Так. Не время предаваться унынию. Необходимо как можно больше запомнить, впитать в себя все эмоции, чтобы было что вспоминать, когда он улетит в неизвестность.

— Когда ты в последний раз созванивался с Максимом?

Алексей, комфортно расположившийся на диване напротив Виталия, посмотрел на него, чуть нахмурив брови.

— Слушай, тут вообще дело нечисто. Я не могу понять, что с ним происходит. Не хотел делиться с тобой своими параноидальными подозрениями, но видимо придется. Помнишь день, когда мы последний раз приезжали к нему в гости? Я приехал к нему пораньше на полчаса. Так вот, он вел себя странно, я бы даже сказал, немного неадекватно. Его периодические зависания, я думаю, ты уже заметил. Но в тот день было кое-что еще. Я не стал заострять на этом внимание, если бы не то, что произошло позднее. В общем, мы разговаривали на отвлеченные темы, как вдруг он в очередной раз завис, а затем начал говорить.

— Что?

— Тут корректнее спросить не что, а кому. Он начал как будто отвечать кому-то. Какому-то голосу, который слышит только он.

— Что за ерунда. Леш, ты надумываешь. Это же Максим — самый трезвомыслящий человек в мире.

— В том то и дело. Но ты послушай, что было дальше. После того, как он поспорил с кем-то, он достал три чашки и налил чай.

— Ииии? — С иронией протянул Виталий. Затем, внезапно, он сделал страшные глаза и заговорчески понизил голос. — Аааа, он должен был налить кофе?

Леша не рассмеялся. Раздраженно отмахнувшись от шутки, он продолжил объяснять.

— Нас было двое. На тот момент он еще не знал, во сколько ты подъедешь, да и подъедешь ли вообще. Это странно.

— Ну, это все равно не означает, что пора списывать его на свалку за профнепригодностью. — Со скептическим выражением лица ответил Виталий.

— Согласен. Я тоже так подумал, тем более Максим наплел мне правдоподобную историю по всем своим странностям. Но затем дело пошло все хуже и хуже. Где-то через неделю Марина решила утроить небольшой вечер только для близких. Поболтать, поиграть в монополию. Когда я ему позвонил, он мне сказал, что не сможет. Это само по себе странно, так как обычно он являлся инициатором подобных встреч, и без весомой причины никогда их не пропускал. Видно он понял, что простое «Я занят» со мной не прокатит, поэтому объяснил, что вечером улетает в Штаты, к Лене, у которой какие-то заморочки на работе. Ну, я и поверил.

Алексей поерзал на диване, устраиваясь поудобнее. Видно было, что разговор о друге, который при этом отсутствует, доставляет ему дискомфорт.

— А через два дня Наташа позвонила, помощница Максима. У них что-то стряслось на работе и срочно требовалось связаться с ним, а телефон у него отключен. Ну, я и позвонил Лене. По идее, он уже как два дня должен был находиться у нее. Получилось так, что когда я ее набрал в скайпе, подошла Марина. Женщины стали общаться между собой, обмениваясь новостями, я решил не прерывать. Марина, которая была не в курсе по какой причине Максим тогда не пришел, стала рассказывать Лене о том, как мы провели вечер. И тут до меня стало доходить, что Лена не знает, что Максим должен быть у нее. По наводящим вопросам мне удалось выяснить, что у Лены на работе полный ажур. С Максимом они созванивались более недели назад. И Лена не находит в этом ничего странного, так как Макс уже неделю назад вышедший на работу, полностью погрузился в текущие проблемы.

— Подожди. Что-то я запутался… Ты же вроде писал, что Максим до сих пор живет в Годуново, и даже не собирается на работу!

