- Фух, а уж думал, что ты меня теперь с костями сожрешь! – криво усмехнулся Шани.

- Ситуация вышла очень… волнительная, - мягко улыбнулся Праби, к нему уже вернулась его обычная немного чопорная манера речи и не скажешь, что еще пару минут назад сыпал матерными словами и орал так, что уши закладывало.

Но тут его можно понять: во-первых, опасности подверглись дети, которых Праби обожает. Во-вторых, семейная жизнь с Рунако привнесла в лексику маонца много новых весьма вульгарных слов. Я стал замечать, что Рунако начал иногда употреблять довольно сложные слова – раньше для него это не было характерно, а Праби, наоборот, может ввернуть в минуту волнения какой-нибудь типично Рунаковский пошлый оборот. Видно, что они влияют и как бы прорастают, просачиваются, смешиваются друг с другом. По чуть-чуть и почти незаметно, но все же.

- Я прекрасно помню, - продолжал тем временем Праби, - что ты ни разу не видел лайта, это невероятно затрудняет опознание этого загадочного народа, ибо они идеально мимикрируют, копируя строение тела, физиологию, даже строение клетки и рисунок психоволн того народа, среди которого обитают.

- Праби, а у меня вопрос: Рыжий несколько раз получал травмы, получается, он не мог умереть? Просто перешел бы на другую стадию?

- К сожалению, пока лайт юн, пока он проживает первые три стадии, он так же хрупок, как и приютивший его народ. Иными словами – лайт умирает, если повредить жизненно важные органы того тела, вид которого он принял. Может, поэтому они и пропали. Почти все. Хорошо, что не все. Это просто невероятно: после стольких лет узреть старого знакомого! Лайты – это один из первоначальных народов. Изменчивы, могущественны, живучи. Жаль, что не плодовиты.

Через несколько часов роботы-ремонтники починили камеры, Ноян и Ораз получили свою порцию инъекций – они были в той части корабля, что находилась ближе всего к излучающему что-то там Ише, защита не вытянула. Никаких серьезных последствий, судя по результатам сканирования, но неприятные ощущения братья огребли. Судя по их рожам, они бы меня с удовольствием отлупили, за то, что такого опасного парня завел, но папа Ксан смотрел на них с прищуром и было ясно – он такого не позволит.

То, что когда-то было Ишей, сейчас напоминало умирающую звезду – затухающе-красный свет, плотный шар, вокруг которого кружатся капельки раскаленного вещества, изредка вырывающиеся протуберанцы. Красиво. Но больше похоже на что-то неодушевленное. Он вообще «складываться» обратно собирается?

Я все сидел и пялился на то, как кружатся капли, шар стал уже почти черным – остыл. Ко мне прямо на пол подсел Рич.

- Как твои животные? – спросил я, не отрывая взгляда от изображения.

- Пушок помер.

- О, Рич, прости! Мне очень жаль!

- Да, нет. Ты с Ишей ни при чем. До нашей каюты никакое излучение не дошло. Просто он старый был, и так все совпало… блин, я его так любил, мы столько вместе пережили!.. – Рич всхлипнул и повалился на подставленное мной плечо.

Потом Рич рыдал, привалившись ко мне, и рассказывал, каким замечательным был Пушок. Судя по тридэхам, Пушок напоминал помесь собаки и змеи, обладал весьма вредным характером и все время кусал Рича или же развлекался порчей вещей. По мне так – отвратительный зверь. Что внешне, что по характеру. Но Ричу я об этом, конечно же, не сказал.

