Адам достает кредитку, чтобы расплатиться, но Джо отмахивается.

— Ужин за наш счет. Мы надеемся видеть наших любимых посетителей почаще.

Я осматриваю ресторан, пока Адам с Джо о чем-то разговаривают. Краем глаза я замечаю что-то мерцающее в углу на потолке. Выглядит, как одна из тех поделок, улавливающих ветер, что я мастерила, когда была маленькой. Я тут же направилась туда, сама того не осознавая.

Я подхожу и вижу рой бабочек и их металлические очертания кажутся такими же хрупкими, как и в реальной жизни. Их крылья медленно развиваются, вероятно, улавливая воздух от кондиционера. Не знаю почему, но я не могу оторвать от них глаз.

Но вдруг, в голове возникает картинка, такая же настоящая, как любое другое воспоминание. Четко и ясно.

Мы сидим здесь в углу, Адам обнимает меня. Он круговыми движениями водит пальцем по моему оголенному плечу, а другим большим пальцем вытирает мои слезы. Я качаю головой расстроенная и грустная. Закрыв глаза я откидываю голову на спинку дивана, пока Адам держит меня. Мы молчим. Как только я открываю глаза, я вижу их — бабочек. Полдюжины бабочек, порхающих над потолком. Они выглядят такими настоящими, будто смесь серебра и бриллиантов. Такие живые. Такие свободные.

— Я хочу быть похожа на них, — тихо говорю я, не отрывая от бабочек глаз. — Я хочу быть свободной.

— Эми? — я вздрагиваю от голоса Адама. Он протягивает руку, будто собирается положить ее мне на плечо, но я уворачиваюсь. Воспоминание. Мое первое воспоминание во время бодрствования. Я поднимаю голову на бабочек. Они все еще такие живые. Точно, как я помню.

— Мы сидели здесь.

Адам смотрит на столик, за которым, я видела, как мы сидели и он утешал меня.

Он неуверенно кивает, не зная, что сделать или сказать. Это ведь было по-настоящему? Уверена, что да. Я знаю это, по тому, как Адам смотрит на меня. В его глазах одновременно читается и надежда и страх.

— Да, сидели, — наконец, говорит он, но я не смотрю на него. Я не могу оторвать глаз от этих бабочек. Я хочу быть свободной.

Свободной от чего?

— Я устала, — я чувствую боль в висках, которой не было еще мгновение назад, вместе с пульсацией в районе лодыжки, говорящей о том, что я провела на ногах много времени сегодня. Может, я просто не готова справиться с таким большим количеством информации одновременно.

Я вспомнила что-то. Хорошее или плохое, но начало уже положено. Это вселяет надежду, как только мы возвращаемся домой, и я залезаю под одеяло.

Глава 5

Мы с Келси сидим рядом в приемной загородного клуба Литл Маунтин. Одеты мы так, будто снова собрались на выпускной. На ней платье насыщенно-красного цвета, которое спадает до лодыжек, с разрезом на одной стороне до середины бедра. Когда она кладет одну ногу на другую, можно увидеть подвязку на чулках. Зандер облизывает губы, каждый раз, как видит это. Цвет платья смотрится превосходно на ее фарфоровой коже с длинными черными волосами. Нам часто говорили, что мы похожи на сестер, поскольку мы почти одного роста и волосы одинакового цвета. Мы же всегда были уверены, что на этом сходства заканчиваются. Ее глаза бледно-голубого цвета такие светлые, будто прозрачные, в то время как мои — темные, будто океан во время цунами. Моя оливковая кожа выглядит так, словно я всегда слегка загорелая.

Адам не мог оторвать руки от моего шелкового, темно-серого платья весь вечер. Его длина и разрез на бедре такие же, как на платье Келси, только мое держится на лямках на плечах. Спина обнажена до поясницы, а разрез спереди такой глубокий, что спускается вниз до самых грудей. Это платье — самое непристойное, что я когда-либо решалась надеть. Я так нервничала, пока собиралась, что думала меня стошнит, но как только Адам увидел меня и чуть не столкнулся с кем-то, засмотревшись, я поняла, что сделала правильный выбор.

Он лапал меня весь вечер, что заставляло меня разрываться от желания скорее поехать к нему домой и остаться наедине против сумасшедшей страсти, чуть не заставивший меня запрыгнуть на него прямо в лимузине, в котором помимо нас ехало еще четыре пары на зимнюю вечеринку Братства.