— В том то и дело. И это я знаю доподлинно, так как после был у него. Но все по порядку. После завершения разговора я набрал Наташу, выяснив у нее, точно ли Максим улетел в Штаты. Наташа уверила меня, что это действительно так, она сама заказывала ему билеты, и он прошел в списках пассажиров. Полностью запутавшись, я позвонил Маргарите Львовне по придуманному поводу, выяснив, что она в полной уверенности о том, что Максим полностью восстановился, и уже приступил к работе. То есть Максим, наш честный и самый искренний друг, вдруг ни с того, ни с сего начал обманывать своих близких. Это настолько ему несвойственно, что я прилично забеспокоился, а затем, припомнив предыдущие странности, вообще запаниковал. Продолжая ему названивать, я решил съездить к нему домой. Дома мне ожидаемо никто не открыл. Тогда я решил проверить в Годуново. На мой настойчивый звонок долго не было никакой реакции, я уже решил ехать домой, как вдруг услышал шаги. И что же ты думаешь? Дверь открывается и появляется наш пропавший Максим. Весь бледный, в синяках, рука перебинтована. Я ошарашенно окидываю взглядом эту картину, и тут понимаю, что он на меня даже не взглянул. Как если бы он открыл дверь, не для того, что посмотреть, кто пришел, а просто для того, чтобы его оставили в покое.

В комнату заглянула Марина.

— Леш, извини, что отвлекаю, но мне ненадолго нужна твоя помощь.

Леша, извинившись, прервал монолог и пошел за Мариной.

Виталий озадаченно потер лоб. Сначала он воспринял рассказ друга иронически. Все-таки они уже выросли из детского возраста, чтобы контролировать друг друга. И у всех были свои странности, а то, что Максим совсем недавно пережил аварию, давало ему возможность иметь этих странностей побольше, чем у среднестатистического человека. Но все, рассказанное Лешей, настолько не соответствовало поведению Макса, что Виталий почувствовал сильное беспокойство за друга. Что же с ним произошло? Сначала, когда Леша рассказал, про то, что Максим уехал, как оказалось не к Лене, на ум Виталию пришла самая правдоподобная идея того, что друг просто решил скрасить свое одиночество с какой-нибудь красоткой. Но эту идею пришлось отвергнуть практически сразу же. Не поедет же Макс для подобного в Штаты. Да и не замечал Виталий за другом никогда особой ветрености, хоть у них с Леной были и не самые идеальные отношения.

Вернувшийся Алексей прервал размышления Виталия.

— Ну, так вот. Пока я рассматривал Макса, он, наконец, посмотрел на меня. Ты не представляешь, какой это был взгляд. У меня он ассоциируется с человеком, только что выжившим после кораблекрушения, которое унесло жизни всех его близких. Такие мертвые потухшие глаза. После продолжительного молчания, в течение которого мне кажется, он меня не узнавал, Макс, наконец, как будто понял кто я такой. Мы беседовали с ним в течение часа. За это время я пытался выяснить, что произошло. Но так и не смог. На прямые вопросы он либо отмалчивался, либо отвечал, что все в порядке. Просто у него небольшие проблемы. И да, я помочь ничем не могу. Нет, все в порядке. И все в таком духе. В конце концов, я понял, что так и не смогу ничего от него добиться, и, видя, что он хочет, чтобы я поскорее ушел, я отправился восвояси. Бросив друга в какой-то ужасной ситуации, про которую он не хочет говорить. Невозможность ничем ему помочь меня просто убивает. Я так рад, что ты, наконец, здесь. Возможно, вдвоем мы выясним, что происходит.

— Ты знаешь, я, честно говоря, шокирован твоим рассказом. И ты прав, на Макса это совершенно не похоже. Нужно выяснить у него в чем, собственно, дело.

Максим тихо разговаривал с Нелеей. Эта беседа была для него очень ценна, но не только тем, что он узнавал о жизни внеземной цивилизации, сколько от того, что он узнавал о ее жизни. Эта керианка за столь короткое время стала ему очень близка. Он просто упивался ее рассказами о детстве. Оказалось, что дети кериой не слишком отличаются от человеческих детей. Они также устаивают каверзы, попадают в переделки и бывают такими же сорвиголовами, как и земные дети-шалунишки.

Нелея только что рассказала о том, что они с друзьями провели опыты с неизвестными им на тот момент жидкостями и, в результате, чуть не спалили дом.

— Нет, ты меня разыгрываешь! Не может быть, чтобы вы все это проделали!

Нелея заливисто рассмеялась. Максиму очень нравился ее смех. Он напоминал ему тихий перезвон колокольчиков. Эти звуки пробуждали в нем теплоту и потребность защитить ее.