- Давно я здесь не был, - голос Тадеуса заставил вздрогнуть, а колени подкоситься.

- Это не сон? - простонала в отчаянии.

Белый демон, неизвестно сколько стоящий позади меня, улыбнулся. Он удивительно выделялся из окружения. От него исходило некоторое свечение, давшее мне хорошенько разглядеть юношу. Белые волосы растрепались, но совсем не грязные, какими я их всегда видела. Их покачивал лёгкий ветерок, хотя я ничего не чувствовала. В белых глазах с яркими чёрными зрачками заметны смешинки. И он так пристально меня разглядывал! Бледная рука потянулась ко мне и притянула близко-близко. Меня обдало жаром.

- Не бойся.

- Я и н-не боюсь! - взвизгнула, прижимаясь к демону, когда одна из теней отбилась от стаи и устремилась в нашу сторону.

Тадеус улыбнулся. По выцветшим губам пошли трещинки и потекла кровь. Я ахнула и инстинктивно потянулась к собственной шее, чтобы снять Звезду Тера. Её не оказалось на месте.

- Ни к чему, - тихо проговорил белый демон. - Это не место для человека. Ты сейчас уйдёшь.

- Куда?

Он стиснул мои плечи и толкнул во тьму. Шар разбился тысячами осколков, а меня потянула вниз. Тадеус присел на пустоте и наблюдал за моим падением с видимой безразличностью.

Я ярко почувствовала боль в спине. Ноги и руки подпрыгнули на кровати, а тело просело в мягком матрасе, как при настоящем падении.

Сон ли это был? Или явь?

Я быстро набиралась сил, но уговорить родителей отпустить меня в школу не получалось. Я так отчаянно просилась на учёбу, что бабушка заявила: «Почему Альва всё ещё числится в этом ужасном месте? Посмотри на неё! Всю голову забила подобной ерундой! А я в её возрасте уже...», мне не хотелось её слушать. И я заслужила звание «хамка», потому как лишь невоспитанная девица способна уйти, громко хлопнув дверью, но не юная леди.

Спустя неделю домашнего заключения ко мне попытался прийти Патрик. И на следующий день, и после него, и... На шестой день мама смягчилась и позволила нам встретиться. Она коршуном посматривала на нас, пока мы сидели в гостиной напротив друг друга. Мои ладони вспотели, а в висках стучало. Патрик то и дело поправлял очки, либо снимал их и протирал стёкла. Разговор не ладился. И тем не менее, Патрик пришёл и на следующий день.

- Ну, хорошо, - выдохнула мама примирившимся тоном. - Ненадолго!

И позволила нам остаться наедине. Я даже не заметила, как отвисла моя челюсть, пока улыбнувшийся Патрик не дотронулся до моего подбородка.

- Как ты? - заботливо спросил любимый.

- Понятия не имею, как умудряюсь выспаться! - пожаловалась честно. - Каждый раз видится Тадеус. То я оказываюсь в подвале, хотя меня там и нет. Да только я его слышу и вижу, и он меня слышит! То я в каком-то совсем невозможном месте оказываюсь! И стоит теням меня заметить, как Тадеус меня выкидывает. А когда открываю глаза, уже утро...

Видимо, Патрику надоело слушать мои изливания, но меня уже прорвало. И когда нежный поцелуй коснулся моих губ, я умудрилась, по инерции, ещё немного недовольно помычать, но быстро спохватилась. Ответила на ласковый поцелуй и протянула руки, обнимая Галлахи за шею.

Мама намеренно громко кашлянула. Мы резко отстранились и одновременно глянули на неё. Она примирительно улыбнулась.

- Думаю, тебе пора, Патрик. Я права? - нарочито вежливо спросила мама.

Однако, мы понимали: это не вопрос.

- Да, - Патрик тоже кашлянул, но не наигранно, а испуганно. - Мне, действительно, пора идти. Столько домашки задали! Вы не поверите, - неловко тараторил он.

Я обиженно уставилась на маму и заявила, что провожу Патрика до выхода. Она не запретила, вновь оставляя нас без присмотра.

- Альва, - шепнул юноша в прихожей. - Я попробую поговорить с Жаном, если ты не против.

- О чём?!

- Тише. Ты знаешь, о чём.

Я поджала губы и нахмурилась. Осадок от поступка бывшего лучшего друга рисковал вот-вот прорваться новым потоком крикливых обвинений. Патрик ласково коснулся моей щеки и погладил большим пальцем. Я быстро и поверхностно дышала, силясь смолчать.

