— Уизел, а это не ты тут насрал?

Вот, клянусь, я это не специально. Оно всегда вырывается из меня против воли, когда я вижу его мерзкую рожу так близко.

— Я… Да ты… да тебя… — пока рыжий продолжает заикаться от возмущения, я деловито тянусь за лопатой.

— Ну ладно, Уизли, ты пока повтыкай, а мне некогда. Работать пора.

С лопатой наперевес я двигаюсь к цели. Я сделаю это, пусть даже назло. К счастью, я не чувствую от кучи ожидаемой вони. Навоз пахнет всего лишь перепревшим сеном и осенью, так что мне даже не приходится давить в себе рвотный позыв.

Но не успеваю я вскинуть свое садовое оружие вверх, как очнувшийся Уизел, исполненный праведным гневом, подло пихает меня в спину, и я, выронив лопату из рук, лечу прямо лицом вниз. Руками, лицом и грудью в самую гущу.

— Ну все, Уизел, ты труп.

Медленно разворачиваюсь, стараясь не думать о том, что я сейчас из себя представляю. Уизел, завидев меня, обалдело таращится, потом глупо всхрюкивает, хватается за живот и начинает от хохота сползать по забору. Мои реакции, как обычно, опережают меня. Хватаю огромный кусок и прицельно швыряю в его красную ржущую морду. Бац! Получай! Ты бы запомнил, что с Малфоем надо всегда держать рот закрытым, кретин.

Пока Уизел матерится и отплевывается от дерьма, я с презрением смотрю на него.

— Ну что, вкусно было? Хочешь еще? — да что же это такое? Словно кто-то специально тянет меня за язык. Вот сложно мне помолчать?

Уизеловские глаза тут же наливаются красным, он вскакивает с земли и, не раздумывая, несется на меня разъяренным быком. Я не успеваю и пикнуть, как он меня опять валит с ног. Но в этот раз я готов и так крепко хватаюсь за его спину и плечи, что, разумеется, тяну его за собой. Теперь мы оба остервенело барахтаемся в куче дерьма, а наши мантии, руки и лица… В общем, поверьте, вам это лучше не представлять.

— Умеете вы развлекаться.

Это, конечно же, Фред. Он снова возник неизвестно откуда, и теперь с немым восторгом смотрит на меня и на брата. И я его понимаю. Право, здесь есть на что посмотреть.

— Фред, уйди, не мешай, сейчас я его наконец-то убью, — мычит рыжий тупица, а я, пользуясь его замешательством, снова пихаю его голову вниз.

— Жри дерьмо!

— Я… тебя… — разъяренный и грязный Уизел похож уже не на буйвола, а на дракона. Кажется, я перестарался, и он и правда потерял последние тормоза.

Спасает меня как всегда Фред.

— Рон! — он повышает голос. — Мне противно к тебе прикасаться, но клянусь, я это сделаю хотя бы для того, чтобы пнуть! Убить его ты успеешь. Но сейчас не самое удачное время. Просто заткнись!

Мы с рыжим, так и не выпуская мантии друг друга из рук, замираем и невольно прислушиваемся к голосам возле дома. Что там такое? И только когда раздаются возгласы “Гарри” и “Джинни, скорее иди сюда, к нам Гарри пришел”, я понимаю, что настал мой конец.

— Гарри, что ли, пришел? — бормочет этот навозный ушлепок, пытаясь встать на колени и наскоро стряхнуть с себя грязь.

— Вот именно. Гарри пришел. Так что быстро за мной, — командует Фред, бросая на меня рассеянный взгляд.

Рыжий какое-то время пыхтит и с ненавистью глядит на меня, но потом все же сдается: поднимается, судорожно накладывает на себя Очищающее и поспешно трусит вслед за братом.

Тянусь за палочкой, чтобы тоже привести себя в божеский вид, и замираю. И как я забыл? Бессильно провожу грязным рукавом по лицу, размазывая дерьмо — все равно хуже не будет. Палочки нет, и я не могу наложить заклинание. А мои мантия, волосы, руки, лицо… У меня нет сил даже встать. Чертов Поттер меня полгода не видел, и вот я по колено в грязи и по уши в дерьме. Ну почему у моих сказок всегда должен быть такой стремный конец?

