Что делали в это время коты, Юрий Васильевич доподлинно не знал, но предполагал, что они отлавливают очередные партии Mus musculus и отправляют их на серебристых плацкартах в далекий космос. По вечерам же все трое собирались за столом, Юрий Васильевич подавал оттаявшего хека и крепкий кофе, они ужинали и неспешно беседовали о разном. О своем житье-бытье коты особенно не распространялись, а Юрий Васильевич и не выпытывал: если молчат, значит, так надо. Может быть, просто нельзя забегать слишком далеко вперед и узнавать сейчас то, что людям предстоит узнать много-много лет спустя. А может, есть и другая причина.
Во всяком случае, когда Юрий Васильевич как-то раз попросил устроить для него еще одну прямую телепередачу, ему в этом было мягко отказано -необходимо, дескать, экономить энергию. Не вдаваясь в детали, Каченовский этот аргумент принял: и в самом деле, сколько ж это надо энергии для одной передачи на такое расстояние -- и подумать страшно.
А так как о далеких мирах почти не говорили, то говорили о ближних. Котов интересовало все, и расспрашивали они с дотошностью, так что Юрий Васильевич, рассказывая им о самых простых и обычных делах, попадал постоянно в тупик. Он почти всегда мог определенно ответить на вопрос "что?" и довольно редко на вопрос "зачем?". Что делают бульдозеры по соседству с домом? Готовят площадку, чтобы построить еще один дом. Почему они ломают при этом деревья, вместо того чтобы объехать их? Что отличает мужчин от женщин? Для чего женщины, в отличие от мужчин, наносят себе на лица красящие вещества? Что за очередь стояла с утра в универмаге? Зачем людям обувь вообще и сапоги в частности?
И так далее изо дня в день. А как-то, кажется в среду, Полосатый приволок домой полуживого Рыжего: тому вздумалось провести полный анализ автомобильного выхлопа, и он провел четверть часа под задним бампером старенького горбатого "Запорожца", принадлежавшего соседу Юрия Васильевича, интеллигентному человеку и, кстати, тоже нумизмату. Объяснение не удовлетворило Рыжего -- он не поверил, что интеллигентные люди могут ради собственного удобства так отравлять органы дыхания своих ближних.
-- Это порочное транспортное средство,-- откашлявшись, говорил он.-Экологически безумное.
-- На помойке ему место,-- добавлял Полосатый, изображая тщетную попытку сделать Рыжему искусственное дыхание.-- Ишь чего выдумали -- дым из трубы!
-- Значительная часть энергии уходит в дым -- слабым голосом уточнял Рыжий.-- Экономически неэффективно.
-- Бензин зря жгут! -- восклицал Полосатый.-- Деньги на ветер бросают, бесстыдники!
Впрочем, не подумайте, будто вечерние беседы проходили сплошь в таком роде. Напротив, напротив. О некоторых вещах гости отзывались с большим одобрением и подумывали, не перенять ли им кое-что у людей. Им, например, чрезвычайно понравилась идея двух выходных в неделю, до каковой они у себя при всей своей учености почему-то не додумались. Привела их также в восторг совершенная пустяковина: детский воздушный шарик, надутый легким газом. "Этак можно, практически не прикладывая энергии, разумеется, располагая достаточно плотной пленкой..." -- рассуждал Рыжий. "Да где ж ее возьмешь, плотную? -- возражал Полосатый.-- Плотная нынче в дефиците". Очень одобрительно отзывались они о кошачьих ассамблеях, на которые ходили после той ночи еще раз или два, и о разных других вещах и событиях, перечислять которые было бы утомительно.
Юрий Васильевич свыкся с гостями, нисколько их не стеснялся, стал приносить вечерами кое-какую работу и после ужина занимался ею -- предстояла отпускная пора, и не худо было бы немного подзаработать. Он писал что-то в толстой тетрадке, время от времени включал калькулятор и перемножал довольно длинные числа, заполнял клеточки таблицы, снова перемножал и складывал. Рыжий заглянул ему через плечо, мурлыкнул себе под нос и выпалил целую строчку готовых чисел с точностью до третьего знака после запятой. Юрий Васильевич записал, потом не торопясь проверил и перепроверил -- все сходилось. Рыжий доброжелательно усмехнулся, ткнул лапой в самую нижнюю, итоговую строчку, мурлыкнул, как и прежде, и стал диктовать цифры.
Юрий Васильевич ничего более проверять не стал, Он аккуратно записал все цифры и захлопнул тетрадку. Если б не Рыжий, считать бы ему до конца седели...
Потом Полосатый с Рыжим, как обычно, пререкаясь, пытались объяснить ему принципы вычислений, который у них на планете знает каждый младенец уже на пятом дне занятий математикой. Юрий Васильевич ничего не понял, но не расстроился из-за этого; в конце концов, его калькулятор всегда при нем.
-- О люди! -- с пафосом произнес Рыжий.-- Вместо того чтобы научиться считать, они изобретают счетную машинку!
-- Головой думать надо,-- поддакнул Полосатый.-- Для тою голова и дадена.
Забегал как-то мальчик Стасик, сын владельца горбатого "Запорожца", принес свежие монетные новости -- насчет уникальной копейки не то пятьдесят восьмого, не то шестьдесят восьмого года. Коты вежливо прислушивались к разговору, но голоса не подавали. И только когда Стасик попытался погладить Полосатого и протянул к нему руку, тот отодвинулся, задергал хвостом и буркнул: "Ишь чего!" Но Стасик спешил домой смотреть передачу "В мире животных" и реплику Полосатого пропустил мимо ушей.
Время от времени позванивали Юрию Васильевичу его собратья по благородной нумизматической страсти. Они подолгу обсуждали по телефону достоинства тех или иных монетных редкостей, никто из них не позволял себе сказать "орел" или "решка", только "аверс" и "реверс", а ребро монеты они называли исключительно "гуртом", и каждый зубец на этом гурте был у них сосчитан и измерен -- короче, это были серьезные разговоры уважающих себя людей. И хотя коты подчеркнуто не вмешивались в беседы, которые их напрямую не касались, все же они стали задавать наводящие вопросы.
-- В общих чертах мы уже знакомы с вашей системой товарно-денежных отношений,-- заметил однажды Рыжий,-- но тщетно пытаемся уяснить подструктуру, которая вас занимает и с которой, если вы помните, началось наше приятное знакомство.
