Спустившись вниз, поняли, что драка закончилась, поскольку народ собрался в зале и начал кучковаться у стойки. На нас не обращали никакого внимания.

Я заметила неприметную дверцу под лестницей.

— Эй, — позвала своих спутников, — нам вроде бы сюда, — спускаясь вниз, показала на дверцу.

Открыв проход, мы очутились в полутёмном коридоре. Не успели пройти и нескольких шагов, как услышали за спиной чей-то голос:

— Пленники сбежали. Никто не видел, куда они подевались?

— Кажется, я видел, вроде кто-то в подвал спускался.

— Подоприте дверь. Есть захотят, сами выйдут.

Дверь заскрипела, закрылась, в коридоре стало ещё темнее.

— Снова влипли, — констатировала я удручающий факт и выудила из недр наряда фонарик, заботливо прихваченный мной в будущем.

— Теперь не пропадём, — заявил Семён, поочерёдно заглядывая в двери, выходившие в коридор, — никого и ничего. Бочки какие-то.

Внезапно я уловила какой-то шум в одной из комнат, заваленной рухлядью.

— Кто здесь?

В ответ непонятное мычание.

— Эй, ребята, здесь кто-то есть. Помогите ящики убрать.

Мы разобрали завал и увидели двух связанных девушек.

— Кто вы? — вытащив кляпы, спросил Семён.

Одна из девушек отдышавшись, ответила:

— Я — Прасковья, она, — указав на подругу, — Меланья. Служанки мы.

— Здесь, что делаете и почему вас связали?

— Сами не знаем. Прислуживали мы тут, еду да пиво с вином разносили.

— Может, видели или слышали чего? — поинтересовался Сергей.

— Я-то нет, — ответила Прасковья, а вот Меланья шепнула, что, мол, хозяин принял недавно женщину какую-то и велел запереть в чулане. Вот её я и приметила. Что с того? У нас часто такое случается, то одного привезут, то другого. Только в этот раз нас почему-то связали и здесь закрыли, да ящиками закидали.

— Так, показывай, где женщину держат.

— Так это по коридору прямо. Пойдёмте, — предложила одна из девушек.

Мы прошли за Прасковьей и упёрлись в неприметную дверь, запертую на тяжёлый засов.

— Она там, если куда ещё не перевели, — указала рукой девушка.

Семён отодвинул засов. Пахнуло затхлостью.

— Мария, посвети.

Я передала фонарик, и свет выхватил, сидящую в углу фигуру, Женщина испуганно вскрикнула и попыталась вжаться в стену.

— Не трогайте меня, я все бумаги подпишу.

— Не бойтесь, — протиснувшись вперёд, попыталась успокоить незнакомку, — мы не причиним вам вреда.

Женщина поднялась, подошла ко мне и зарыдала.

— Я уж и не чуяла отсюда живой выбраться. Сегодня ироды какие-то меня повязали, сюда привезли, угрожали. Сказали, если бумаги на имение не подпишу, то убьют.

— Вот с этого момента поподробнее.

— Зовут меня Елена Павловна. Приехала в столицу получить наследство. Тётушка моя скончалась и отписала дом в Петербурге да имение неподалёку.

Я уж и обрадовалась. В одной конторе все бумаги оформила. Стала жить поживать. Тут и жених появился. Правда, узнала потом, что жених-то аховый: всё своё имущество заложил и я не первая невеста у него. Мол, ищет он богатую, чтобы деньгами её завладеть. Я ему от ворот поворот, а он, пожалеешь! С этим и уехал. А сегодня меня повязали. Я уж и бумаги на имение согласилась подписать, но меня здесь заперли. Испугалась больно. Что делать-то?

— Пойдёшь с нами, постараемся помочь. Догадываюсь, чьих это рук дело.

Теперь бы от сюда выбраться. Эй, Прасковья, — позвала я девушку, — здесь случайно нет другого выхода?

— Вроде где-то был. Как-то раз через него бочки да ящики вносили.

— Давай, показывай.

Нас повели дальше по коридору. Вскоре мы упёрлись в глухую стену.

Пришли, значит!

— Ты точно уверена, что это здесь? — обратилась я к Прасковье.

— Точно, точно, отсюда бочки вносили.

— Подождите, — вмешался Семён, — здесь вроде что-то есть.

Он подошёл к стене и начал её осматривать. Затем наклонился, пошарил внизу.

— Ого, а вот и замок, — нажимая на рычаг, — обрадовал нас.

