- А там что? - с интересом спросила Альта. - Берлога разбойника?

Она понюхала воздух и пробормотала что-то на драконьем языке.

- О, да там селенье, и не маленькое, - вдруг сказала она. - Дворов сто. Прямо в лесу. И озеро - заклинание показывает. И река. Это чья земля?

Я задумался. В свое время, когда на третий год войны вражеский флот опять начал атаковать столицу и порты, я тщательно изучал карты побережья.

- В ста тысячах шагов отсюда на юг начинается, между прочим, родовая земля нашего Гирона, - вспомнил я. - Часть его графства. Это полночи ходьбы. За лесом - земли одного из небогатых баронов. А эта земля вдоль до столицы, по-моему, коронная, принадлежит государству. А речку мы с тобой сверху видели, когда подлетали, она в море впадает в трех лье отсюда. Там лодки рыбачьи стояли.

- А за королевской землей следят внимательно, как твой отец за вашим графством? - вдруг спросила Альта.

- Не уверен, - пробормотал я. - Каждый год увольняют и сажают в тюрьму немало смотрителей за землями короны. Воровать любят... Не зря в армии сейчас школу интендантов открывают - новые хозяйственники и управляющие нужны. Старые уж очень воруют. Сама знаешь, казенный карман - бездонный.

- Я как раз не знаю, - ответила Альта. - Откуда? Ну что, пойдем за мерзавцем, или полетим? Он как, движется в сторону деревни?

- Пока да, а дальше посмотрим. Полетели? Вот только мне хозяйство твоей шкурой бы не ободрать!

Про себя я твердо решил завтра же выпросить у учителя заклинание создания одежды из древесной массы. Как я мог быть таким легкомысленным - научиться делать из опилок солдатские пайки, и не уметь создавать одежду!

- Есть проверенный способ, - спокойно сказала Альта. - Понесу тебя в руках, как будто похитила. Куда полетим, в деревню?

- Сначала туда - попросим одежду. А потом поймаем вора.

Мы нисколько не беспокоились - вор не смог бы уйти от нас. Мне только было смешно от происшествия, и еще немного неудобно, что придется расхаживать на людях голым. Альта, как всегда, чихать хотела на людские предрассудки. Ей хотелось изловить и наказать негодяя, обокравшего нас.

Летели мы недолго, что было очень хорошо: я был раздет на ветру. К счастью, было теплый вечер. Альта мгновенно облетела действительно большое село и мягко села на задние лапы на безлюдную площадь перед большим домом - очевидно, резиденцией старосты. Я спрыгнул с Альтиных рук и, не стесняясь наготы, сладко потянулся. Сзади нас раздался визг - какая-то парочка любезничала на площади, и чуть было не попала под хвост страшного огненного дракона.

- Хорош орать, давайте старосту сюда! - начальственным голосом сказал я. - И не шумите тут!

Я приготовился пустить в ход правило отца: если окружен простым народом и предвидятся трудности - говори решительно и начинай с матерного слова.

Староста моментально появился из самого большого дома на площади. Это был сухощавый подобранный человек, по виду бывалый рыбак. Он обомлел при виде голого мужчины, и дракона рядом.

- Нам нужна одежда, - сказал я ему без экивоков. - И ей тоже.

Альта как раз превратилась и взошла на крыльцо, не стесняясь своей наготы. Площадь по ночному времени освещалась только одним фонарем, но и в этом слабом свете ее зеленые светящиеся глаза с вертикальными зрачками были превосходно видны и внушали ужас.

Я думал, что сейчас начнется долгий разговор, но староста был человеком действия. Он моментально оценил обстановку. Затем глянул в глаза Альты и решительно сказал:

- Сей момент, господа. Прошу внутрь, а то народ собирается.

И действительно, площадь перед домом старосты быстро заполнялась народом. Шума, однако, не было: всякий новоприбывший, посмотрев в холодные змеиные глаза Альты, моментально замолкал. Мы поскорее зашли внутрь.

Жена старосты, полная красивая женщина, сразу прикрыла Альту каким-то одеялом (к чему Альта отнеслась равнодушно), смерила нас опытным взглядом и вытащила из сундуков одежду - куртку и штаны мужа и свое длинное платье. Мы оделись, и одежда пришлась впору.