И хотя я благодарна Адаму за то, что он разрешает мне задавать темп в отношениях, я думаю, мое сердце не выдержит больше ожидания. Я люблю его и хочу показать ему насколько.

В голове мелькают мысли, представляя, как это будет. Его тело такое крепкое, но он всегда был нежен со мной. Легкий поцелуй Адама заставляет меня задыхаться, во рту пересыхает, а тело содрогается, моля о продолжении. Я все готова отдать, ведь как только он прикасается ко мне, мой мозг мгновенно отключается, и я не могу думать ни о чем, кроме тепла его тела.

— Что такое, Эймс? — Адам шепчет мне на ухо так, что никто больше за столом не может нас слышать.

— А? — его рука поднимается по моему бедру и сжимает его. Я смотрю вниз, потом ему в глаза и краснею. Мое тело дрожит от одной мысли, какая страсть разожжется, когда он окажется внутри меня.

— Ты весь вечер сама не своя. Что происходит? — я слышу, как Адам скрежещет зубами, сводя брови вместе. Напротив нас за столом сидит брат Адама по братству и его девушка Бритни. Они с Адамом раньше встречались, и она не скрывает, что не прочь заполучить его обратно. Я не виню ее. Его пальцы словно наркотик; а поцелуи — самый сильный героин.

Я трясу головой, стараясь выбросить из головы мысли о Бритни и сконцентрироваться на чувствах к Адаму, с которыми все предельно понятно. Кладу руку ему на шею и играю с волосами на затылке, одним ногтем слегка царапаю щетину около уха. Мне нравится его легкая небритость. Раздражение, остающееся после поцелуев от его шершавых щек и подбородка, напоминает о том, что он был со мной, даже после расставания.

— Я хочу... большего, Адам.

Я всегда гордилась тем, кто я. Мне комфортно в своем теле, но Адам заставляет меня сомневаться во всем, чему меня учили, и во что я верила всю свою жизнь. Это одновременно и захватывающе, и тревожно.

Я чувствую, как Адам проводит рукой по моей шее и притягивает к себе. Я не могу смотреть на кого-либо еще, боясь, что люди будут глазеть на нас в столь интимной позе за столом перед пятьюдесятью его ближайшими братьями по братству.

От его дыхания моя спина покрывается мурашками, а колени будто пылают от того, как его губы прислоняются к моему уху.

— Ты имеешь ввиду то, о чем я думаю?

Я могу лишь кивнуть.

— Я ведь хочу тебя, Эми. Я хочу знать, каково погрузиться в тебя без остатка и прочувствовать каждый кусочек твоего тела, прижимающийся ко мне. Но я хочу, чтобы ты была уверена в том, что делаешь, — Он немного отодвигается назад. Наши носы почти соприкасаются. Адам так близко, что мне приходится моргать, чтобы разглядеть его глаза, вместо одного размытого пятна.

— Я на минуту.

Я вскакиваю и убегаю в уборную, потому что не хочу опозорить себя еще больше за столом.

Мою руки холодной водой, когда заходит Келси. Она скрещивает руки на груди и облокачивается на стену.

— Что это было?

Я вытираю руки бумажным полотенцем, боясь взглянуть на нее. Она подталкивала меня к отношениям с Адамом месяцами. Не знаю, потому ли это, что она встречается с Зандером и хочет проводить время вместе, либо она и правда считает, что он подходит мне. В любом случае, в моменты моих сомнений, она всегда уговаривала меня расслабиться и отпустить все дурные мысли насчет него.

— Я не могу, Келс. — я качаю головой и смеюсь.

Она знала, что я запланировала на сегодня. Подруга видела, как я нервничала еще когда мы собирались в нашей квартире. Она протянула мне упаковку с презервативами и сказала, чтобы я тоже взяла себе.

— Ладно, — говорит она, разводя руками. — Делай что хочешь, но тебе, правда, пора уже смириться с фактом, что Адам до тебя был потаскуном. Он изменился и не использует тебя. Переспишь ты с ним или нет, но в любом случае, он никуда не денется.

Она уходит, хлопнув за собой дверью. Я смеюсь. Доверие Келси сложно заслужить, однако она, по всей видимости, понимает Адама лучше меня.