- Пока? - спросил Галлахи.

- Пока, - грустно отозвалась я. - Приходи ко мне завтра. Обязательно! Ты не представляешь, как нудно каждый день проводить за вышиванием!

Он усмехнулся и насмешливо согласился, что вышивание, конечно же, гораздо хуже каждодневной работы с растениями. Ему ещё очень повезло, ведь вместо ниток он может ежедневно капаться в мокрой земле и подрезать побеги.

- Ты дом покидаешь! - обиженно вскрикнула я в след уходящему Патрику.

От нечего делать, после встречи с ним, я попросила подготовить мне ванну.

От пенной воды поднимались клубы влажного пара. Я собрала тяжёлые волосы в тугой узел и погрузилась в тёплую воду. Аромат лаванды успокаивал и усыплял. Я запрокинула голову через бортик и прикрыла глаза. Кто же знал, что и в ванной меня достанут видения!

Глухое рычание проникло в сознание, вырвало из приятной темноты и швырнуло в подвал. На вытянутых руках с выступающими синими и фиолетовыми венами Тадеус за ворот держал Жана. Костроун безвольно болтал ногами в воздухе. Пусть белый демон худощав и болезненно бледен, он сильнее.

- Пусти! - пискнул Жан и беспомощно взбрыкнулся.

- Повтори, что ты сказал, - прорычал Тадеус.

Он встряхнул беспомощного алхимика. Жан ударился спиной о стену и зажмурился от боли.

- Пусти, - потребовал повторно.

- Не это!

- Боги, - я не выдержала и дальше безмолвно наблюдать за ними.

Тадеус обернулся через плечо, словно я стояла где-то там и ослабил хватку. Жан мешком рухнул на пол и в секунду поднялся на ноги. Он в спешке покинул клетку демона, не задаваясь вопросом: на что тот отвлёкся?

Тадеус встал спиной к стене и смотрел прямо на меня. А мне вдруг захотелось прикрыться. И себя не видела, но вспомнила, что ещё пару мгновений назад принимала ванную. Голая. Щёки обожгло жаром, я сгорбилась. Тадеус не отнимал взгляда от моего.

«Уходи», - мысленно попросил меня.

«Я не умею».

«Умеешь».

Тадеус закрыл глаза, а когда его веки вздрогнули, готовые открыться, глаза открыла я. В ванне. Вода совсем остыла, и тело покрылось «гусиной кожей». Я торопливо вылезла и завернулась в махровое одеяло. Села на край и пыталась понять увиденное.

Три дня и три ночи я намеренно пыталась расслабиться и не заснуть. Либо просто сидела, лежала с закрытыми глазами, либо засыпала, когда уставала. Ещё недавно казалось, связь с Тадеусом крепнет, но вызвать её специально не выходило. В обиде швыряла по комнате своего мишку Борьку, книжки и украшения. Очередного избиения и полёта игрушка не выдержала, а я познакомилась с белой скомкавшейся за долгие годы набивкой и с грустью осознала, что не хочу зашивать плюшевого друга. Что же, видимо, каждой дружбе однажды приходит конец. Со всеми приходится прощаться. Сначала Жан, теперь Борька, а потом?

Я упала на кровать и раскинула руки в стороны, уставилась в потолок.

«Альва, не грусти», - раздалось в голове.

Я резко села и перепугано за озиралась. Тадеус угрюмо вздохнул.

«Значит, ты меня видеть не можешь», - заключил демон.

- Ты здесь?

«Не физически, разумеется».

- Но как?

«Ритуал?» - вопрос был риторическим, но я чуть не начала отвечать и закусила нижнюю губу.

- Я не знаю, что с ним делать, - мне казалось, надо объяснить Тадеусу, почему не возвращаюсь в подвал и не доделываю начатое.

«Знаю, - перебил он. - Я слышу твои мысли. Ещё и слова - через чур, алхимик. Когда тебя ждать?».

Я заколебалась. Отвечать вслух, или вновь перебьёт? Патрик обещал поговорить с Жаном. Но о чём? А после, возможно, мы попытаемся ещё раз. Когда? Я и сама не знаю.

Тадеус понимающе вздохнул и пообещал вернуться через время. О том, что белый демон более не присутствовал в моей комнате я поняла далеко не сразу и долго сидела на кровати подобрав под себя ноги, вслушиваясь и всматриваясь в совершенно пустую комнату.

Спустя месяц безвылазного сидения дома и почти каждодневных навещаний Патриком родители сжалились и позволили пойти в школу.