Стена медленно отъехала прямо в коридор. На нас пахнуло морозной свежестью. Всё, свобода! Мы прошли в образовавшуюся щель и оказались на улице. Где-то вдали виднелись огни. Много огней. Огней?! И это в Петербурге начала девятнадцатого века? Впрочем, всякое бывает. Может, праздник какой решили организовать. Ко мне подошла Прасковья.

— Так мы пойдём, барыня? — спросила она.

— Куда вы отправитесь?

— Есть тут у нас одна знакомая, домик у неё неподалёку, там переночуем, а завтра решим, как быть.

— Бог в помощь, — попрощалась я, и девушки пошли туда, где не было видно огней.

К нам подошла Елена Павловна:

— Мне теперь куда?

— Домой возвращайтесь, — посоветовал Семён, — вещи соберите, и уезжайте из Петербурга на время, пока всё не утрясётся. Есть куда ехать?

Женщина кивнула.

— Так я пойду?

— Иди, милая иди. Знаешь, куда?

— Знаю, вон девушки пошли, а я уж за ними. Спасибочки за помощь.

Женщина поклонилась и зашагала следом за ушедшими служанками.

— Что дальше? — поинтересовался Сергей, — Женевьеву и Александру мы так и не нашли. Куда направимся?

Я посмотрела на удалявшиеся фигуры.

— Может, за ними? — неуверенно предложила я.

Семён огляделся, внимательно посмотрел на мерцающие огни, покачал головой и выдал свою версию:

— Думаю, нам лучше в город податься.

Мы двинулись по натоптанной тропинке. Шли где-то минут двадцать. Огни заметно приблизились. Вскоре перед нами выросли очертания моста, по которому металась какая-то фигура. Заметив, что мы приближаемся, эта самая фигура направилась к нам.

— Наконец-то, — раздался мужской голос, — вы должны были уже полчаса назад прибыть. Скоро начинаем. Где вы пропадали?

— Пробки, — ответила я первое, что пришло на ум.

— Какие ночью пробки? — возмутился незнакомец, — опять Семён напился?

Мы с Сергеем ничего не могли понять и с удивлением взглянули на трезвого, как стёклышко, друга.

— Ты пил? — поинтересовалась я.

Семён в недоумении покачал головой.

— Мария, — продолжил мужчина, — от вас я такого не ожидал. Так опоздать. А вы, Сергей, самый ответственный в этой троице, как могли допустить такое?

Вы же разумный человек. Неужели нельзя было всё проконтролировать? Да что я разоряюсь? Ладно, проехали, держите! — нам протянули смятые листки бумаги, — там разберётесь. Скоро начинаем. Вся труппа только вас и ждёт.

Я недоумевала. Куда мы попали в очередной раз? Кто этот странный мужчина? Откуда ему известны наши имена? Тем не менее, словно под гипнозом, мы проследовали за ним. Перейдя через мост, увидели внушительную группу людей в костюмах напоминавших наши. Значит, мы всё ещё в девятнадцатом веке. Слава богу, сейчас всё и выясним. Не успела я и рта раскрыть, как ко мне бросилась женщина:

— Машка, куда ты пропала? Я уж думала, ты не приедешь. Пойдём, поболтаем. Там в автобусе кофейку дерябнем.

Я удивлялась всё больше и больше. Какой автобус, какой кофеёк?

Женщина подхватила меня под руку и вскоре уже вталкивала в салон, где находилось человек пять, расстеливших на импровизированном столе газету, на которой расположилась пара бутылок водки и нехитрая закуска.

— О, Машка, наконец-то появилась! — обрадовался один из мужчин, — а где твои? Семён, чай, опять наклюкался? Серёга всё дуется?

Я не знала, что и ответить, правда, мне и не дали.

Всё тот же мужчина протянул мне пластиковый стаканчик.

— Хлебни для храбрости.

Машинально выпила обжигающую жидкость. Мне сунули огурец, и я захрустела маринованным продуктом. Алкоголь ударил в голову, придав смелости.

— Сегодня чего делаем? — спросила я.

— А тебе Николаич не сказал?

Я помотала головой.

— Впрочем, чего с него спрашивать. Последнее время странный он какой-то.

Мы и сами ничего не понимаем. Вот собрал нас срочно. Говорит, заказ выгодный, получим в баксах. Олигарх пригласил к себе в усадьбу. Там выступим, поедим, и назад. Машка, давай зови компаньонов, скоро выезжаем.