Заходил папа-Ксан. Увидев картину: Рич оплакивает очередного питомца, вздохнул и исчез, чтобы вернуться вновь с бутылью чего-то очень забористого. Погладив уже икающего от слез Рича, папа оставил нас – видимо, решил, что я и без него хорошо утешаю брата. Папа Шыкх заглянул на минуточку, чтобы растерянно похлопать Рича по плечу и прогудеть что-то ободряющее мне. Бурное проявление эмоций вызывало у папы недоумение. Он не знал, как на это реагировать. Наверное, настоящие хвыры не горюют. Или делают это как-нибудь брутально, без слез и соплей. Наконец в рубку робко ввинтился давешний парень. Рич как раз сморкался в мою одежку. Парень обозначил краем рта приветственную улыбку:

- Там существо… которое такое – лысенькое, с хохолком на голове. Оно меня укусило. Не ядовитое же?

Вот восхищаюсь Ричем за собранность. Только что был сопля соплей – кажется, вообще ничего не соображающая масса, которая только и может, что ныть. А стоило возникнуть проблеме – встрепенулся, взгляд уже такой внимательный. Укус оказался небольшим, но Рич все равно отвел парня в медотсек, обработал рану; я с ними не пошел, сами разберутся, вместо этого наблюдал за едва видимым во тьме космоса шаром-Ишей. Ну, сколько можно? Тягомотина какая-то! Стоило мне так подумать, как картинка изменилась: шар начал стремительно краснеть, раскаляясь, кружащиеся вокруг него кусочки тоже разогрелись, потом все это потянулось друг к другу, слиплось в ком. Кроваво-красный сгусток ворочался, вспухал пузырями и дрожал еще какое-то время, а потом как-то очень резко втянулся сам в себя, уплотнился, превратившись во вполне человеческую фигуру. И… исчез. На самом-то деле он никуда не делся, просто перестал светиться и я не мог больше разглядеть его в кромешной тьме космоса.

Срочно вызванный в рубку Ксан направил корабль по сохраненным координатам.

- Ну и как мы его теперь подцепим? Скафандр с маневраторами есть? Блин, как я его там найду-то…

- Да по волнам же! – подсказал Садаршан и помог мне вызвать изображение расположения ближайших существ; я очень редко пользовался этой функцией, встроенной в подаренную маонцем одежду, и все никак не мог запомнить, как это делается – управление было устроено совсем не так, как на человеческом доспехе.

- Вот, видишь, он совсем рядом! Тут только одно мыслящее существо, болтающееся в космосе.

Когда я втащил Рыжего в корабль, папа Ксан сразу же подал нам плед, что было очень предусмотрительно – одежда Иши пропала, а светить голым телом как-то не очень. Особенно учитывая то, что посмотреть на возвращение загадочного лайта высыпали все, включая детей Праби.

- Ой, а это какой-то другой дядя! – удивленно вскрикнул мальчик, указывая на Ишу.

Ну, да. Рыжий вернулся к первому своему облику и сейчас мрачно ерошил короткие непослушно торчащие во все стороны волосы. Я тихонько вздохнул. Длинноволосый красавчик мне нравился больше. Праби шикнул на сына, остальные тактично промолчали по поводу смены внешнего вида.

Я утянул Ишу в каюту – папа выделил ее нам на то время, что мы гостим. Первым делом Иша нашел отражающую панель, осмотрел себя с недовольным видом. Чего рожи корчит, непонятно. Ему же вроде, этого и хотелось?

- Блин, даже шрамы на месте. Все, до единого, - подал голос Рыжий, поглаживая себя по предплечью.

- Тут не поспоришь.

- Тин… извини за все это. Я такой переполох устроил.

- Ну, будто ты это специально! – я осторожно прижался к спине Рыжего, потерся носом о его затылок, вдохнул запах…

Вот странно – он только что расплавился, проплавал в открытом космосе несколько часов, а волосы пахнут мятным мылом, словно Иша просто сходил в душ, а не переродился в ядрено сияющем огне. Да и вообще весь он был каким-то совершенно обычным. Температура кожи – нормальная, только попа холодная, что неудивительно: на полу голыми ступнями! На самой коже никаких признаков обморожения или ожога – гладкая, на плечах немного шелушится, как всегда. От моих изучающих поглаживаний волоски на руках Иши приподнялись, моя ладонь ощутила пупырышки. Мурашками покрылся!