- Теперь о деле, - начал я. - Мы тут прилетели, купались на берегу, и какой-то скот стащил нашу одежду. Я маг, и чувствую, что мои вещи с ним приближаются к селению. Ваш?

- Опять сволочь Крысеныш! - не раздумывая, сказал староста. - Он там рыбачит обычно. Только он может попятить вещи у людей. Остальные у нас - народ серьезный, товар возят...

Он вдруг замолчал, прикрыв рот ладонью, поняв, что проговорился. Дело было ясное.

- Ваша контрабанда мне по ..., - коротко сказал я. - Ты мне мои вещи подай, а на все остальное я положу с пробором. А его в .... ты сам трахай, мне такие крабята без надобности.

На флотской службе я приобрел род красноречия, который хорошо помогал добиться понимания у собеседников - иной раз получше, чем старые кавалерийские выражения, которые тоже неплохо работали. Староста сразу оживился, почувствовав своего человека. Настоящий моряк не любит пиратов, но не обращает внимания на контрабанду - таковы традиции морской жизни, даже у военных моряков.

- Сейчас пару ребят охотников пошлю за ним, пока вещи не попрятал. Он упрямый, гаденыш, пятки жечь надо, чтобы сказал.

- Надо будет - и пятки пожжем, - продемонстрировал я плохое настроение.

- А я жженное лучше ем, - невинно добавила Альта, закидывая ногу на ногу.

Староста глянул на нее и сказал убедительным тоном:

- Не беспокойтесь госпожа, сейчас мои его притащат. Не желаете ли вина?

- Желаю, - ответила Альта. - Наше вино украли.

Староста бодро достал бутылку вина и два чистых стеклянных фужера. "Неплохо живут у нас контрабандисты" - удовлетворенно подумал я, принимая фужер с вином. Альта попробовала напиток и сказала удивленно:

- А вино ничего себе.

Пользуясь тем, что староста выскочил за дверь, по всей видимости, организовать засаду на воришку, я ответил:

- Контрабанда. Кое-что остается и ему.

Действительно, мы пили контрабандное вино из Зарента, стоившее ползолотого за бутылку в столице. Жена старосты поставила на стол тарелки с нарезанными копченым языком, ветчиной и копченым сыром.

- У вас все копченое? - с некоторым удивлением спросила Альта.

Хозяйка не успела ответить, как я вмешался в разговор, подхватывая рукой кусок ветчины:

- Южнее столицы всегда селились потомственные мореходы, у них копченое в фаворе.

Хозяйка благодарно улыбнулась мне и, ничего не говоря, искоса глянула зрачком в зрачок. Это было знакомо. Так или сыщики и воры узнавали, "читали" друг друга, или моряки опознавали своего. "Морячка" - подумал я и посмотрел на руки хозяйки. На них слабо виднелись маленькие шрамы от рыбацкой бечевы и сетей, и следы иглы для шитья парусов. Совсем как руки рыбачки, моей старой пассии, подумал я. Хозяйка спрятала руки под фартуком и снова улыбнулась, уже как своему - она узнала во мне моряка. Наверно, тоже ходит на лодке за товаром, подумал я, пробуя превосходное вино.

Мы закусывали уже некоторое время, и уговорили почти всю бутылку, когда на крыльце раздался шум и вошел староста. За ним двое крепких парней втащили в комнату подростка в мокрой одежде. В парных не было ничего примечательного, кроме походки: они ходили не как рыбаки или матросы, а осторожно, как охотники. За ними молодой рыбак, шагая враскачку, внес наши сумку и сеть с одеялом, свернутые в рулон. Сбоку к сети была крепко привязана летательная маска.

- Прихватили мы его, - сказал староста, радуясь, что неприятности кончаются. - Домой к себе нес.

Я внимательно рассматривал подростка, допивая вино. Он казался низкорослым, но крепким парнем, с побитым шрамами лицом. Мальчишка упрямо смотрел на нас, не спеша признаваться.

- Сукин ты кот, спер мою летательную маску, и еще смотришь прямо, как будто она твоя, - лениво сказал я.

- А вот и моя, господин, - решительно ответил воришка. - Почто своим объявляете?

- Ты, может, в этой маске и на драконе летаешь? - с интересом осведомился я.