а они вроде как… нормально!

— Еще бы. Ноак ладненький, конопушки симпатичные…

— Что? — зашипел Йерк моментально взъяряясь.

— Я говорю — внешне твой брат многим приятен, и как только он перестал к Палу цепляться, тот тоже приметил… хм… некоторые его достоинства.

— Кажется ты тоже их приметил!

— Нет, я вообще вижу только тебя. Что там солнце и луна. Даже звезды мне не нужны, ведь моя звездочка шагает со мной рядом! — Лудде сжал Йерка в объятиях и тот, успокаиваясь, проворчал:

— Не трожь зад, у меня после ночи все болит… ай!

Лудде усмехнулся, убрал ладони с округлостей и немного ослабил хватку. Он был уверен, что ничего у вождя не болит, просто такое проявление чувств его немного смущает, вот и бурчит.

— Лу, а как у Пала сейчас со здоровьем?

— Не жаловался. Зелья свои пить перестал. Вроде, отпустила его эта хворь.

— Прижился он у нас, — задумчиво проговорил Йерк, наблюдая как попадающиеся на пути Пала жители уважительно ему кланяются.

— Действительно. И когда только успел?

— Ну, я слышал, что он пару человек вылечил, плату взял по-людски, вот сразу и любовь жителей.

— Хм. А наши-то разбаловались. Так как твои его не привечают, — отметил Лудде.

Проходящие останавливались, приветливо здоровались, и всегда немного отстраненный Пал улыбался в ответ на их улыбки. Какая-то женщина — Лудде еще не запомнил всех саамов поименно — быстро скрылась в своем доме и, вернувшись, поднесла Палу сверток, видимо, с едой, и закупоренную бутыль. Нда, у луле хранителю таких подношений никогда не делали. Лудде даже пришло в голову, что, возможно, брату лучше будет остаться здесь. Болезненный, остро воспринимающий любое злое слово, в родном племени Пал находился в постоянном напряжении.

Луле — маленькое племя. Несмотря на старания Госты они все время на грани вымирания от голода. Каждый член племени должен приносить ему пользу, лишние рты — не нужны. Слабых травят и задирают. Тихому, задумчивому Палу тяжело жилось в собственном племени. Потом, когда его назначили хранителем, насмешки прекратились, но особой любви среди односельчан парень не вызывал. Саамы — иное дело. Здесь сразу прониклись благоговением к серьезному молодому человеку, столь умелому в своем деле.

— Знаешь, а мне вообще нравится как у тебя здесь все устроено. Этот женский дом — замечательная штука! — весело произнес Лудде, тыкая пальцем в направлении вышеуказанного строения.

— Да? — с подозрением переспросил Йерк. — Он весь замечательный или кто-то конкретный внутри — замечательный?

— Ах, ты такой ревнивый! Мгновенно заводишься! — промурлыкал Лудде.

— Так, пошли-ка побродим, — угрожающе проворчал Йерк, Лудде закивал, уверенный, что вождь затевает «брожение» только для того, чтобы потискаться где-то вдали от любопытных глаз соплеменников.

Йерк шагал и шагал, сосредоточенный и отстраненный, Лудде начал подозревать, что муж действительно хочет поговорить о чем-то. Возможно, не самом приятном.

— Лу, я не хочу еще одну жену. И не хочу, чтобы ты смотрел на женщин, хотя никак не могу придумать, как этому помешать…