Понимаю, что обязан сбежать, но желание еще раз увидеть его намного сильнее меня. Да и вряд ли я вообще попадусь ему на глаза. В его мире я все равно не существую.

— Гарри, мы читали “Пророк”. Неужели все это правда? — шумит толстая Молли, пока я пытаюсь слиться с крапивой, вжимаясь в забор.

Гляжу сквозь колючие листья, как Поттер идет по двору. Красивый, уверенный, гордый. Сейчас он преобразился, словно это другой человек. Глаза засияли, плечи расправились. И волосы… Кажется, что с тех пор, как я их сам разлохматил, к ним больше не прикасалась расческа.

Крапива колышется перед моим носом, жжет щеку, но я смотрю на него, не могу оторваться. Я обречен им любоваться до конца моих дней.

— Гарри! — рыжая летит к нему прямо с крыльца. Наша ласточка. — Как же мы тебе рады! — щебечет она и, обнимая, быстро присасывается к щеке.

С трудом проталкиваю наружу воздух из легких. Как я ее ненавижу!

— Я тоже рад тебе, Джин, — он мягко отводит ее руки в стороны и, словно невзначай, ловко избавляется от нее. Кажется, этот недотепа многому научился за последнее время.

— Гарри, скорей проходи, — воркует Молли сладеньким голосом. Такой голос она приберегает только для Поттера. — Скоро будет обед.

— Молли, благодарю, не сейчас. Вы наверное, читали, что я тут по делу?

— Читали, но не поверили, — иногда я удивляюсь, что Артур умеет говорить сам по себе.

Сейчас они все стоят возле дома, и мне плохо видно, поэтому я ерзаю, пытаясь получше разглядеть и расслышать сквозь колючие листья.

— Напрасно, — все же доносится до меня. — Я был совершенно серьезен. Я женюсь на той, чья эта палочка. Я так решил.

Дальше мне опять плохо слышно, только звуки. Молли ахает-охает и причитает, Фред и Джордж, судя по веселым голосам, подначивают мать, внося оживление в разговор, Пискля возмущается, а рыжий придурок что-то бубнит.

Я забираюсь поглубже в крапиву и вжимаюсь в забор, чтобы получше разглядеть, что там у них происходит. Хотя на четвереньках не слишком удобно стоять. И вообще листья жгутся, и мне плохо видно.

— А ты что здесь делаешь, Малфой? — раздается прямо над моей головой, и я цепенею от ужаса. Вот правда, замираю в этой долбаной позе — жопа на улице, лицо у забора в крапиве — и все, дальше с места не двинусь, хоть убивайте меня.

— Малфой, с тобой все в порядке? — в поттеровском голосе слышатся такие тревожные нотки, что я понимаю, рано или поздно мне все равно придется вставать.

Медленно, очень медленно, я выбираюсь из кустов и, присев на колени, осторожно разминаю затекшие кисти рук. На Поттера я боюсь посмотреть.

— Малфой? — он все еще ждет ответа.

— Что-что… Не видишь, наказан я, — ну вот что у меня за язык?

— Ты… что?! — сейчас он похож на рыбу, выброшенную из воды. Судя по его виду он задыхается. Что это с ним?

— Хозяева не подарили Драко одежду, — горьким шепотом цитирую я почившего домовика и опускаю голову вниз.

Представляю, как я выгляжу со стороны — побитый, униженный, жалкий и грязный. С красными пятнами от крапивы на руках и лице. Поттер молчит, и я боюсь даже представить, что он там себе думает, потому что вижу, как нервно он сжимает свои кулаки.

— Малфой… ты… серьезно? — Поттер резко садится возле меня, чуть не задевая своим дорогущим подолом навоз, и в глазах у него такая тревога, что даже мне на миг становится стыдно. — Драко?.. — первый раз я слышу от него свое имя. Он пытается заглянуть мне в глаза, тянет руку к плечу и все это так… Это так… В общем, шутка затянулась, не могу ему больше врать.

— Расслабься, придурок, — мое хмыканье выходит слишком надменным. — Шуток не понимаешь? Не видишь, убираю я здесь.

Пока я с достоинством поднимаюсь и высокомерно тянусь за лопатой, Поттер резко отшатывается назад, а на его скулах расцветают красные пятна. Он смущен как пацан. Наверное, это мой дар — выходить победителем даже из самых патовых ситуаций.